— Эта малютка дает суперкачество, — сказал Клекер. — По стуку каблуков можно даже определить, какая у «клиента» обувь. Я не шучу.

Элф продемонстрировал Робби футляр на застежках-липучках, который будет крепиться на внутренней стороне его бедра. Черный миниатюрный (меньше ногтя на моем мизинце) микрофон с круговой диаграммой направленности станет выглядывать из верхней части молнии на брюках. По этой причине Робби предложили надеть темный костюм.

— Но как я буду передвигаться с этими штуковинами? — засомневался Робби.

— Уверяю вас, — промолвил Макманис, — очень скоро привыкнете. Поверьте моему опыту работы с тайными осведомителями.

Джим Макманис нам с Робби нравился. Уравновешенный и невозмутимый, очень похожий на агентов ФБР, каких показывают по телевизору. Я знал, что по образованию он адвокат, и вот теперь ККСО дал ему возможность поработать по специальности. К сожалению, больше ничего о нем известно не было, так же как и об остальных агентах. Спустя много времени после завершения операции «Петрос» я узнал, что его отец, ныне пенсионер, живущий в Филадельфии, прежде работал детективом. Неудивительно. Признаюсь с некоторой завистью, что я всегда ощущал в Джиме спокойную уверенность человека, осознающего свои корни и довольного судьбой.

Джим успокоил Робби, объяснив, что приняты все меры предосторожности. Ивон снабжена миниатюрным приемником, вмонтированным в наушник, спрятанный под волосами. Хитрец, помимо основного сигнала, излучает еще и дополнительный, в инфракрасном диапазоне, который поступает на этот наушник. Таким образом, у Ивон будет возможность слышать его разговор с Вунчем, стоя за дверью. И вмешаться, если что-то пойдет не так. Сам Джим вместе с Элфом будет находиться внизу, в аппаратном фургончике, и тоже, если понадобится, готов выслать подкрепление.

— В общем, у нас все под контролем, — заверил он Робби.

— Надеюсь, — кивнул тот.

Робби испытывал перед Туи почти суеверный страх и был убежден, что если на чем-нибудь проколется, его убьют прямо на месте или, по крайней мере, серьезно покалечат, прежде чем выбросить вон из здания суда.

Клекер посмотрел на Ивон:

— Пожалуй, вам лучше выйти.

Он собирался попросить Робби спустить брюки и прикрепить снаряжение.

— Правильно, — сказал Робби. — Пусть тоже подготовится.

Ивон молча скрылась за дверью и через несколько минут появилась вместе с Сеннеттом, который только что приехал. Макманис в этот момент заканчивал с Робби оформлять бланки. Согласно федеральному закону, для проведения подобных записей необходимо иметь подписанный судьей ордер или согласие одной из сторон, участвующих в записываемом разговоре. В ККСО также требовали, чтобы у Хитреца было дистанционное управление, и включал и выключал его только агент ФБР. В таком случае Робби никаких самостоятельных действий с записью предпринять не сможет. Макманис щелкнул выключателем и занял место в кресле-бочонке, обратив лицо в сторону микрофона, выглядывающего из ширинки брюк Робби.

— Говорит специальный агент, КИФ Джеймс Макманис, — произнес он.

Прошел месяц, прежде чем я сообразил, что КИФ означает кодовые имя и фамилию. Джим назвал дату, время и лиц, разговор которых будет записан, то есть Фивора и Вунча.

Затем напутственное слово произнес Сеннетт:

— Постарайтесь, чтобы Уолтер заговорил, потому что кивки, покачивания головой, мимику — ничего этого записывающее устройство не зафиксирует.

Фивор наморщил лоб и задвигал плечами. Такую технику расслабления, по его мнению, предлагал актерам Станиславский. Наконец Макманис пожелал Робби успеха, и все принялись пожимать ему руку. Когда очередь дошла до меня, рука была по-прежнему холодна, как камень.

