Зэйл нахмурился, затем, смирившись с неизбежным, отвернулся от Вендиго и продолжил свой путь. За его спиной раздался почти бесшумный топот толстых ног. По сравнению с шагами Вендиго его собственные шаги звучали как гром.

Зэйлу потребовались все его резервы, чтобы совершить это путешествие, но с вендиго, идущим за ним по пятам, некромант почувствовал, что его уверенность возвращается. Когда наконец он увидел далекие стены города, то глубоко вздохнул, нисколько не обеспокоенный тем фактом, что жители, вероятно, хотели его головы так же сильно, как и демоны Уреха.

- Траг'Оул будет превознесен. Зэйл оглянулся через плечо в поисках своего мохнатого спутника. “Этот—”

Но Вендиго исчез без всякого предупреждения.

Некромант осторожно оглядел темный лес. Не было никаких признаков того, что легендарный зверь вообще был с ним. Зэйл поразился и хитрости Вендиго, и его способности передвигаться бесшумно. Ему действительно повезло, что он избежал его первой атаки.

Имея в виду столицу, Вендиго справедливо полагал, что все обязательства, которые он имел перед ним, теперь закончились. Зэйл сделал знак равновесия и пожелал лесному жителю благополучного возвращения в свое логово. Ратмиан сделал это существо изгоем среди себе подобных, ибо они все еще были запятнаны силой первичного зла. Зэйл не дал своему бывшему противнику никакого истинного благословения; одинокому Вендиго никогда не придется ссориться с остальными.

Тем не менее, зверь был рад избавиться от зла внутри, и теперь некромант убедил себя, что при тех же обстоятельствах он чувствовал бы то же самое.

Легкое посветление неба было единственным признаком перехода от ночи к Дню. Погода продолжала идти своим отвратительным курсом, подгоняемая, как чувствовал некромант, теми силами, которые собирались в городе и вокруг него. Силы, которыми, возможно, манипулирует Лорд Джитан и—и—

А потом, глядя на Вестмарша, он вдруг вспомнил имя “Кариб-Дус”.

Только ... на этот раз Зэйл вспомнил: …

Вспомнил ... и в ужасе разинул рот от знания, вновь свободно струящегося в его сознании.

Салин неуверенно поднялась на ноги. Она упала на огромное расстояние, гораздо глубже, чем третий уровень, на который, как она предполагала, спускалась. По ее собственным подсчетам—которые, как она знала, были сомнительными-аристократка опустилась на три или четыре дополнительных уровня.

Если бы не ее непредсказуемые способности, Салин была уверена, что погибла бы. Камни, на которых она теперь лежала, были зазубренными и острыми. То, что у нее было всего несколько синяков, само по себе было чудом.

Повсюду валялись камни и щебень. Голубое сияние все еще плыло рядом с ней, но сфера его действия была ограничена, и поэтому ее первый взгляд на окрестности за пределами зоны падения мало что показал.

Оглядевшись, Салин не увидела никаких признаков Полта. Несмотря на то, что произошло, она была уверена, что с его стороны не было никакого предательства. Его тень ожидала, что те же самые рефлексы, которые спасли ее от существ в склепе, защитят ее и сейчас.

Салин пожалела, что у нее нет такой уверенности в себе.

Она заковыляла вперед, сияние сопровождало ее. Впервые Салин расстроилась из-за его скудного освещения. Если бы было светлее, возможно, она увидела бы, что местность, по которой она шла, была неустойчивой. Конечно, это избавило бы ее от лишних хлопот.

Не сводя глаз с магического света, Салин сосредоточилась. Она хотела большего. Ей нужен был свет, способный осветить все, что лежало впереди, чтобы она больше не стала жертвой.

Свечение подчинилось, увеличившись в несколько раз по сравнению с предыдущим размером и излучая такой яркий свет, что сначала Леди Несардо пришлось прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть.

И когда она осмелилась взглянуть снова, то увиденное заставило аристократку отшатнуться в шоке.

Маленький проход, в котором она стояла, заканчивался всего в двух ярдах впереди. Если бы она сделала еще хоть один шаг, Салин обнаружила бы этот факт без усиления своего светового заклинания.

