— Нет, не знаете, — возразил Макманис и улыбнулся. Почти как прежде. Он восхищался ею. Она и раньше чувствовала, что нравится ему.

Ивон умоляла, Джим говорил о ККСО и насчет осуществимости плана Сеннетта, но в конце концов сдался.

— Джим, мы должны достать Туи. Должны. Я, вы, Сеннетт. Мы не имеем права останавливаться на полпути. — Эта мысль приводила ее в отчаяние. Как она может просто взять и вернуться в Де-Мойн? — Джим, я понимаю, это большой риск. Но все же давайте попробуем.

Когда председатель судебной коллегии по общегражданским искам округа Киндл Брендан Туи впервые появился на черно-белом экране монитора, изображение было нечетким. Но вскоре оно выправилось, и мы увидели, что усы у него обсыпаны сахарной пудрой. Картинка колыхалась, потому что Робби шел по залу, помахивая дипломатом, оживленно раздавая приветствия направо и налево. Приблизившись к столику Туи, он поставил дипломат на свободный стул или на столик рядом. В любом случае это давало возможность наблюдать всех четверых.

Обстановка в ресторане «У Пэдди» была неброская. Медные поручни, скамейки вдоль стен, обитые каким-то стеганым материалом, плиточные полы, которые, наверное, протирали раз в неделю. Но хозяин ресторана прославил свое заведение на весь округ, разумеется, не этим. Постоянные посетители съезжались сюда на знаменитые завтраки, главным блюдом которых был гаргантюанский омлет. Так сложилось, что в большинстве своем это были крупные государственные чиновники, партийные функционеры высшего звена, а также те, кто либо искал у них покровительства, либо просто получал удовольствие от возможности находиться рядом. По крайней мере раз в неделю здесь появлялся сам Огастин Болкарро. А Тутса Нуччи, восьмидесятилетнего грязного дельца, видели в ресторане чуть ли не каждый день. Он имел в углу свой персональный стол, достаточно большой, чтобы за ним могла располагаться вся челядь. В основном его вассалы были из черни, но попадались также и политики.

Аппаратный фургончик стоял напротив зеркальных дверей ресторана. Сеннетт, Макманис и я наблюдали за происходящим на экране монитора, как ведьмы из «Макбета» за варевом в своем котле. Мы не знали, что именно стало известно когорте Туи об Ивон, и потому трудно было спрогнозировать их реакцию на сообщение Робби. Могло произойти все, что угодно, от физического насилия до полного равнодушия. Группа Амари, в которую сейчас включили несколько местных, циркулировала поблизости, настроенная на сигнал тревоги. Если разговор повернется в плохую сторону, Стэн не исключал даже такой крайней меры, как арест фигурантов.

В пятницу я встретился с Робби у него дома обсудить детали сегодняшнего мероприятия. Мы сидели в белой гостиной, которую после поминок уже успели привести в порядок. Робби предавался воспоминаниям детства.

Он настолько истосковался по общению с настоящим мужчиной, что любил дядю Брендана (ему было позволено так к нему обращаться) даже больше, чем сам Мортон. В то время Туи ужинал у своей сестры каждое воскресенье, и Робби неизменно сидел за столом рядом с ним, несмотря на то что воскресенье был единственный мамин свободный день. Тогда Брендан еще служил в полиции. Пистолет, синяя форма… Для Робби он был не меньшим героем, чем Рой Роджерс[51]. Мальчики радостно встречали его в дверях и не отходили ни на шаг. После ужина он позволял Робби и Мортону покрасоваться в своей огромной шляпе, украшенной плетеным серебряным галуном. Иногда даже отстегивал черную полированную кобуру, разряжал пистолет и давал мальчикам подержать. Они с благоговением рассматривали патроны с округлыми пулями «дум-дум»[52] в медных гильзах, которые он расставлял по краю стола. От вида смертоносных прорезей захватывало дух.

— Но я боялся Брендана, — признался Робби. — Уже тогда. От него исходило что-то зловещее. Я чувствовал, что он не такой, как другие, и просто притворяется перед всеми, кроме своей сестры. Брендан любил рассказывать нам истории о задержаниях опасных преступников, где он играл ведущую роль.