Здание Главного суда округа Киндл, где рассматривались гражданские дела, построили в пятидесятые годы, когда все сооружения почему-то стремились сделать в плане квадратными. Сложенное из желтого кирпича, оно занимало примерно полквартала и было похоже на учебный манеж. Изнутри штукатурка стен достигала в толщину пятнадцати сантиметров. Поскольку в этом здании должен был обитать Его Величество Закон, сверху на него пришлепнули классический купол в манере Булфинча[17], сквозь который в центральную ротонду просачивался слабый свет. Здесь же вдоль карниза через равные промежутки были поналеплены разные украшения. Ясное дело, маска богини Справедливости, а также прочее, в основном греческое. Позеленевшие бронзовые цепи поддерживали консольный портик. Это здание с момента постройки все называли Храмом, но со временем название утратило вложенный в него изначально иронический смысл.

Как только начался спектакль, Фивор сразу успокоился, как и положено настоящему ветерану сцены. Он вышел из лифта на восьмом этаже и повел Ивон по коридору к кабинету Уолтера Вунча, помощника судьи Малатссты. Уолтер обитал в этом здании с девятнадцати лет, с тех пор как кто-то устроил его сюда лифтером. После того, как все лифты полностью автоматизировали, он ухитрился проработать в этой должности еще целых два года. Сейчас Уолтер был небольшим начальником и имел определенный авторитет. По словам Робби, он уже несколько десятилетий посредничал в передаче взяток различным судьям.

Нескладный, длинноносый, унылый — таким его описывал Робби, — Вунч с немецкой педантичностью всегда облачался в солидный шерстяной костюм, даже в летнюю жару. Засунув руки в карманы, он обычно стоял у своего стола и костерил всех направо и налево. По всем вопросам у него имелось нелицеприятное мнение. Прослушивая потом записи, я обнаружил, что Уолтер не лишен чувства юмора — правда, юмор у него всегда очень мрачный — и даже чем-то напоминал мне Сеннетта.

— Есть люди, которые разговаривают с вами так, будто смертельно вас ненавидят, — объяснял нам Робби. — Сарказм, насмешки. Так вот, Уолтер именно из таких. Все его шутки — вовсе не шутки.

Скверный характер Вунча можно было объяснить, например, тяжелым детством, но Робби ничего о его прошлом не знал.

Они появились на пороге кабинета Уолтера в тот момент, когда он угрюмо созерцал пачку папок на столе. Почувствовав их присутствие, он нехотя поднял голову.

— Привет, Уолтер! — воскликнул Робби. — Как Аризона? Погода была хорошая?

В конце осени, после завершения длительной тяжбы, которая закончилась для Робби и его клиента вполне благоприятно, Вунч за его счет съездил поиграть в гольф.

— Слишком жарко, черт побери, — ответил Уолтер. — Два дня вообще было выше сорока градусов. Я чувствовал себя омерзительно. Когда шел по улице, старался держаться поближе к домам, но и там тени кот наплакал.

— А как супруга? Ей понравилось?

— Спроси лучше у нее самой. Когда из-за жары я не мог идти играть в гольф, она была счастлива. В общем, эта часть поездки ей понравилась. А насчет остального не знаю. — Он передвинул бумаги с одной стороны стола на другую. — Ну, и в чем дело?

— Вот, принесли ответ на ходатайство противной стороны.

Робби повернулся к Ивон за документом, затем представил ее. Уолтер выдавил убогую улыбку, которую, возможно, пытался сделать теплой, но ему не удалось. Впрочем, в любом настроении Уолтер выглядел одинаково неприятно. Землистый цвет лица, дряблая кожа, сутулый и пузатый одновременно. Какой-то продукт неудачного эксперимента, предпринятого создателем. Большой красноватый нос заметно пошевеливался, а волосы на голове почти полностью отсутствовали. Так, кое-где прикрывали макушку немытые седые пряди.

— А теперь, леди, — весело проговорил Робби, — я прошу оставить нас с Уолтером на пару минут. — Он обнял Ивон за плечи и слегка сжал, видимо, чтобы продемонстрировать Вунчу их отношения, прекрасно сознавая, что во время спектакля она ничего сделать не сможет. — Мне хочется немного поболтать, рассказать последние пикантные анекдоты.

Ивон присела на деревянную скамью напротив двери в коридоре, в пределах зоны действия передатчика инфракрасного диапазона.