Передав бочку другому солдату, Торион остановился, чтобы перевести дух. Юстиниан, теперь вернувшийся к здравому смыслу, передал большую часть координации борьбы своему гораздо более знающему и опытному командиру. Для генерала Ториона не было тщеславием думать, что без него усилия по спасению всех от этого кошмара не были бы так организованы. Конечно, ему повезло, что несколько его старших офицеров сумели выжить. Везде, где это было возможно, Торион назначал одного из них главным. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что никто не видел Алека Мэтьюса. Гораздо раньше было отправлено сообщение—когда захват Зэйла был единственной заботой этого вечера,—в котором говорилось, что капитан намерен взять патруль и проследить за городскими стенами.
Торион смирился с тем, что человек, которого он когда-то считал своим преемником, скорее всего, погиб там, сражаясь до последнего против восьминогих демонов.
Сделав еще один глубокий вдох, генерал оглядел окрестности. Вереница лучников упорно трудилась, посылая пропитанные маслом огненные стрелы туда, куда требовалось. Их защищали солдаты, вооруженные мечами, пиками и, естественно, факелами. Севернее …
На севере, направляясь к Ториону, стояла фигура в шлеме, очень похожая на пропавшего Алека Маттеуса.
Усталый командир ухмыльнулся. Он направился к капитану. Алек с мрачным выражением лица медленно отсалютовал старшему бойцу. В другой руке адъютант держал хорошо отработанный клинок.
- Алек, парень!- позвал Торион, отказавшись от военного протокола. Он был слишком рад видеть своего помощника. Не имея собственных сыновей, он втайне считал капитана эквивалентом одного из них. “Где, черт возьми, ты был? С тобой все в порядке?”
Наступило молчание, затем приближающаяся фигура ответила: Со мной все в порядке.”
Его голос был монотонным, что не удивило Ториона. Все солдаты были измотаны, а Алек выглядел так, словно его тащили по улицам.
- Ну что ж, рад тебя видеть, парень! Генерал оглянулся на людей, которые передвигали бочки. “Может быть, ты возьмешь управление на себя, пока я посмотрю, как там остальные—”
Краем глаза Торион заметил, как адъютант потянулся к нему, пытаясь сорвать шлем.
Рефлексы, отточенные на поле боя, все еще едва позволяли старшему офицеру предотвратить снятие шлема. Торион ошеломленно уставился на капитана, поначалу отказываясь верить очевидному.
Но все, что ему нужно было сделать, это посмотреть поближе на собственный шлем Алека, чтобы увидеть, что он сидит слишком высоко. Возможно, он заметил бы это скорее на ком-то другом, чем на капитане Маттеусе, отрицании могущественной силы.
Но вскоре уже нельзя было отрицать, что то, что стояло перед ним, больше не было его верным помощником.
Когда генерал Торион выхватил меч, капитан сделал выпад. Торион застонал от боли, когда острие лезвия рассекло его шею, едва не задев вену.
Он отразил следующую атаку, с беспокойством отметив, что фигура перед ним сражалась все более и более в стиле, который он признал похожим на стиль Алека. хорошо зная, насколько искусен был его адъютант, Торион надавил сильнее.
Найдя лазейку, командир-ветеран сделал выпад. Его цель была верна: меч пронзил незащищенное горло капитана.
Густая, наполовину застывшая масса, которая, должно быть, была кровью, капала из ужасной раны ... но противник Ториона даже не замедлил шага.
Выругавшись, генерал отшатнулся как раз вовремя, чтобы избежать удара по голове. Одна его часть отметила тот факт, что его противник все еще пытался сбить его шлем, в то время как другая часть задавалась вопросом, Как победить что-то уже мертвое. Паук на теле Алека Маттеуса явно обладал большим контролем, чем большинство других …
Стиснув зубы, Торион снова сделал выпад, и на этот раз, как и Алек, атаковал не тело, а шлем.