Но даже тогда она не увидела бы и десятой доли того, что лежало за ней.

Комната тянулась вниз и вокруг, образуя огромную чашу. Еще удивительнее было то, что чашу заполнял огромный амфитеатр каменных скамей, на которых могли бы сидеть сотни людей, не толпясь. Несмотря на очевидный возраст, общая структура почти не пострадала. Кроме пыли, единственными признаками натиска времени были трещины тут и там на скамейках и одна секция, где обрушилась крыша, раздавив два ряда справа от нее.

И все же, как ни поразительно было это зрелище, оно бледнело на фоне того, что Салин разглядела в дальнем конце древнего сооружения.

Паук висел на Золотой паутине, покрывавшей стену пещеры. Его огромное тело было сделано из черного нефрита, который зловеще поблескивал в сиянии. Каждая сегментированная нога была выгнута вниз и заканчивалась рубиновыми когтями.

Голова была величиной по меньшей мере с Салин, и на ней громоздились восемь комплектов из восьми огромных бриллиантов. Аристократка отвела глаза от хрустальных шаров, потому что в их гранях было что-то такое, что заставляло паука смотреть на нее с большим голодом.

Завершала картину пара золотых клыков, увенчанных алыми рубинами.

В памяти всплыли яркие воспоминания о существах в склепе. Салин быстро огляделась по сторонам, но, хотя никаких признаков ужаса не было видно, ей больше всего на свете хотелось вернуться домой. Лучше встретиться лицом к лицу с добрым капитаном Маттеусом, чем оставаться здесь дольше.

Однако, вместо того, чтобы делать только то, что Леди Несардо сделала шаг в сторону амфитеатра. Она не могла объяснить свои действия даже самой себе. Ее разум кричал, чтобы она повернулась и побежала, но каким-то образом огромный паук притянул ее ближе, несмотря на отвращение и страх перед ним.

Ее нога коснулась первого камня.

Со всех сторон вокруг Салин послышался шепот, но она не увидела никаких следов его источника. Аристократка сделала еще один шаг ... и шепот стал чуть громче. В них был какой-то ритм, почти как в пении или песнопении.

Привлеченная пауком, словно пойманная в его шелк, Салин продолжала спускаться. Пение усилилось, и ей показалось, что оно разнеслось по всему амфитеатру. Теперь она увидела-или ей показалось?фигуры мужчин и женщин, одетых в мантии, сидели на скамьях перед ней, их лица выражали восторг, их глаза, не мигая, смотрели на подавляющего паука. Призрачная толпа била в ладоши в такт их пению.

На полпути вниз то, что они сказали, наконец стало ясно. Это была не фраза, Как подсознание первой Салин зафиксировало ее. Скорее, это было одно слово ... имя.

Астрога ... - скандировали они. Астрога... Астрога …

- Астрога, - прошептала она вместе с ними. Было что-то такое знакомое в этом имени, как будто она знала его так же хорошо, как свое собственное, а потом по какой-то необъяснимой причине забыла его.

- Астрога ... - продолжили призраки, как будто подталкивая ее. Астрога …

Салин приблизилась ко дну, гигантский Бог-паук теперь почти навис над ней. Впереди лежал алтарь, выцветшие багровые полосы покрывали его поверхность, как вены.

Внезапно на алтаре появилась тень молодой женщины с широко раскрытыми, одурманенными наркотиками глазами. Позади нее стоял изможденный жрец, на одеянии которого был изображен силуэт Бога-паука.

- Астрога ... Астрога, - позвал он. Мы предлагаем наш подарок, чтобы открыть путь для вашего прихода …

Из своего просторного одеяния он извлек злой клинок. Скандирование толпы достигло крещендо—

Амфитеатр наполнился криком.

Пойманная в ловушку между прошлым и настоящим, Салин Несардо обернулась на звук.

Люди в доспехах—люди столь же призрачные, как и фигуры в плащах, - хлынули в толпу. Мечи рубили, стрелы сбивали с ног тех, кто стоял на пути пришельцев. Пощады не было дано никому.