– Э…

– А пора бы вспомнить! Куда ты катишься, о мир! О чем вы думаете, о звери! Ваше счастье, что Сверхобезьян еще юна, а то бы – ох!

– Большое спасибо, брат Еремия, – поспешно сказала ведущая. – Это было очень… э-э… познавательно. А мы переходим к следующему сюжету.

Улисс выключил телевизор и обвел взглядом друзей.

– Что ж… У нас две новости. Хорошая и плохая. Хорошая – мы нашли Веронику. Плохая – ее нашли все.

– Улисс, это конец, – скорбно изрек Марио. – Мы опоздали.

– Мы опоздали, но это не конец, – возразил Улисс, однако голос его был не весел. – Просто наша цель несколько изменилась. Теперь, прежде чем отправить Веронику в ее родной мир, мы должны убедить ее рассказать зверям правду. Что никакой она не Сверхобезьян.

– Эх… – вздохнул шпион. – Выходит, Карл, Магда, Сфинксы Преисподней, пирамида и «Чугунные воины» – всё напрасно. Мы и без этого нашли Веронику. Улисс, значит, мы уже не пойдем к Магистру?

– Обязательно пойдем! Мы обязаны найти Карла и Магду, кто бы они ни были! Ведь они наверняка имеют какое-то отношение к происходящему! И, скорее всего, их роль вовсе не положительна!

– Ребята, что вы несете? – недовольно вмешалась Берта. – Вы произнесли кучу слов, которые нам ничего не говорят. Какие-такие сфинксы, какие магистры и карлы?

– Мы просто не успели вам рассказать, – сказал Улисс и вкратце поведал друзьям о его и Марио вечерних и ночных приключениях.

– Так что вечером мы отправимся к этому самому Магистру, – добавил он, закончив рассказ.

– Я с вами! – немедленно вызвалась Берта.

Константин презрительно фыркнул в ее сторону:

– Не находишь в себе сил отказаться от подвига? Слабачка!

Улисс покачал головой:

– Нет, Берта, тебе с нами нельзя. Это ведь мы были в пирамиде, это нас ожидает Магистр. Лишние звери могут вызвать подозрение.

– Вот всегда ты так! – возмутилась лисичка. – Марио ведь идет, а он, между прочим, не один из Несчастных!

– Я просто плыву по течению, – подал голос коала. – А так – мое дело сторона. Я, как Космический Первозверь, – ни во что не вмешиваюсь.

– Ты – не вмешиваешься? – хихикнул Константин. – Да ты только этим и занимаешься!

Марио насупился.

– Хочешь сказать, что я непрофессионален?

– Да нет, хочу сказать, что ты классный парень.

– Как же все-таки мы будем вытаскивать Веронику из замка графа Бабуина? – спросил Евгений, чем погрузил всех в тягостные раздумия.

Константину раньше всех надоело ломать голову, тем более что он не считал свою голову пригодной к этому занятию. Его взгляд неожиданно упал на валяющееся на кресле пальто Вероники. Кот вскочил, схватил его и принялся шарить по карманам.

– Эй, как тебе не стыдно! – крикнула ему Берта.

Но Константин проигнорировал ее возглас. К тому же он нашел то, что искал.

– Он здесь! – радовался кот, размахивая мобильником Вероники. – Я так и знал, что она его забыла!

Евгений пожал плечами.

– А что толку? У нас он не работает. Потому что еще не изобретен.

– Все равно он классный! Смотри, светится! А я не тороплюсь, подожду, пока его изобретут, а у меня он уже раз и есть!

– Не обольщайся, – осадил его Улисс. – Мобильник Вероника заберет домой.

– Это если мы ее вырвем из ласковых лап сверхобезьянцев, – заметил Константин. – Если повезет, то у нас ничего не выйдет, и он останется у меня!

– Постыдился бы… – с презрением поморщилась Берта.

– Как-нибудь в другой раз. И вообще! Сокровища саблезубых мы не добыли, верно? Разве это справедливо, что я должен остаться вообще ни с чем?

– Перестаньте, ребята, – попросил Улисс. – У нас и так куча проблем. Константин, можешь играть с мобильником, но помни, что он не твой.

Улисс тяжело вздохнул. Он пребывал в растерянности и не скрывал этого.

