У Дайена отлегло на душе. Он даже сумел улыбнуться — той улыбкой, которой улыбалось его отражение в зеркале.

— Эти требования невыполнимы, баронесса. Стоит вам опубликовать их, и вся остальная галактика усомнится, в своем ли вы уме. Ваш собственный народ отнесется к ним предосудительно. Вы нанесете своему народу ущерб, непредсказуемый ущерб.

Дайен успокоился, к нему вернулась способность рационально мыслить и трезво оценивать происходящее.

— Баронесса, — продолжал он, — не стану отрицать, что у меня и Ее величества есть свои проблемы. Какое супружество обходится без них? Но это наши проблемы, и нам самим их решать. Я хочу сказать…

— Ах, эти несчастные вспышки. Ваша связь не действует независимо от нашей, — почти прокричала Ди-Луна. — Вас почти не слышно, сир. Повторите, пожалуйста.

— Я хочу, — начал Дайен, но изображение баронессы потускнело и исчезло. — Черт побери! — Он стукнул о пульт кулаком и, резко встав, вернулся к себе в кабинет, где первым делом нажал кнопки переговорного устройства. — Откройте вновь этот канал связи, — приказал он Д'Аргенту и тут же отменил свое решение: — Отставить!

Потянувшись, он провел рукой по волосам, с раздражением глядя на телеэкран. Что за глупая, безобразная и ничтожная свара! И все это по вине Астарты! Что за черт дернул ее умчаться отсюда? Почему она действует через кого-то, а не прямо?

Ее письмо тронуло его, заставило признать свою ошибку. Он был готов признать свою вину, очень возможно, сделал бы попытку наладить отношения. Но теперь… Она солгала ему, она обещала хранить их размолвку в тайне, но обо всем рассказала своей матери. Астарта заранее знала, как отреагирует на ее рассказ Ди-Луна…

Разумеется, она знала! Это было частью ее замысла! Астарта действовала в союзе с Ди-Луной, и цель их состоит в том, чтобы приобрести как можно больше власти для себя, не говоря уже о захвате чужого богатства для ее планеты. Дайен никогда не предполагал, что его жена станет рваться к власти. Ему всегда казалось, что она вполне довольна своим положением и значительными властными функциями.

— Значит, по-настоящему я так и не узнал ее, — сказал он себе самому. Каких-нибудь полчаса назад он произнес бы эти слова с угрызениями совести. Теперь же они прозвучали гневно.

Надо было решить, что предпринять. Дайен не сомневался, что Ди-Луна заранее обдумала то, что сказала ему. Она предаст всему огласку, она…

Как будто искра упала на увядшие надежды и грезы в его сердце, и вспыхнувшее пламя разлилось с кровью по всему телу.

Развод. Именно в этом его шанс. Он расторгнет брак с Астартой и женится на Камиле.

Сейчас важно было не дать вспыхнувшему в нем пламени угаснуть. Но нельзя было позволить дыму ослепить его.

«Необходимо заявить, что я отказываюсь выполнить требования моей жены, — подумал Дайен. — Если она и вправду рассчитывает, что я уступлю, то у нее нет другой возможности, кроме публичного выступления. Парламент будет шокирован. Астарта не может претендовать на трон, она не Королевской крови. Наш народ не примет их религию и вообще никакую религию, навязанную ему силой. И уж конечно, не захочет платить репарацию другому агрессивному и воинственному народу. Что касается обвинений против меня, то у Астарты нет доказательств. — Дайен сознательно укрощал и смирял вспыхнувшее в нем пламя, чтобы не терять ясности мысли. — Нет, — продолжал он развивать свою мысль, — доказательств у нее нет. Она ничего не могла узнать. Как сказал Дикстер, ни один из тех, кто что-нибудь знает, не предаст меня. Я могу просто отрицать голословные утверждения. Астарта пользуется большой популярностью, но лишится благосклонности людей, если обнаружит стремление пожертвовать нашим браком ради усиления своего влияния и власти. — Дайен вынул из кармана письмо Астарты. — Неужели вы думаете сокрушить меня этим, мадам?»

Он разорвал письмо надвое, потом еще раз надвое и бросил обрывки в пепельницу.

— Зачем вы это сделали? — в упор глядя на Ди-Луну, Астарта встала с трона и, возмущенная до глубины души, медленно спустилась по каменным ступенькам, приближаясь к матери. — Как вы могли? Вы все разрушили! — В такт шагам звучали слова, произносимые Астартой.

