Познакомиться вживую с тем, что у любимой женщины в голове, это то еще испытание, я могла его понять и простить.

Но вот отношение Черныша к собратьям по разуму.

— То есть он животное?

— Э, — данная концепция требовала уточнения, — я думаю, что он насекомое. Но он разумный, потому что разговаривает не как попугай.

— Кого попугать? — переспросил таракан, — эти двое и так уже на приличном расстоянии.

Я закатила взгляд на потолок.

— Если он Оракул, значит прорицатель и может предсказывать от имени божества при заданном запросе.

— Эко ты загнула, — прокомментировал таракан.

А у собеседников еще больше округлились глаза.

— Не чувствую я в себе таких способностей, — и театрально вздохнул.

— А про кровать и поцелуи?

— Про какие поцелуи? — напрягся Трампин недобро косясь на зверушку.

Пришлось пояснить.

После пересказа, теперь уже мы в три пары глаз принялись рассматривать это чудо.

— Да не предсказывал я, — развел он лапками в стороны, — это со настройки на хозяина.

— Какие со настройки, — вздрогнула я.

— На следующем повороте поверните налево, — узнаваемым голосом навигатора пропел он, — и не влезай убьёт, — добавил через секунду.

Я похлопала ресницами, пытаясь переварить свалившееся мне на голову счастье.

— Вы лучше попробуйте, какой нежный у него мех, — и полезла коленями на горемычную кровать.

Черныш зажмурился и потянул в нашу сторону руку.

Только при соприкосновении его растопыренной ладони с голубым мехом, его долбануло статическим электричеством и он выдал — И никуда он от нас не денется, рекомендуют холить и лелеять, как одно из самых ценных сокровищ. И охранять, а то украдут.

Он непонимающе уставился на таракана, потом на нас и сообщил — это не я сказал, если что.

Что в этот момент происходило в голове Трампина было неизвестно никому, но он вытянул руку и запустил пальцы в мех на крыльях.

Серебристые искры были заметны даже визуально, но он руку не отдернул.

— И жили они долго и счастливо, — сообщил он, — необходимо приобрести три запасных комплекта конденсаторов и надувные круги на всех членов экипажа.

Он убрал руку и вопросительно посмотрел на нас.

— Я тоже что-то говорил?

— И жили они долго и счастливо и необходимо приобрести три запасных комплекта конденсаторов и надувные круги на всех членов экипажа.

Трампин стушевался на первом предсказании, — я приподняла вопросительно бровь, но он отвел взгляд и задумчиво произнес, — ну если это ответ на мой запрос, что нам делать при следующей остановке.

— То нужно холить и охранять таракана и купить конденсаторы с кругами? — подвела я итог.

— А капитану говорить будем? — я не знала, что мне делать в данной ситуации, радоваться или огорчаться.

— Может назовем его Глас Разума? — предложил Черныш.

— Сейчас как назову, — возмутилась я.

— Тогда пусть будет Зумом! — предложил Трампин и в этот момент таракан подпрыгнул.

— Тебе нравится имя Зум?

— От этого чешется внутри, и хочется, чтобы ты почесала пузико, — сообщил питомец.

— Спасибо, Трампин, — одну проблему ты помог решить.

— У нас что, не одна проблема?

— Нет, у нас есть более глобальная, но я бы перекусила перед ее обсуждением.

А за столом нас огорошили сообщением.

Оказывается, туда, куда мы летели мерилом ценности являлись эмоции. Их переводили в единицы измерения, и расплачивались за все, чего душа желала.

Нюансом этой планеты было то, что своих эмоций, населяющие эту планету не имели, какой-то вирус повлиял на способность к эмпатии. Зато в технологиях они ушли далеко за пределы разумного, поэтому желающих поделиться с ними эмоциями было много. Нам бы даже пришлось в очередь записаться. Если бы не я.

Эмоции людей считались самым редким и желанным деликатесом. И поэтому не так уж и странно теперь выглядела засада Ной-я и куш, который она сорвала.

Плохо было только то, что эмоции должны были быть искренними и без какого-либо химического воздействия. Поэтому коробочки из моей каюты помочь не могли. И еще пугало то, что на обеде присутствовала Ной-я в человеческом образе.

