–

Машины теперь с Нами. – оборвал я.

Логист удивлённо раскрыл глаза, будто сам только что не видел Легиона и не слышал моего с ним разговора. – Что?

–

Машины с Нами. Мы заключили союз. – стараясь избежать упоминания о том, что Нам скоро придётся сражаться с остатками человечества, которые всё ещё надеялся спасти Логист, я быстро перевёл тему.

–

Гелию известие о моём исчезновении не помешало сохранить тайну Легиона. – Гелий. Гелий моложе меня и… намного жёстче. – советник, казалось, уже потерял всякий интерес к роботам, может, даже и забыл о них. Ещё не закончившийся сдвиг значительно понизил его способности, и я невольно подумал о том, что Мы вовремя отстранили его от серьёзных решений. – Я никого в своей жизни не убивал, Вы знаете. Я… менеджер по материальному обеспечению Нашей организации, и весь этот хаос… он просто не для меня. Я согласен, пришло время мне уступить своё место кому-то покрепче. Надеюсь, я ещё увижу конец войны. – Логист говорил так, будто без статуса советника он долго не проживёт. Хотя, если он узнает, что Мы с машинами собираемся добить человечество, оно, скорее всего, так и будет. Он ведь подобного зрелища вынести не сможет. Стоило держать эту информацию втайне от него.

Чувствуя, что бывший советник, закончив исповедь, с головой ушёл в свои мысли и совсем забыл о моём присутствии, я встал и беззвучно вышел из помещения. Снаружи стояла холодная темнота, будто бы наполняющая карьер тишиной. В её недвижимом спокойствии был отчётливо слышен лишь далёкий низкий рокот сдвига. Звук очередного скачка, рог перемен, который вытолкнет с намеченного пути каждого из живущих. И, вернувшись на свою тропу, никто из них уже не станет прежним, хотя и окажется там же, где был раньше.

На середине лестницы я застал только начавшую подниматься вверх Лису, успевшую за время своего отсутствия не только умыться, но и заново накраситься.

–

Уже закончили?

–

Да. – я остановился и облокотился на перила.

–

Что теперь? – Лиса поднялась на две ступеньки и, почти сравнявшись со мной, оперлась на поручень рядом.

–

Пойдём к Левиафану.

–

Это я знаю, Гелий меня уже вписал. Что там будем делать?

Я повернул голову налево, задумчиво осматривая плоские крыши домиков.

–

Ещё не знаю.

–

А почему берём киборгов? Своих мало?

–

Своих жалко. У ОКО там тяжёлое вооружение.

Разговор прервался, и я понял, что не очень хочу его продолжать. Меня медленно поглощала та же рассеянность, что и Логиста – я просто не мог ни на чём сосредоточиться. Более того, я абсолютно ничего не чувствовал. Ни усталости, ни рвения, ни даже желания найти загадочного Левиафана.

–

А Тебе можно принимать решения во время сдвига?

Столь смелый вопрос полностью вырвал меня из состояния опустошённости, и я резко повернулся к Лисе. Она, несмотря на свою внешнюю легкомысленность, неплохо понимала, что в действительности происходит вокруг, и мне это нравилось. Она не была просто ведомой. Немного подумав, я ответил:

–

Я никогда Вам об этом не говорил, но тот, кто устанавливает правила, не обязан сам им подчиняться… К тому же я знаю, как избежать воздействия волны.

–

И как? – девушка сделала вид, что второе высказывание её заинтересовало больше, чем первое, но я знал, что это отнюдь не так.

–

Не верь в неё!

–

Не верить? – Лиса улыбнулась.

–

Не верь! – я постарался сохранить серьёзное выражение лица, при том, что губы сами тянулись в разные стороны. – Но ведь она есть, это все знают.

–

Поэтому она и влияет на всех. Ты же в курсе, что на Нас может воздействовать лишь то, на что воздействуем Мы? Отдаёшь свою энергию и получаешь в ответ чужую – Ты изучала это на первых ступенях. Проблема существует только до тех пор, пока Ты веришь в её существование.

–

Да, но я думала, это касается только выдуманных вещей, вроде богов и эгрегоров.

С ними-то мне всё понятно, а вот как игнорировать существующий объект?

