Он протянул руку в сторону Мари. Девушка застыла на месте. В глазах всё поплыло разноцветными пятнами, словно радуги. Дрожь пронизала все кости, мышцы и каждый сантиметр тела испуганной девушки. Она смотрела в глаза Императора и подумала, что это всё — шутка или глупый сон, который точно никогда не сбудется. Теперь ей стало понятно, почему он выбрал белое платье. Оставаться на месте или подойти? Отакар решил всё за неё. Он медленно подтолкнул девушку к трону, и её каменные ноги поднялись от пола. Если бы Мари не пришла в себя, то её тело упало и разбилось на множество маленьких покрасневших осколков.

Рука высшего аккуратно подхватила дрожащую руку Мари. Она стояла на обозрении всех присутствующих не только обычных граждан, но и высшей знати. Катарина, на которую смотрела высшая, с замиранием сердца смотрела на происходящее, изредка дёргая улыбающегося Джакуба. Она ещё не знала, кто на самом деле стоял перед ней, но брат собирался рассказать об этом.

Всё длилось очень медленно, и каждая секунда становилась всё длиннее. Время могло бы остановиться, но Альвиан снял с себя корону и держал её над головой девушки. Она чувствовала огонь, который обволок её полностью. И этот жар исходил от этого золотого головного убора императоров.

— С этого дня, — торжественно произнёс Альвиан, — Императорскую власть имею не только я. Мари Бенарт будет моим умом, моей путеводной звездой. Она будет вести нас по дороге добродетели и процветания. И в конце концов, мы все окажемся в Раю.

Руки вновь поднялись над головами. Голоса разлились по площади и базилике. Горячая корона опустилась на голову Мари. Девушка ощутила приятные всплески в грудной клетке и сложила руки в молитве. Все последовали за ней, напевая псалом для сильной защиты новых правителей.

Все сидели за мраморным столом, распивая напитки и поглощая все блюда, которые были доступны. Император сидел за главной его частью вместе с неожиданно появившейся Императрицей. Никто не ждал, что произойдёт такое, но и против этого нельзя было ничего сказать. Григорий IX молчал всё пиршество и отвечал только на некоторые вопросы. Князья и вассалы обсуждали выходки Альвиана с восхищением и не могли перестать хвалить своего Императора. Сразу возникли вопросы о статусе новых правителей. Альвиан признался, что они не обвенчаны, а тем более не являются мужем и женой. Император очень трепетно относится к девушке и только из-за неё он находился здесь. Всем это казалось чем-то странным, ведь к женщинам чаще относились, как к данности. Альвиан упрекнул их в этом, назвав их суждения прошлым тысячелетием.

В конце торжества Император начал раздавать присутствующим подготовленные подарки. Отакару высшие решили подарить широкий блестящий золотой перстень с белым камнем в виде ворона. Чешский король очень удивился такому подарку, ведь о его любви именно к этим птицам знал разве что он сам. Когда дело дошло до Джакуба, он торжественно протянул ему свёрнутый свиток. Друг высшего начинал понимать, что там написано, но долгое время не мог решиться развернуть его. Катарина сама выхватила бумагу и пристально начала бегать по буквам глазами. Она остановилась на последней строчке и расплакалась. Все переглядывались между собой, предполагая в мыслях, что же за важный документ подарил Император. И только советник Отакара успокаивал свою сестру, бросая благодарные взгляды в сторону своего друга. Сидевшая рядом Мари на протяжении всего вечера не убирала улыбку со своего порозовевшего лица.

Все расходились. Остались только служащие церкви во главе Григория IX, уже нетрезвый Отакар и его советник вместе с сестрой. Короля Чехии Джакуб видел таким впервые и очень удивился, что он позволил себе такое. Пока Отакар рассказывал что-то Катарине, Папа Римский подошёл к Альвиану и Мари с огромным числом бумаг.

— Я не ожидал, что всё будет именно так, но — протянул священнослужитель, поглядывая на беловолосую девушку, — этот поступок очень тронул меня.

