Лишь спустя тридцать секунд «демонстрация» подходит к концу. Гремлин падает на землю, рвано хватая воздух, а я же замираю в полуметре от него.

— Теперь ты готов к диалогу, Ори? — интересуюсь я.

— Чего ты… вы хотите от меня, Лорд Шурик? — поправляет себя на полуслове гремлин, когда новый пучок чёрной энергии оказывается вплотную к его лицу.

Чёрти-что не дремлет. Как же хорошо, когда тебя понимают без лишних слов!

— Я хочу тебе предложить второй шанс, — улыбаюсь я, присаживаясь на одно колено. Даже так я оказываюсь чуть выше гремлина. — Согласись, это не то чего ты ожидал.

— Что вы имеете в виду под вторым шансом? — шипит Ори. Его глазки вспыхивают лиловым светом.

— Скажи мне, Ори, — начинаю я. — Ты и дальше хочешь быть подопытным для экспериментов моего хорошего знакомого?

— Может, и хочу, вам что с того? — бурчит Ори.

Я киваю Чёрти-что. Та совершает движение ладонью, и рядом с нами материализуется Данте. Мужчина тут же замечает Ори и расплывается в ухмылке.

— О, так ты у нас не просто драгоценный камушек, а, Ори? — смеётся змееглазый. — Что ж ты раньше молчал?

— Стоп! Стоп! Стоп! — бледнеет с каждой секундой Ори. — Я понял! Я согласен на ваше предложение! Чего бы вы от меня ни хотели, я всё вам отдам! Только уберите этого… этого вивисектора! Прошу! Молю! Я согласен! Только не оставляйте меня с ним!

— Ори! А я думал, что мы уже стали друзьями! Даже больше чем друзьями! — разочарованно разводит руками Данте и делает шаг к гремлину.

Последний совершает сразу два шажка назад. Даже не шажка. Два прыжка. Настолько каменюка боится правителя Милана.

Мысленно я готов себе поаплодировать. Метод кнута и пряника никогда не подводит!

— Данте, не пугай нашего коллегу, — смеюсь я, поднимаясь на ноги, — Мы ведь теперь будем работать сообща, а, Ори?

— Конечно! Мы будем работать вместе! Всё будет так, как вы прикажете! Только уберите его! — вопит Ори.

— Данте, достаточно, — едва сдерживаю я смех.

Старик вздыхает и отступает от гремлина, благодаря чему последний делает глубокий вдох.

— А нас ждало так много экспериментов ещё, — ворчит змееглазый. — Я думал, что тебе понравилось, малыш.

— Что вы от меня хотите? — спрашивает, наконец, Ори, когда Данте замолкает. Вот теперь он готов вести более-менее адекватный диалог.

— Я хочу, чтобы ты работал на благо Спарты, — честно заявляю я. — Открыто и без каких-либо коварных планов. Никакого пленения разумов игроков и их поглощения. Никаких планов о мировом господстве. Работай со мной и другими спартанцами, и тогда ты получишь то, чего желаешь. Свободу, власть и, быть может, даже место в нашем Пантеоне.

— И никаких «бесед» с этим жутким стариком? — указывает на Данте Ори.

— И никаких бесед с жутким стариком, — киваю я.

— Эй, мне даже нет и восьмидесяти, — тихо возмущается Данте. Ори всё ещё не отводит от него взгляда. Чёрти-что вновь возвращает внимание гремлина ко мне одним единственным щелчком пальцев.

— Однако, — отмечаю я, — если ты дашь хотя бы повод, хотя бы намёк на предательство Спарты, её игроков или их интересов, то поверь мне, Ори, «беседы» с Данте тебе покажутся сказкой. Можешь быть в этом уверен. На этот раз ведь я буду действовать не один. На моей стороне целый Пантеон!

Ори косится в сторону Чёрти-что и тут же опускает взгляд в землю.

— Так, каков будет твой ответ, Ори? — вопрошаю я.

— Я… согласен, — наконец, выдаёт дух-каменюка, — Я готов работать с тобой и твоей фракцией.

— Вот и славненько, — смеюсь я. — А теперь слушай свою первую команду. Она станет проверкой для тебя и твоих слов. Так что не подведи.

Гремлин щурит свои глазки. Похоже, он готов выполнить любой мой приказ только из-за своей гордыни. Он и провалиться⁈ Это несовместимые понятия!