Мощная, шестифутовая Ди-Луна невольно попятилась от субтильной, маленькой Астарты, которую мать еще никогда не видела такой до неузнаваемости разъяренной. Но нет, Ди-Луна узнала ее. Может быть, впервые с тех пор, как родила это хрупкое дитя. Впервые Ди-Луна увидела в своей дочери Астарте что-то родственное, близкое ей самой.

— Как вы посмели? — снова спросила Ди-Луну Астарта, воспользовавшись тем, что мать растерянно молчит. — Вы знали, чего я хочу. Как посмели вы помешать этому?

Ди-Луна пришла в себя и снисходительно улыбнулась:

— Маленький, глупый ты цыпленок! Я сделала это для твоей же пользы. — Голос Ди-Луны окреп и стал резким. — Если у тебя нет гордости, так она есть у меня. Ты думаешь, я позволю этому человеку позорить тебя? Позорить меня? Наше семейство? Или наш народ? Нет, клянусь Богиней! Он заплатит за свою измену!

— Какую измену? — спросила Астарта, внезапно успокаиваясь и став осторожной. — О чем вы говорите, матушка?

Отвернувшись и стиснув руки, Астарта пошла по серому мраморному полу храма к выходу, возле которого остановилась, делая вид, что захвачена открывшейся отсюда великолепной панорамой простершейся внизу долины, деревьями, цветами и высящимися над долиной величественными горами. На самом же деле глаза Астарты, прикрытые длинными ресницами, с беспокойством поглядывали в сторону Ди-Луны.

— Я ничего не говорила ни о какой измене, — продолжила Астарта спустя некоторое время. — Просто мы слишком удалились с королем друг от друга и много времени проводим порознь. И ничего больше. И у него, и у меня слишком много дел. Такая раздельная жизнь нужна нам обоим, чтобы у нас было время все обдумать. А теперь благодаря вам, матушка, — с горечью добавила она, — все разрушено. Его величество, наверное, очень зол на меня сейчас. И мне не в чем упрекнуть его.

— Еще чего! — фыркнула Ди-Луна. — Ты прекрасно знаешь, что он спал с другой женщиной.

— Я ничего подобного не знаю, — возразила Астарта.

— В таком случае ты слепа, как крот. Женщины из твоей свиты знают об этом.

«Так вот откуда она узнала об этом, — подумала Астарта. — Мне следовало бы самой догадаться. Проклятье, черт побери!»

Она прижала руку к животу. Астарта прилагала немало усилий к тому, чтобы скрывать от всех свое горе и беспокойство.

«Я должна быть сильной, — напомнила она себе самой. — Я должна быть сильной, иначе все потеряю… если я уже не потеряла его…»

— Однако не волнуйтесь, дочь моя, — сказала Ди-Луна. — Ваша соперница — это проблема, которую нетрудно решить.

Астарта замерла. Мышцы ее живота судорожно сокращались. Она ощутила на языке терпкий вкус, как будто только что жевала горькие листья руты. Астарта облизала пересохшие губы и выждала, пока к ней не пришла уверенность, что голос не выдаст ее состояния.

— О чем вы только что говорили, матушка? — спросила она с деланным раздражением.

— О том, чтобы избавить тебя от соперницы, о чем же еще?

Астарта сделала глубокий вдох.

— У меня нет соперницы. Все это существует только в вашем воображении.

— Есть, и я назову тебе ее имя. Мейгри Камила Олефская. Она и король встречались в Академии. Он был с ней в ту ночь, когда ты оставила его.

Астарта могла считать удачей, что стоит возле колонны. Опершись на эту колонну, она удержалась на ногах.

— Вам не о чем беспокоиться, дочь моя, я сама все сделаю. По закону, — сказала Ди-Луна.

— По закону, который не применяется уже веками, по закону варварских времен, — тихо произнесла Астарта.

— Однако он существует, — пожала плечами Ди-Луна. — Его величество сам установил, что местный обычай может главенствовать над законом галактики.

— Но не тогда, когда речь идет об убийстве. — Крепко стиснув руки, чтобы унять их дрожь, Астарта с высоко поднятой головой повернулась к матери и в упор посмотрела ей в лицо. — Во всяком случае, дело касается меня одной, и только я одна имею право требовать, чтобы мне заплатили за нанесенное оскорбление кровью.