–

Что?

Я хотел задать этот вопрос первым, но Лиса меня опередила. У меня это, однако, не вызвало никаких отрицательных эмоций. Сейчас, я чувствовал, все Мы немного обескуражены упоминанием роботом столь чуждого ему слова. И все Мы с нетерпением ждём продолжения.

–

Мы не можем объяснить природу органика и его действия языком логики и поэтому обращаемся к Вам за помощью. – как-то тихо заговорил робот. – Он слишком чужероден для Нас. Мы предполагаем, что он является частью Левиафана.

На этот раз вопросов никто задавать не стал, все просто замерли в попытке осмыслить сказанное. От упоминания машиной Объекта Двадцать Восемь по спине у меня побежали мурашки. Левиафан – кодовое слово, используемое исключительно в рядах Тетры, причём только высшими её чинами. Если Легион знал, что это такое, объяснение здесь могло быть только одно: он взломал Нашу сеть. От этой мысли в голову мне ударила горячая кровь. Беспокоило меня не столько то, что лидер машин знает все тёмные тайны Нашей организации, сколько то, что ему, похоже, известно гораздо больше, чем Нам.

–

Рекомендуем Вам поговорить с ним. – подытожил паук.

–

С органиком? – задавая вопрос, я постарался выдержать уверенный тон, хотя это давалось мне всё труднее.

–

С Левиафаном.

Вновь возникла пауза… Конечно, в Тетре высказывалось предположение о том, что Объект Двадцать Восемь – это живое существо, но, в конце концов, теория была отметена, слишком уж фантастично она звучала. Органикам нужно чем-то питаться, а, учитывая уровень влияния Левиафана на разум людей зелёными волнами, можно смело сказать, что энергии ему нужно очень и очень много. Однако он никогда не выходил на поверхность, его никто не видел, активность, кроме сдвигов, не регистрировалась.

Оставалась версия, что Объект Двадцать Восемь – это растение или подобие гриба, но и для этих утверждений вразумительных аргументов не нашлось, поэтому негласным решением было принято, что Левиафан представляет собой некий неживой объект, возможно, даже прибор. И теперь Легион, очевидно, обладающий более точной информацией, чем Тетра, заставил меня ещё раз задуматься над этим вопросом.

–

Что машинам известно о нём? – вмешался Гелий.

–

Не намного больше того, что известно Вашему философскому объединению. Во время Вашего пребывания рядом с Левиафаном на изолированном участке наблюдались аномальные энергетические флуктуации, покрывающие весь микроволновой диапазон. Эпицентром излучения были Вы. – судя по всему, Легион говорил обо мне лично. – Теоретически, излучение было достаточно мощным, чтобы белки Вашего тела подверглись денатурации. Но Вы живы. – робот замолчал и поводил головой, словно живое существо. – Этот факт вводит Нас в замкнутый цикл рассуждений, который Мы не можем разрешить уже шесть лет. Именно по причине наличия таких, как это называете Вы, чудес, Наш разум в данной ситуации бессилен. Мы принимаем Ваши утверждения и утверждения тёмного органика как данность. Вы имеете больший опыт в анализе подобных ситуаций.

Логическая цепочка Легиона была вполне корректной: не видишь сам, попроси посмотреть другого. Люди поступают точно так же. Вот только верить машине пока было рано, оставалось слишком много нерешённых вопросов. Пока я думал, что делать, вперёд выступил Сыч.

–

Легион, а что, если Тебя взломали!?

–

Это невозможно. Мы высоко развиты и сопротивляемся любой попытке воздействия на Наши системы. Также Наш процесс мышления контролируется органической составляющей.

–

Ты же сказал, что тот тёмный органик давно не контактирует с Вами!? – Сыч прищурился.