Ничего не ела, но глаз с меня не сводила.

Я же предлагала самые аппетитные кусочки своему питомцу, а он и не собирался отказываться, уплетая за обе щеки.

Скорп не сильно удивился, решив, что питомцем могут быть и более необычные существа. А вот Патрис косилась с подозрением до тех пор, пока Зум не удовлетворил голод и не произнес, — да, повар у вас стоящий, его тоже нужно охранять, а то сопрут.

И Трампин с Чернышом обреченно посмотрели на нее.

— А Зефирчик мог съесть еще столько же, — выдала я после того, как закончился десерт.

— Да, — согласился Черныш, — подтверждаю, мог.

Через пол часа я рассматривала санузел Трампина.

— Попросторнее будет, — прошагала от стены до стены под взглядом удивленного мужчины.

Душ в этом месте поражал лаконичностью и отсутствием поддона.

Зато столешница раковины радовала обилием бутылочек.

Я отвернулась от их изучения после того, как мужчина попытался оттеснить меня подальше от них.

— Я, конечно, не жалуюсь, — начала я свой спич.

— У меня все нормально и с фантазией, и с эмоциями, но вдруг я потом не смогу ничему радоваться, опустошат меня в ноль? Ради того, чтобы летать на более продвинутом корыте.

— Сильный корабль, долгая жизнь, — тут же отреагировал Зум.

— И что тут скажешь, вздохнула я.

— Ледания, мы пойдем первыми, — похлопал Трампин меня по плечу. Все пойдем. Даже домовой сказал, что согласен пожертвовать часть собственной эмпатии, правда он не уверен, что с него много можно взять.

— А я не знаю, подойдут ли им мои эмоции.

— Херувимы вперед, — выдал таракан, — и Черныш вдруг улыбнулся.

— Так это же можно вспоминать наши приключения, друзья!

— Уже легче, — выдохнула я, — надеюсь они не забирают их полностью, а нашли какой-то хитрый способ преобразовывать неизмеримое в конвертируемую валюту.

— Вечная батарейка не может сесть, — глубокомысленно успокоил мохнатик.

— Думаю, что от ярости Скорпа у них все аккумуляторы перегреются.

— Эх, а я бы сейчас от чертичта не отказалась. Точнее минут за двадцать до того, как.

— А что это, — осторожно уточнил Трампин.

— О, это такая вещь, — прикрыла я глаза вспоминая и переживая заново щекочущий эффект пузырьков в желудке и легкости в восприятии. В общем в следующий раз будем пробовать вместе.

На этом и разбежались.

Мы вышли в обычный космос, и я замерла в своем кресле рассматривая невероятную картину. Центральная звезда этой системы была похожа на диковинное украшение. Если представить ее камнем, то в качестве оправы служили удивительные конструкции, парящие вокруг звезды и плохо понимаемые с этого расстояния. Что это и почему так красиво, я не могла оторвать взгляда от этого великолепия, пока мне не зашипело на ухо голосом Ной-я — Ледания, я бы хотела переговорить с вами конфиденциально.

— Клинический случай амнезии, — сообщила я ей спустя полчаса, находясь в своем медблоке.

— Но этого не может быть — возмутилась сигма, — я ничего не забываю!

— Амнезия может быть спонтанной и часто бывает временной. Воспоминания возвращаются в хронологическом порядке, начиная с самых старых. Воспоминания о последних событиях, предшествовавших амнезии, зачастую не возвращаются никогда, — утешила как смогла.

— Вы не по-ни-ма-е-те! — по слогам пояснила она мне. — Я не могу забыть что-либо. Это как если отрезать что-то и выбросить. Меня нельзя ни разрезать, ни выбросить!

— Но вас же как-то ассимилировали в корабль! Может в процессе что-то и выбросили.

Ной-я фыркнула, — я мимо воли отметила, что в человеческом виде она позволяет проявление человеческих эмоций.

— Это сложный процесс, с этим я соглашусь, но ничего из моей структуры не могли вырезать, потому что данные технологии неподвластны никому.