– Вы с Марио должны ехать к Магистру, – сказала Берта. – Значит, вызволять Веронику будем мы! Я, Константин и Евгений. После Вершины нам это точно по плечу!

– А вдруг вас поймают и будут пытать? – спросил Марио.

– Подумаешь! Мы не боимся пыток!

– Эй, говори только за себя! – немедленно взвился Константин.

Улисс поднял лапу, призывая к тишине.

– Друзья, вы, похоже, не понимаете. Задача куда сложнее, чем просто вытащить Веронику. И дело даже не в том, что ее наверняка очень хорошо охраняют. Вспомните-ка передачу. Разве вы не заметили? Вероника добровольно изображает из себя Сверхобезьяна. Очевидно, что она сотрудничает с сектантами. И не просто с сектантами, а с нашим старым знакомым – братом Нимродом. Ибо я ни на секунду не сомневаюсь, что именно он стоит за тем спектаклем, который мы видели по телевизору. Чувствуется лапа опытного кукловода. Забрать Веронику будет крайне сложно. Потому что она сама этого не хочет. Она не с нами. Она против нас. И это, друзья мои, очень большая проблема…

Енот Бенджамин Крот и суслик Георгий весь день бродили по городу. Никогда прежде знаменитому археологу не приходилось так долго перемещаться по столь импровизированному маршруту. Однако к удивлению профессора, этот факт его нисколько не беспокоил. Енот страшно гордился тем, что вот-вот станет настоящим философом, и взирал на окружающий мир с позиции избирательного пофигизма. «Ты – фигня, – мысленно объявлял миру Крот. – А я – нет!»

Философы вышли на пешеходную улицу, по бокам призывно потянулись ряды магазинных вывесок, а в воздухе разлился сдобный аромат. В животе Крота многозначительно заурчало.

– Учитель, а что лучше – голодный философ или сытый философ? – с намеком спросил он Георгия.

– Сытый, – мгновенно отозвался суслик. – А что?

– Просто я чувствую себя плохим философом, – ответил енот. – Теперь понятно, почему.

– И почему же?

– Да потому, что я голоден!

– Извините, профессор, но вы ошибаетесь. Вы не голодны.

– Как так? Я хочу есть!

– Это иллюзия.

– Какая еще иллюзия?! У меня в животе урчит!

– Я ничего не слышу.

– Так это проблемы вашего слуха, а не моего живота!

– У меня абсолютный слух.

– А у меня абсолютный живот!

Георгий остановился. Взгляд его выражал бесконечное сочувствие.

– Бедный профессор! Ваш абсолютный живот чувствует приближение голода, когда сам голод еще очень далеко. Но вы же понимаете, насколько это ощущение обманчиво?

– Оно не обманчиво! – возразил Крот. – Ага! Что, нечего сказать?

– Вот катится камень с горы – видит ли он в мыслях своих обвал? – почти утвердительно произнес Георгий.

Взгляд археолога стал подозрительным.

– В каком смысле?

– Это новый урок, профессор. Когда философу нечего сказать, он начинает говорить загадками. Таким образом он: «а» – скрывает, что ему нечего сказать, и «б» – заставляет собеседника самого придумывать, что хотел сказать философ. Это очень важный прием, запомните его.

– Запомню, – уныло отозвался Крот. Убеждения Георгия на него не подействовали – археолог по-прежнему чувствовал голод, а от попыток не обращать на него внимание голод только усилился.

Улица была полна пешеходов. Крот провожал их завистливыми взглядами – уж они-то наверняка сытые!

– Уж они-то наверняка сытые, – проворчал он, обессиленно присаживаясь на скамейку.

Георгий уселся рядом и возразил:

– А вот они-то как раз голодные. Просто они этого не осознают.

Крот фыркнул.

– Ну да, конечно.

– Конечно, – невозмутимо ответил суслик. – А иначе почему, по-вашему, они снуют туда-сюда? Вот, смотрите, мы с вами спокойно сидим и наслаждаемся моим обществом. А они – снуют. Вам нравится слово «снуют», профессор?

Крот прокрутил в голове слово «снуют» и решил, что оно ему не нравится. На душе немного полегчало от сознания того, что он не снует.

– Мы с вами, профессор, не являемся частью всей этой суеты, – сказал Георгий. – Разве это не замечательно?

– Это чудесно, – неуверенно ответил енот. «Урч-урч», – добавил его живот.