–

Обмани себя! – я чуть согнул и разогнул локти для большей убедительности. – По-настоящему лгать Мы только самим себе и можем, ведь Мы полностью доверяем исключительно самим себе. Где полное доверие, там есть место идеальному обману. А все остальные, хоть немного, но всегда будут сомневаться в Наших словах. Люди настолько боятся быть обманутыми, что избегают доверия даже в тех случаях, когда ложь не нанесёт им реального вреда.

–

Значит, Мы в принципе не можем доверять друг другу?

Я покосился на Лису. Последний её вопрос прозвучал неоднозначно, и я не мог понять, имеет она в виду вообще людей или только Нас двоих. Хотя, если подумать, в обоих случаях ответ для меня был очевиден:

–

Можем. Если не боимся быть обманутыми.

Услышав это, Лиса повернулась ко мне:

–

Хотелось бы знать заранее.

–

Доверие и заключается в том, что Ты не знаешь заранее, а веришь. А, если наперёд известно, что Тебя не обманут, доверие смысла не имеет – здесь место фактам.

Лиса опустила глаза, размышляя над сказанным мною. Стараясь не отвлекать её, я медленно пошёл глазами по лагерю. Он уже начинал шевелиться, превращаться в гудящий улей, и причиной тому, похоже, было не столько приближающееся утро, сколько прибытие в карьер роботов. Все понимали, что грядёт нечто масштабное… Я остановил взгляд на бойце, на ходу махавшем в мою сторону рукой. Это был Гелий. Я убрал руки с перил и выпрямился, показывая, что заметил его. Оператор остановился и выразительно поманил меня рукой.

–

Так, идём! – тихо проговорил я.

Лиса мгновенно вышла из задумчивости и, оттянув края куртки вниз, начала спускаться. Последовав за ней, я принялся оценивать свою готовность к тому, что Нас ждёт. Усталость я ощущал, но пока что она была вполне терпимой. Проблемой была сонливость, медленно надвигающаяся на меня пропорционально рассеиванию утренних сумерек. В критической ситуации голову стоило держать ясной, однако на отдых времени не было.

–

Всё готово. – Гелий упёр руки в пояс. – Легион посоветовал отправляться на машине, чтобы не попасть под полевые зенитки ОКО. Сюда Мы ехали долго, но теперь, когда роботы – Наши союзники, есть вариант двинуться по короткому пути.

–

Сколько?

–

Часа два.

Я задумался. С одной стороны, такой временной отрезок может Нам дорого стоить, с другой, будет время на сон, да и риск погибнуть по дороге меньше. В конце концов, дилемма разрешалась происходящим в текущее время в районе Объекта Двадцать Восемь, и этот момент нужно было уточнить.

–

Спроси у Легиона, что там делает ОКО!

Гелий приложил руку к уху:

–

Ты, наверно, сам слышал вопрос!? Ага… Ага… – оператор поднял глаза, обращаясь ко мне. – Он говорит, что их людей всё больше, но они держатся на расстоянии от, так сказать, эпицентра, и пока занимаются укреплением позиций. Боятся, видимо. – Или чего-то ждут. – я ещё раз оценил ситуацию. – Ладно, едем! Скажи, пусть следом за Нами вылетит кто-нибудь на стрекозе, чтоб Мы могли быстро пересесть на более шустрый транспорт, если вдруг ОКО зашевелится!

–

Я понял. Машина у восточного выезда. – оператор перевёл глаза на Лису. – Проводишь, да!?

–

Ну, естественно! – девушка деловито моргнула.

–

Я подойду через десять минут. – Гелий сделал два шага спиной и, повернувшись, лёгким бегом двинулся от Нас. Проводив его взглядом начальника, оценивающего своего подчинённого, Лиса взяла меня за локоть и потянула вперёд.

Шагая по лагерю плечом к плечу со своей, теперь уже несомненно, фавориткой, я внимательно всматривался в каждого встречного, пытаясь понять готовность, настрой своих людей. Все они куда-то торопились, суетились, причём многие взаимодействовали с прибывшими в карьер роботами. Ещё несколько часов назад они были врагами, а сейчас, как давние товарищи, готовились вместе дать отпор новой угрозе. Такой резкий переход в отношениях немного сбивал с толку, по крайней мере, меня, и что-то мне подсказывало, что, будь на месте машин люди, всё было бы гораздо сложнее. Роботы слишком чужеродны, их воспринимают как существ, в принципе не способных понять природу человека. Соответственно, многие грехи им прощают, а некоторые и вовсе воспринимают, как норму. Словно, они – маленькие дети.