— Вы очень странно её обеспечивали, — заметил Василий Филиппович, немедленно начавший осматривать аппаратуру. — Это что, гигантский биокомпьютер?

— В некотором роде да, — сказал пришелец, вставая с кресла, создавалось впечатление, что он сильно нездоров, двигался странными рывками, как будто каждое движение вызывало у него сильную боль. — Собственно, этот корабль был только одним звеном из комплекса флота для колонизации. Так уж получилось, что в момент высадки нас накрыли ядерным взрывом чудовищной мощности. Не знаю, кто именно это сделал, ваш вид или наши конкуренты, но флот, вышедший на орбиту в виде компактного построения, оказался почти целиком уничтожен.

— Но вы при этом выжили, — сказал Василий Филиппович.

— Так вышло, что гиперпереход сработал с небольшим опозданием, мой корабль вышел в околоземное пространство последним и не попал под главный удар. Но, в отличие от других кораблей, на моём не было ничего, что способствовало колонизации. Здесь даже вооружения никакого не было, только биокомпьютер, который должен был стать частью общей системы перестройки вашей биосферы. Проблема в том, что компьютер этот не предназначался для автономной работы, мы должны были образовать цепь, которая будет поэтапно создавать новые виды животных и растений. Кроме того, этот корабль тоже получил серьёзные повреждения при посадке.

— И как давно это было? — спросил я.

— Около двух земных лет, с тех пор я, не имея возможности связаться со своими (никто не стал устанавливать гиперпространственный передатчик на вспомогательный корабль-лабораторию), сделал то, что должен был сделать. Окопался здесь, превратил корабль в подобие земного здания.

— Получилось плохо, — заметил я.

— Но я не архитектор, я биолог. Потом пришлось озаботиться безопасностью. Если изначально имелось кое-какое вооружение, вроде противометеоритных пушек, то при посадке всё это пришло в негодность. Вот и пришлось работать с тем, что есть. Я сделал всё, что мог и даже больше. Программа бортового компьютера была полностью мной переписана, что позволило создавать псевдоживые организмы, точнее, это был один организм. Но у него были проблемы, недостаток органики, из-за которого масштабы деятельности оказались ограничены, а для работы за пределами не хватало мощностей. Автономные модули могли работать только на небольшом расстоянии от центра.

— А мы пришли и всё порушили, — сделал я вывод.

— Именно так, большой взрыв разрушил управляющие модули, создать их заново уже не получится.

— Что с ним делать-то? — спросил Ван Вейк, сам он, как я понял, не прочь пришельца зарезать, да только экспы за него дадут так мало, что мы не оправдаем даже затраты взрывчатки.

— Василий Филиппович, что там с аппаратурой? — спросил я.

— Можно кое-что восстановить, думаю, в будущем пригодится.

— Тогда вражину берём в плен, после чего он, уже на базе, работает на наше благо под контролем уважаемого компьютера.

— Я не против, — спокойно сказал пришелец. — Если вы гарантируете мне безопасность.

— А твои сородичи на планете есть? — уточнил я, сам пришелец сильно напоминал тех, что мы били на памятной базе с группой Китайца, но в то же время имел несколько отличий: более массивные кости, что ещё сильнее подчёркивало его худобу, цвет кожи имел зеленоватый оттенок, а глаза не имели привычной тёмной плёнки, отчего напоминали человеческие с поправкой на размер. Впрочем, у людей расовые различия выглядят ещё более существенными.

— Если только эпизодические высадки разведчиков, а также потерпевшие кораблекрушения. Я временами сканировал эфир, находил интересные сигналы, но обратную связь осуществить не вышло. Если бы меня хотели найти, то это уже бы случилось. Думаю, меня считают погибшим.

— Ясно, собирайся и топай с нами, отвезём на базу, там будешь жить. А мы сейчас твоё имущество прихватим.

Прошла неделя, анклав разрастался и креп. Личный состав подразделения перевалил за сотню, арсенал ломился от вооружения, оборонительные рубежи становились всё прочнее, а людей хватало, чтобы полностью заполнить ДОТы по периметру.

Попутно вольные сталкеры занимались освоением окружающей местности. Это имело смысл, там была добыча, а в случае опасности можно было отсидеться за толстыми стенами анклава. Попутно вели бизнес, скупая у добытчиков всё, что могло пойти на пользу, при этом расплачивались патронами, продуктами и горючкой.

А параллельно с этим в нашу задачу входило и то, что можно назвать активной обороной, смысл этого был в том, чтобы не ждать нападения от потенциальных врагов, а напасть первыми, нанести неприемлемый урон, после чего потенциальные враги становились врагами теоретическими, а если по ним пройтись ещё раза три, то они либо полностью исчезали, либо становились друзьями.

Так, например, произошло с дикарями, жившими на противоположной окраине города. Поначалу они просто атаковали всё, что к ним приближалось, но, когда приблизился бронетранспортёр, им пришлось пересмотреть свою позицию, поскольку винтовки против него бессильны. Потом было ещё несколько столкновений, после которых мы отправили парламентёра. Разговор был недолгим, зато продуктивным. Они перестают гадить нам, подкидывают разведывательную информацию, а мы, со своей стороны, временами даём им патроны, а заодно скупаем добытый хабар, который они сами не смогут использовать. Все остались довольны.

Разумеется, с дикими собаками такой номер не прошёл бы, они к увещеваниям относились безразлично, поэтому пришлось засучить рукава и устроить геноцид всех четвероногих в черте города. Работали несколькими группами, применяли пулемёты и огнемёты, даже пушка поработала шрапнельными снарядами. В итоге, несметные стаи, которые отчего-то ещё больше выросли в числе при нашем появлении, стали сметными, а через пару недель и вовсе остались единичные особи, которые человека обходили десятой дорогой.

Сложнее было с речным портом, который мы пока не запустили, хотя пристань была готова к использованию. Река была неиссякаемым источником тварей, которые со временем становились крупнее и, что ещё более неприятно, умнее. Каждое утро приходилось убирать на пристани трупы тех же чертей, убитых поставленными с вечера минами, а потом мины ставили заново.

За последние дни я заработал два уровня, что не могло не радовать, каждый новый шаг в развитии давался всё труднее, а сдвинуться с мёртвой точки, убивая слабых противников было почти невозможно. С уровней поднял ловкость и навык механика. Общий результат теперь выглядел так:

Персонаж: Узник.

Уровень: 84 (прогресс 1972300/1986000)

Сила: 54.

Телосложение: 49.

Ловкость: 70.

Интеллект: 22.

Удача: 28.

Здоровье: 1060.

Навыки:

Оружейник: 36.

Скрытность: 100.

Траппер: 5.

Холодное оружие: 33.

Огнестрельное оружие: 100.

Разделка животных: 3.

Механик: 48.

Управление техникой: 14.

Хирургия 16.

Подрывник: 3.

Достижения:

Устойчивость к радиации: 2.

Устойчивость к пси-воздействию: 1.

Снайпер-диверсант: 15 %

Усиленный иммунитет: 2.

Иммунитет к ядам: 1.

Рубака

Бронебойщик

Порог боли: 1.2.

Требовалось что-то более серьёзное, но разведданные были неутешительными. Вокруг одно и то же, монстры, сталкеры, руины с хабаром и без, старая техника и бескрайние водные просторы. Собственно, последние меня интересовали больше всего, мы регулярно производили вылеты, обследуя саму реку, устье, где она разветвлялась на три рукава, а также морское побережье. Изредка удавалось обнаружить компактную группу тварей и уничтожить бомбами или прицельным огнём. Опыта давали мало, но хоть какое-то развитие.