Что же, такой настрой мне определённо нравится. Посмотрим, сработает ли моя задумка или нет.

— То есть вы серьёзно⁈ — восклицает Сквидвард. — Вы установили в бесценный прототип разумный булыжник, чтобы он контролировал поток энергии?

— Да, — отвечаю я без лишних пояснений.

Сквидвард переводит взгляд с меня на Алису, затем на Данте в надежде, что ему это не причудилось. Однако правитель Милана просто пожимает плечами, словно умеющие общаться телепатией кристаллы — это такая же норма, как дождь в осенний сезон.

— Уверяю тебя, этот самый булыжник замотивирован сейчас так сильно, что вероятность провала сводится к минимуму, — ободряю я врача. — Тем более… эксперименты должны продолжаться! Речь не о простых исследованиях, а о нашем выживании.

— Хорошо, хорошо, — вздыхает Сквидвард. — Убедили. Но если эксперимент окончится очередной неудачей, то я открыто скажу: «Я же говорил»!

— Годится, — киваю я. — Итак, начинаем!

Этот эксперимент не отличался от предыдущего практически ничем за тем лишь исключением, что в навершии катушек теперь присутствует выемка, в которую и было помещено тело Ори.

Драгоценный камень освещает помещение слабым лиловым светом. Пациента снова привязывают к столу. Змееглазые в спешке покидают камеру. Никто не желает оказаться рядом с артефактом, которым теперь управляет непонятный разумный камень.

— Приступаю! — в наших головах звучит отдалённый голос Ори.

Стол завозит пациента внутрь катушек. Искры и молнии заполоняют камеру. Лиловый свет становится в разы ярче. Он практически ослепляет меня и прочих наблюдателей. Только змееглазые остаются незатронутыми.

Но тут… что-то снова идёт не по плану.

— Что он творит⁈ — кричит Сквидвард. — Пациент не выдержит столько энергии!

На наших глазах магические батарии опустошаются практически за несколько секунд. Просто «пуф», и они пусты! Вся эта энергия единым всплеском переходит в организм пациента. За кратчайший срок тёмно-синие пятна вновь полностью окрашивают тело игрока.

Мы уже думаем прекращать тест, предполагая, что даже участие Ори не изменило конечный результат, как вдруг синий цвет становится темнее и насыщеннее. Весь пациент покрывается чёрной коркой. Такого ещё точно не было!

«Чернила», покрывавшие весь кожный покров, образуют нерушимый кокон, кристальный саркофаг, в который и оказывается окутано тело пациента.

Неожиданно свет пропадает. Машина перестаёт работать. Кристалл Ори также больше не источает лиловый свет. Стол выезжает с кристальной «мумией» из катушек.

— Это что, успех или провал? — спрашивает Алиса, удивлённо смотря на получившийся кокон.

И тут моя чуйка даёт о себе знать. Она вопит благим матом, давая сигнал, что вот-вот случится что-то нехорошее.

— Все вниз! — только и успеваю я дать команду, подхватывая Алису.

Как в то же мгновение экспериментальную камеру разносит мощнейший взрыв.

БАХ!

Бах!

Бивни слона ударили об окованные железом ворота. Казалось, от его удара задрожала вся резиденция.

Бах!

Снова удар, который эхом разнёсся в сердцах защитников. Было страшно. Естественно, им было страшно! Сложно не испытывать первобытный ужас, когда осознаешь, что по ту сторону тебя ждёт огромная серая махина с габаритами, не уступающими полноценному БелАЗу!

Впрочем, не один слон сейчас являлся причиной беспокойства защитников. Целые толпы бунтовщиков шли в атаку, неся на своих плечах штурмовые лестницы.

Викинги отстреливались. Сбрасывались на островитян камни, выливали кипяток и масло из огромных котлов, которые до этого солдаты экспроприировали с кухонь. В защите спартанцам помогали и воины Вульфа Креника. Их было немного, но свою малочисленность они компенсировали высоким уровнем и дисциплинированностью.

Небо заполонили арбалетные болты и свистящие стрелы. Тут и там мелькали всполохи света. Защитники и атакующие несли потери каждое мгновение. С той лишь разницей, что вспышки появлялись в стане островитян с куда большей частотой.

Вот, очередная группа бедно одетых константинопольцев оказалась в самой гуще событий. Над головой они держали украшенную резьбой деревянную дверь, явно выломанную на входе в какое-нибудь изысканное кафе или резиденцию.