Хотя, возможно, скоро придётся применить и эту меру.

Отмечаю, как кто-то из игроков пытается пробиться на постоялый двор, но валькирии не позволяют тому пролезть через заслон.

— Там работает моя сестра! Пустите! Пустите меня к ней!

— Не положено. Трактир на карантине, — отвечают девушки. — Приказ Лорда-наместника!

— К чёрту Лорда-наместника! — рычит парнишка.

Весь в слезах. Он предпринимает новую попытку пойти на прорыв, но куда там? Обученные валькирии легко его скручивают и отводят прочь.

Замечаю, что все солдаты носят на лицах тканевые маски, на руках кожаные перчатки по локоть, на ногах — высокие сапоги. Тела же прикрывают толстые плащи чуть ли не до земли. Непонятно, поможет ли это, но хоть какие-то меры.

М-да, сейчас бы самое-то иметь при себе какой-нибудь костюм химзащиты! Но, увы, такого у нас сейчас просто нет!

Вылезая из седла, я сразу же нахожу взглядом Нану, жену Мустафы и главного тренера валькирий. Блондинка также замечает моё появление вместе со Сквидвардом. Практически за пару секунд она оказывается рядом с нами.

— Лорд Шурик, вам не стоило сюда приезжать! Здесь опасно! — восклицает девушка.

— Не опаснее, чем на поле боя с Парижем, — отмахиваюсь я. — Я должен лично наблюдать за ситуацией. Какова обстановка?

— Лучше не становится, — мрачно заявляет Нана, — Умерло ещё трое. Они имели самые низкие уровни из постояльцев. Мой муж наблюдал за ходом болезни и передал всю возможную информацию.

— Так-так, и что он накопал? — встревает в разговор Сквидвард.

Старик сужает веки, поджимает губы. Он предельно сконцентрирован.

— Всё начинается с кашля, — рассказывает валькирия, — Затем наступает слабость. Полное бессилие. На теле появляются синие пятна. И только после этого игрок приобретает дебафф «Синяя Смерть». Он прогрессирует в реальном времени и с каждой минутой поглощает всё больше пунктов выносливости и очков здоровья. А когда же они кончаются…

— Наступает смерть, — кивает Сквидвард.

— Мустафа попрощался со мной! — на эмоциях обращается ко мне Нана.

Только сейчас я вижу, насколько тяжело ей удаётся сохранять видимое спокойствие перед подчинёнными. Ведь нет ничего страшнее, чем паника руководства.

— Попрощался? — уточняю я, хотя догадываюсь, о чём идёт речь.

— Он почувствовал у себя симптомы, — кивает Нана, — как высокоуровневый игрок он держится лучше других, но понимает, что опасен, как источник заразы. Он просил передать, что для него было честью служить вам, Лорд Шурик. Потом сказал, что любит меня и найдёт после перерождения. Неисправимый мечтатель, — валькирия трёт покрасневшие веки. — И попрощался.

Я мягко приобнимаю девушку, и у неё попросту не остаётся сил сдерживаться. Нана утыкается мне лицом в грудь и сжимает мои руки отчаянно, будто тонущий человек, который ищет хоть какое-то спасение.

— Пожалуйста, Лорд Шурик, пожалуйста… если есть хоть малейший шанс. Малейшая возможность. Пожалуйста, спасите моего мужа. Спасите всех остальных.

Я ничего не говорю. Я не могу давать пустых обещаний. Не сейчас, когда она в таком состоянии. Дать надежду, чтобы тут же её отобрать? Я не смог так поступить. Но и молчать сейчас не лучшая затея.

— Я сделаю всё, что в моих силах. Я буду с вами до самого конца. Всеми вами.

Нана немного успокаивается. Нет, её не убедили мои слова, хоть они и помогли ей. Нана — сильная девушка. Она понимает, что слезами делу не поможешь.

— Я верю вам, Мой Лорд. Хочу верить всем сердцем. Верить в то, что вы снова совершите чудо.

— Можем ли мы поговорить с Мустафой? — берёт слово Сквидвард.

— Уже нет, — печально качает головой Нана. — Мустафа больше не выходит на балкон, с тех пор как заразился. Он опасается, что таким образом как-то повлияет на распространение болезни.

— Мы ничего не сможем узнать, если так и будем стоять здесь, — ворчит Сквидвард.