–

Мы говорим о более высокоразвитой единице роя. – тонкие лапы Легиона, до сих пор пребывавшие в полном покое, зашевелились, и из-за образованной ими чёрной стены плавно и абсолютно беззвучно вышло антропоморфное существо. Человека оно напоминало лишь отдалённо: бледная матовая кожа, прорезанная широкими сетками чёрных вен, отсутствие изгибов костей там, где они обычно располагаются у людей, прямые, очевидно, сгибающиеся в обе стороны колени, такие же локти и кисти, почти прямоугольные плечи, серые металлические пластины, покрывающие все неподвижные части тела, и лицо… Лицо было окольцовано одним узким блестящим бледно-фиолетовым глазом, таким же, как у Легиона. На месте носа располагались шесть мелких красноватых мембран, ушей не было, волос тоже, одни только губы были на своём месте и имели вполне человеческий вид. Так мне казалось до тех пор, пока робот не произнёс первой фразы:

–

Позвольте представиться, модифицированный Легион Пять.

О пятой версии Легиона я слышал немало, но такого себе даже не представлял. Паук сказал, что мышление роя контролируется органической составляющей, но, глядя на новоявленного киборга, я сильно сомневался, что в нём осталось хоть что-то от того человека, которым он когда-то был. От живого существа. Пока Мы всей компанией внимательно оценивали нового персонажа, он продолжил прервавшиеся переговоры:

–

Мы понимаем, что Наше предложение о союзе звучит странно, но, поверьте, Мы все в большой опасности. Тёмный органик знает Нашего врага и, наверняка, его слабые места – он нужен Нам. А Мы нужны ему, потому что в одиночку он не сможет решить Нашу общую проблему. Мы почти уверены, что органик как-то связан с Левиафаном, может быть, это он и есть. Нужно найти его и сообщить о том, что Мы готовы примкнуть к нему. Но перед этим Вы должны исправить Нашу программу.

Пятый Легион говорил более человеческим языком, чем Третий, однако его достаточно неприятный внешний вид сильно сбивал с мыслей.

–

Давайте повторим! – я поочерёдно посмотрел на обоих киборгов, не зная к кому из них мне теперь обращаться. – Мы отменяем программные изменения, Вы собираете армию, и Мы вместе даём отпор некоему могущественному существу из космоса, так!?

Ответил мне паук:

–

После отката программных корректировок Мы рекомендуем Вам отправиться к Левиафану. Нас он к себе не подпускает, однако Нам нужно больше информации о нём. Легион Пять будет сопровождать Вас. Мы займёмся подготовкой к крупномасштабному сражению, поставками снаряжения и припасов Тетре, а также нанесём превентивный удар по остальной части человечества, чтобы заранее уменьшить количество боевых единиц врага.

–

Почему Вы хотите объединиться именно с Тетрой?

–

Тёмный органик не раз помогал Вашим людям. – тут же ответил мне паук. – Мы считаем, что он к Вам благосклонен, видит в Вас союзника.

У меня были подозрения, что Мы уже встречались с этим загадочным существом, и теперь я знал сие наверняка. Тот чёрный искрящийся силуэт, который указал Нам на киборга у реки и которого Мы видели на складе, судя по всему, и был тёмным органиком. Сейчас, правда, это было не так важно, как принятие решения касательно перепрограммирования Легиона. Понимая мои мысли, Пятый скрестил руки на груди и монотонно произнёс:

–

В данный момент Мы тратим шестьдесят семь процентов Нашей вычислительной и платформенной мощности на противостояние самим себе. Это значительно снижает Наш потенциал.

Медленно осмотрев своих пребывающих в раздумьях спутников, я ещё раз оценил весь Наш диалог с Легионом. Роботы и так настроены против Нас, поэтому отмена директив Тетры при любом исходе ситуацию особенно не ухудшит. Разве что машины станут ещё сильнее и окончательно сотрут человечество с лица Земли… Но, если бы они хотели уничтожить людей, они бы не стали вести переговоры – есть гораздо более простые способы заставить Нас перепрограммировать их. И союзник, вроде армии машин, Нам точно лишним не будет, даже без каких-то там пришельцев из космоса, так что попробовать стоило.

–

Хорошо, я готов отменить изменения. – уверенно объявил я.

–

Тогда идёмте!

Пятый Легион, не разворачиваясь, зашагал спиной вперёд, точнее, назад, и этот манёвр вызвал у меня очередной прилив неприятных ощущений. К сожалению, выбирать союзника не приходилось, поэтому я опустил голову, чтобы лишний раз не видеть эту жуткую кибернетическую сущность, и двинулся вслед за ней.