– Лиса! Лиса! Дыши, пожалуйста, дыши. Я знаю ты сможешь. Я прошу тебя.

Голос, его голос она слышала. И даже видела Кристиана, но как-то сверху и сбоку. Забавно, что же он там делает? Почему не повернётся к ней, если с ней разговаривает? И что значит «дыши»? Она разве не дышит? Ой, правда не дышит. Но как же так? Да что он там делает? Зачем-то кладёт руки ей на грудь. Наглец! Стоп. Как это ей? Она ведь здесь. И там. Там? Там ее тело. А она здесь! Лиса попыталась почувствовать свое тело, или хотя бы прикосновения рук Кристиана. Но ничего. Она совсем его не чувствует. Не управляет. Как же так? Она что, умерла? Умерла! Да, точно, умерла. Вспомнилась вода, заполняющая легкие, и боль. Умирать в этот раз было больно. Лиса вновь посмотрела сверху на свое тело. Что бы там Кристиан не старался делать, это явно не приносит никакого результата. В комнату врывается Янис, за ним Василина. Янис пытается прорваться к ней. Очень мило. Он так расстроен, даже жаль. Но как-то отдаленно. И вообще, все чувства будто отголоски тех, настоящих. Они притуплены, приглушены. Как странно. Кристиан переворачивает ее тело на живот. И давит на спину. Зачем? Со спины она совсем некрасивая. Волосы спутались. И надета на ней лишь тонкая рубашка. Это совсем неприлично. Василина даже не ругается на мага, который, по мнению Лисы, уже пересек все грани приличий. Наставница поджигает какие-то травки. Фу, пахнет ужасно. Пахнет? Она что, чувствует запахи? Нет, только этот противный. Убери, убери его. Она проваливается из-за него куда-то. В темноту. Снова.

– Лиса! – в легкие снова вдувают воздух. – Лиса! Демон тебя подери! Очнись! Возвращайся ко мне. Ко мне.

Кристиан стискивает пальцами ее виски, наклоняется, вдувает воздух и снова кладёт руку на грудь. Надавливает. Еще. Ещё.

– Пожалуйста. – шепчет он, наклоняясь к ее щеке.

Янис пробует оттолкнуть мага, но куда там, легче горы свернуть. Кристиан лишь рычит.

– Василина, убери его, иначе я за себя не ручаюсь. – и уже совсем нежно ей. – Вернись, Лиса. Будь со мной, просто рядом, как раньше. Помнишь, когда мы путешествовали? Ты всегда была рядом. Лиса. Дыши, девочка моя. Дыши. Ради меня, иначе я уйду за тобой. Слышишь? Найду и отшлепаю. Честно. Лиса! Ты можешь. Я же знаю твой упрямый характер. Мой любимый упрямый характер.

Его голос то нежный, то требовательный, то совсем отчаянный. Она чувствует, как сливается с телом и тело бьет крупная дрожь. Кристиан удерживает ее крепко, но нежно. Вода выливается, она кашляет и делает судорожный вдох со свистом. Снова кашляет. Снова вдыхает. Это кажется бесконечным. Наконец, она просто дышит, уже спокойнее. Он прижимает ее к себе. Сердце бьется, как пойманная птица.

– Все, Кристиан, все, отпусти ее. – слышится голос Василины. – Янис, ты-то куда? Не лезь. Иди, спускайся. Все хорошо. Она в безопасности.

Слышатся сердитые шаги. Наверное, Янис все же ушёл. Лисе ничего не видно, она уткнулась в плечо Кристиана и глаза совсем не хочет открывать. Вечно бы так пролежала. Его сердце стучит так же бешено, как и ее. Она слышит всхлип, но, наверное, ей это показалось. Он уткнулся ей в волосы носом и не отпускает. Не отпускай. Ей тоже этого не хочется.

– Кристиан. – Василина пытается его урезонить. – Все. Все, мальчик. Отпускай ее.

– Уходи. – одно слово, но столько смысла. Он не отпустит. И Василина смиряется. Лиса слышит ее шаги на лестнице. Ушла.

Они остаются одни. Лиса лежит точнее ее держат. Она просто расслабилась и дышит. Дышит его лесным терпким запахом. Всегда бы им дышала. Он отслоняет ее, и она открывает глаза. Не без труда. Они насквозь пропитались водой и теперь воздух режет глаза. Она моргает часто-часто. И снова закрывает их. Он целует ее веки. И тогда открыть глаза уже легче. Как в детстве мама целовала ушибленный палец или локоть. И всегда проходило. Он тоже целует. Щеки, волосы, шею – все, что попадается на пути. Застывает. Убирает волосы от лица. Проводит пальцами по бровям.