Иногда на ужин к Диннерштайнам вместе с сыном заходила и Эстелл. По-соседски. Первое время Робби казалось, что Брендан ей нравится. Он даже тешил себя глупой детской надеждой, что дядя Брендан станет его отчимом. Но, во-первых, Эстелл была на десять лет старше, а во-вторых, скорее бы вышла за обезьяну, чем за нееврея. Дома она грустно удивлялась, как это папа Мортона, Артур Диннерштайн, допускает, чтобы Шила так много пила с братом. Ее критические замечания выводили Робби из себя, ведь тогда Брендан для него был полубогом.

Через некоторое время Эстелл перестала сопровождать сына. А вскоре Брендан переквалифицировался в прокурора, и по воскресеньям его видели уже без полицейских регалий. Он являлся к сестре в костюме, какой надевают для посещения церкви.

— В то время все уже покатилось под гору. — Вдаваться в детали Робби не стал. Его взгляд был устремлен в прошлое.

— Ну и как, Джордж? Вы считаете это пустой болтовней, когда я говорю, что Брендан может со мной расправиться?

Я так не считал. Напротив, у Брендана Туи имелись основания наказать Робби. Если его автомобиль взорвется, или он будет сбит машиной, или его останки найдут где-нибудь у реки, это сделают не столько для того, чтобы Робби не могли вызвать в суд в качестве свидетеля обвинения, а в назидание остальным. Теперь Туи почувствует себя спокойнее, ведь отныне каждый, кому придет в голову идиотское намерение его заложить, подумает несколько раз, прежде чем это совершить.

Правда, за двадцать пять лет адвокатской практики у меня был всего один клиент, который закончил жизнь трагически. Джон Колледжио, администратор фирмы, занимающейся нефтью, в молодости поддерживал хорошие отношения с умными ребятами, а затем, оперившись, пошел к властям жаловаться на безобразия в торговле бензином. Высказал недовольство, что некоторые компании контролируют бандиты. Однажды, когда Колледжио с семьей ужинал, в дверь дома позвонили. Он открыл и получил пулю в сердце.

Но это случилось давно. В последнее время убивать федеральных свидетелей стало невыгодно. В реестре ФБР такие деяния стояли чуть ниже убийства агента, прокурора или судьи. Поэтому каждый раз поднималась такая буря, по сравнению с которой вся операция «Петрос» могла бы показаться невинной забавой. Если у Робби и возникнут какие-либо проблемы, то скорее всего позднее, в тюрьме. Он попадет в одну из федеральных тюрем — либо в Сэндстоун, либо в Оксфорд, либо в Эглин во Флориде, — где заключенные после работы играют в гольф и теннис. В старые времена, до того, как Рейган и Буш федерализировали уличные преступления, таким, как Робби, беспокоиться было не о чем. Самое страшное, что мог сделать один заключенный другому, — крупно надуть в карты. Но сейчас в федеральных тюрьмах полно гангстеров и наркоманов, им терять нечего. Поскольку сошли с рук прежние убийства, они будут делать это снова. Потехи ради или за хорошие деньги. Думаю, свой срок Робби будет отсиживать отдельно от них, но все равно следует держать ухо востро. Поэтому я считал весьма маловероятным, что Брендан сейчас станет организовывать что-нибудь подобное.

Робби смотрел в окно на идеально подстриженные лужайки у соседского дома.

— Как ни размазывай, все равно для меня самое лучшее, если его свалят. Верно?

Робби правильно рассудил. Ему не будет ничего угрожать, только если из рук Брендана вырвут рычаги власти, а его самого предадут суду.

Вот так он вчера принял окончательное решение. А сегодня в пять утра мы встретились, чтобы еще раз пройтись по сценарию. Затем Робби отправился в ресторан «У Пэдди», а мы заняли позицию напротив. День обещал быть не особенно пасмурным, но Робби облачился в короткий стильный итальянский дождевик цвета тины, застегнув его на все пуговицы.