Альвиан знал, что эти слова неискренние. Ведь охота на ведьм началась по его инициативе. По слухам, Григорий IX с детства не ладил с девушками, потому что всю свою осознанную жизнь провёл в четырёх стенах церкви. И однажды одна уличная проститука, пытающаяся выдрать побольше денег у ещё молодого Григория (в добавок в нетрезвом состоянии), фактически изнасиловала его. Узнав об этом, наставник юного священнослужителя устроил охоту на женщину древней профессии, а когда её нашли — сжёг на костре, как слугу Дьявола. «Она была ведьмой! — кричал наставник около костра, — Она околдовала моего ученика и хотела сделать его одним из послушников Дьявола!». С тех пор Григорий IX всей душой верил в эти слова.

— Подпишите эти бумаги, — продолжал он, обращаясь к новым властителям, — Нужны две ваши печати — знак того, что вы согласны делить власть друг с другом. Вы ведь не являетесь мужем и женой.

Альвиан взял у епископа свою печать и подтвердил своё согласие на разделение власти. Мари помедлила, но последовала примеру высшего. Папа Римский попросил поставить печати на других документах, которые закрепляли за высшими их полномочия. После подписания всех бумаг служители Бога удалились, поклонившись Императору и Императрице. Джакуба с Отакаром не было. Сестра советника дожидалась своих новых знакомых возле выхода, смотря куда-то вдаль.

— Где Джакуб? — спросил Альвиан, вырывая Катарину из размышлений.

— Он поехал вместе с Пржемыслом Отакаром. Король неважно чувствует себя после выпитого вина. И пива…

— Не похоже на него, — удивилась Мари.

— Да, брат тоже так сказал, — она помолчала и обратилась к Альвиану, — Но я очень удивилась, когда увидела тебя. Почему они называют тебя Бедржихом?

Высшие переглянулись. Они знали о намерении Джакуба рассказать сестре всю правду про них, но они не хотели говорить об этом самостоятельно. Оба не видели в этом ничего плохого, поэтому согласились обнажить свои личности.

— Это должен рассказать сам Джакуб, — нахмурился Император, — Он сможет это более…просто объяснить. А теперь я хочу отдохнуть.

Никто не стал с ним спорить, потому что полностью поддерживали уставшее состояние высшего. Такие эмоционально сложные дни высасывают много энергии, которую нужно всегда возвращать на прежний уровень. Пока они ехали по каменным дорогам Ахена, их догнал Джакуб. Выглядел он удручённым, несмотря на то, что сегодняшний день сильно порадовал его.

— С ним что-то не так, — задумчиво произнёс Джакуб, когда они остались наедине с Альвианом.

Уединиться они смогли только на спящей улице. Юный советник дёргал ногой. То, что он услышал от короля заставило его волноваться. Даже несмотря на то, что Отакар был пьян (ПЬЯН, что ещё хуже для него) слова, вырывающиеся из его уст, буквально ставили в тупик.

— Что же он сказал? — спросил обеспокоенный Альвиан, слушая мысли друга.

— Что-то вроде: «Как же хорошо всё складывается! Я думал, что мне придётся ждать ещё вечность, но посмотри! Он отлично справится с властью. Наконец-то я отдохну!», — парень говорил это однотонно, но перед ним стоял пьяный Отакар.

— Может, он и прав. Он устал от власти и хочет, чтобы ему дали отдых. Он всё ждал, пока найдётся достойный человек, способный заменить его. Ведь отдавать только что расцветшую Чехию кому попало… не в его стиле. И теперь он сможет разобраться со своей семьёй, оставив все политические заботы.

Слова высшего были логичными и смогли даже успокоить Джакуба. Он пожал плечами, скидывая все беспокойства на параноидальные мысли.

— Спасибо, Альвиан, — Джакуб повернулся к высшему, — За то, что делаешь. Соглашусь с Отакаром. Ты будешь Ангелом, который станет охранять Чехию и другие королевства. Народ полюбит тебя.

На этих словах он отправился в дом, где его ждала Катарина. Он должен был объяснить ей всё с самого начала. Новый Император смотрел на небо, где уже сияли разноцветные звёзды и молочная Луна, освещавшая земли, которые теперь принадлежали ему.