– Здравствуй, моя упрямая девочка. – его шёпот вызывает приятную негу в ее теле. – Как ты меня напугала. Я думал, ты бросила меня. Оставила одного здесь.

– Здравствуй. – отвечает она. Голос ее тихий, почти как шёпот. – Ты звал. И я пришла.

– Никогда больше так не делай.

– Не приходить? – шепчет она и улыбается.

Он нежно целует ее глаза. Потом щеки. Медленно. Потом губы. Нежно. Сначала нежно. Потом все требовательнее. Крепче. Настойчивее. И она сдаётся. Приоткрывает губы, впуская его в себя и неумело отвечая. Он сжимает ее так крепко, словно боится уронить. И целует все неистовее. А когда отрывается от неё, то оба дышат часто-часто, словно куда-то бежали и, наконец достигли цели.

– Лиса. – шепчет он. – Моя Лиса. Я не отпущу тебя. Никуда не отпущу. Моя. Слышишь?

Она кивает, потому что говорить трудно.

– И даже не противишься? – вопрос задан шепотом, но она слышит его подначку.

Слышит и качает головой. Сейчас она на все согласна. Пусть не отпускает. Пусть только целует. Она сама тянется к его губам. И он перехватывает ее на полпути, смешивая дыхания, нежно касается нижней губы, проводит языком между губ и проникает внутрь, вызывая стон. Этот поцелуй другой, глубокий и неторопливый. Разжигающий неясные для неё желания, томление, негу, дрожь. Руки его уже проделали путь от шеи вниз, пальцы нырнули под тонкую ткань сорочки, обнажая плечо. Поглаживая легкими движениями, его рука скользит вниз к груди. Лиса выгибается навстречу и пугается этого нового ощущения. Кристиан останавливается. Застывает. Губы его легко касаются ее губ, завершая поцелуй. Он все ещё гладит ее плечо, постепенно натягивая сорочку обратно.

– Прости – шепчет он. – Я слишком много себе позволил.

А она и рада, и не рада этому. Желание все ещё остро ощущается во всем теле. Он разбудил в ней что-то, о чем она и не подозревала, и теперь жаждала узнать это. Узнать себя. Его.

Кристиан провёл пальцами по ее щеке.

– Тебе нужно отдохнуть.

Она качает головой. Ей страшно. Она уже отдохнула сегодня. Больше так не хочет. Она хочет, чтобы он целовал ее. И плевать на предрассудки и сплетни. Она сама целует его, но он лишь захватывает ее губы, не посягая на большее. Пусть так. Ей сладко. И тепло в его руках. Она кладёт голову на его плечо. Да, так заснуть она согласна. В его объятиях спокойно.

– Не уходи. – шепчет она непослушными губами и сон приходит слишком быстро. Вместе с поцелуем в висок и шепотом: «Спи моя маленькая девочка». 

Проснулась Лиса рывком. Снилось, что она снова тонет, вода вокруг и ни капли воздуха. И голос утопленницы повторял вновь и вновь: «Все из-за тебя. Из-за тебя. Из-за тебя-а-а». Поэтому, сев на кровати, она поначалу не могла отдышаться. Потом поняла, что это был обычный сон, успокоилась. Оглянулась, но в спальне была только она. Кристиан ушёл, а может он ей тоже приснился? Приснился его поцелуй и шепот? Нет, он был, был. А вот когда ушел, она и сама не знала. Сразу же вечером или? Она улыбнулась. Или охранял ее сон всю ночь? Лиса откинулась обратно на подушки. Как же хорошо, что не надо никуда торопиться. Утро, а в том, что за окном было лишь утро, она не сомневалась, было дождливым. Вот и пришла пора дождей. Как всегда, в конце лета. Утром и вечером уже быстро холодает, но днём все ещё тепло. И дождь за окном ещё не означает, что не светит солнце. Облака, тучки, но солнце все же проглядывает. Сегодня она никуда не пойдёт. Снова захотелось в их избушку в лесу. Сходить в лес. Там ещё сухо, такому мелкому дождику не размыть лесных дорожек. Разве что, если зарядит на несколько дней. Да и брусника, наверное, уж поспела. Лисе нравился горьковато-кислый вкус этих ягод. Насобирать бы пару лукошек. Угостить Кристиана. Интересно, ему понравится? Мысли переключились на другое. Что будет дальше? Он же сказал «не отпущу». И она верила. Не отпустит. Но не станет же он силой ее забирать у наставницы? С ним ей опаснее, наверное. А без него невозможно. Уже невозможно. Убрали слежку или нет – кто знает. Ей все равно. Сейчас все равно. Ведь они теперь вместе, так? Только вот что значит это вместе? Она пожала плечами. Есть хотелось ужасно. И хоть вовсе не хочется, но нужно вставать.