— Мой Лорд, — ко мне побегает гонец, — вас вызывают к магической сфере. Срочно.

— Я скоро вернусь, — киваю я Нане и Сквидварду и спешным шагом следую за гонцом. Не так давно переговорную сферу установили и в мэрии Врат.

Только я вхожу в защищённый гвардейцами кабинет, как на поверхности шара появляется лицо Малого.

— Слушаю, — киваю я.

— Лорд Шурик, нам поступают многочисленные доклады! Случаи болезни зафиксированы в других полисах. Москва, Вавилон, Новая Надежда! «Синяя смерть» повсюду!

— Кто такие? — остановил их гвардеец, с намёком положив ладонь на рукоять меча.

— Рыцари Ордена, — спокойно ответил Штирлиц. — Идём в зал совещаний.

Охранявшие вход солдаты переглянулись.

— Я вас раньше здесь не видел, — отметил гвардеец.

— Нам тебе, что, ксиву показать? — завёлся Зорге. И не без причины. Уже третий пост устраивал им этакий «стресс-тест». — Корочкой посветить? А может, родимое пятно продемонстрировать у себя на жо…

— Зорге, — прервал поток словоблудия своего напарника Штирлиц.

Зорге тут же замолк.

Гвардейцы недовольно посмотрели на парня, но вслух ничего не произнесли. Понятно, что посторонние тут бы не оказались, но им тоже надо отрабатывать свою роль внутренней стражи дворца.

— Проходите, — рыкнул гвардеец. — Совет вот-вот начнётся.

— А мы будто бы и не в курсе? Знаешь ли, за опоздания Владыка по головке не погладит!

Гвардеец недовольно сверкнул глазами, но ничего не ответил. Так как видел, что Штирлиц уже захлопнул рот товарищу и потащил его прочь, дальше по коридору.

Как только они отошли на достаточное расстояние, Штирлиц прошипел Зорге на ухо.

— Ты чего творишь? Хочешь спровоцировать их на драку в стенах Главного Штаба? Нас за такое четвертуют вне зависимости от того — одолеем мы их или нет! — возмутился шпион.

Зорге в ответ лишь ухмыльнулся.

— Не, ну а чего они? Все они знают нас! Завидуют просто, вот и гадят, где могут! Так и я в долгу не останусь. Всё равно против воли Консула они не посмеют пойти, — ухмылка парня трансформировалась в коварный оскал.

Штирлиц глубоко вздохнул. Лорд Парижа являлся едва ли не параноиком. В хорошем смысле этого слова.

Это означало, что мужчина относился с особой щепетильностью не только к своей безопасности, но и к людям, которые эту самую безопасность и обеспечивали. Гвардейцы внутренней стражи, они же преторианцы, как их назвали в Париже из-за их близости к Владыке, выбирались из самых преданных, самых способных, самых смышлёных воинов Легиона.

В общем, элита из элит. Это и так ясно. Вот только этим Консул не ограничился. Мужчина понимал, что за всю историю человечества не раз и не два эти самые «преторианцы» не столько служили своему императору и государству, сколько упивались властью и наслаждались своим высоким положением.

Бывало и так, что не внешние враги, а именно эти приближённые сажали на трон того, кто был им удобен. И плевать на клятвы верности и всё в таком духе. Своя рубашка ближе и роднее, нежели благо целого государства!

Именно по этой причине, чтобы не давать слишком много власти своей охране, Лорд Парижа разделил свою личную гвардию на две половины. Одну её часть составляли те самые преторианцы, отобранные из Легиона солдаты, а вторая состояла из членов Ордена. Да, правило конкуренции двух структур: Легиона и Ордена — сохранялось даже в ближайшем окружении Консула!

Тех и других было поровну. Всё для того, чтобы поддерживать баланс. И так уж вышло, что преторианцы и члены Ордена относились друг к другу с некоторым соперничеством. Естественно, это не мешало им работать сообща. В противном случае Консул бы давно задушил что преторианцев, что Рыцарей Ордена. Ведь какой толк от инструмента, от винтика в механизме, если он не исполняет определённую ему функции?

Как же Биба и Боба или Штрилиц и Зорге оказались в кругу столь приближённых? А всё началось с допроса. Допроса лично от одного из Магистров Ордена, Филина.