Даже будучи живым, капитан Маттеус не был ровней генералу, и Торион преуспел там, где не преуспел его одержимый адъютант. Острие его клинка зацепилось за край шлема. Одним движением он с грохотом свалился на тротуар.
“Раккис!- прорычал Торион, глядя на своего истинного врага. Паук зашипел, и тело Алека отреагировало яростной серией порезов и ударов по командиру. На мгновение Торион был вынужден защищаться. Его силы начали ослабевать.
- Нет! Я не позволю этому случиться! Он посмотрел в лицо человеку, которого считал своим преемником и сыном, и, помолившись за душу Алека, сделал выпад.
Его клинок разрубил паука пополам. Отвратительная зеленоватая слизь выплеснулась из монстра.
Лицо капитана исказилось. Его тело пронзила серия нелепых спазмов.
Затем, наконец, Алек Мэтьюс безвольно упал. Его меч все еще лежал, крепко зажатый в руке.
Хватая ртом воздух, генерал Торион смотрел на труп. Этот случай больше, чем любой другой, затронул его лично. Он оглянулся через плечо туда, где другие солдаты—и несколько способных гражданских—мужественно боролись с волной зла.
И хотя он выиграл свою собственную битву, командир Вестмарша понимал, что, если не случится какого-то чуда, защитники не смогут сделать ничего, кроме как держаться. Они были всего лишь смертными, а пауки все приближались и приближались.
Значит, все зависит от Зэйла, понял генерал Торион. Все зависит от человека, которого он пытался выследить.
Все зависит от некроманта ... и, внезапно подумал Торион, от Салин.
"Ты оттягиваешь неизбежное ..." - мысленно прошипел Астрога. Мы будем едины ... едины. …
Зэйл почувствовал, что его воля слабеет. Он знал, что демон тоже это чувствует.
И когда мы станем одним целым, я доставлю тебе удовольствие медленно убить серого, который считает меня таким глупым. …
Он имел в виду Карибдуса. Значит, Астрога не так уж слеп. Он знал, что Карибдус все еще оставался Ратмийцем и, следовательно, представлял угрозу.
Но понимает ли демон, насколько хитер Карибдус? Зэйл не был так уверен. В любом случае, план смертных пострадает.
Затем паук сделал нечто такое, что потрясло Зэйла. Даже несмотря на то, что он все еще сражался в ментальной дуэли с Ратмианем, он также начал выплевывать изо рта ужасную, липкую субстанцию ... своего рода паутину. Истинные пауки так не пряли свою паутину, но форма Астроги была похожа, не более того. Демон продолжал плеваться, магическая паутина обвилась вокруг ног Зэйла, его ног, а затем и всего остального тела.
Астрога готовился к тому моменту, когда его хозяин наконец уступит ему. Демон жаждал его истинной, адской формы, и из тела Зэйла он воссоздаст ее.
И плененный некромант ничего не мог с этим поделать.
Карибдус отстраненно наблюдал за выделением. Полный цикл этой редкой лунной конвергенции имел мало времени, но Астрога явно завершит свою трансформацию до этого. Закованный в доспехи некромант снова спрятал клинок Зэйла за пояс. Все было готово. Астроге будет позволено ненадолго вернуться на план смертных, выполнить то, что необходимо для равновесия ... и тогда Карибдус отправит паука обратно в Ад навсегда. Это была тонкая грань; каждое событие, такое как развязывание демона в Вестмарше, могло продолжаться только до тех пор, пока оно не достигнет цели. Нельзя допустить, чтобы дело вышло из-под контроля ... впрочем, он никогда этого не допускал.
После этого наступит время двигаться дальше, чтобы решить, что делать дальше. Карибдус подозревал, что ему предстоит еще много работы, прежде чем равновесие станет по-настоящему равным. Слишком много поколений Ратмийцев просто боролись со злом. Вероятно, ему потребуется еще сто лет, чтобы все исправить.
Но он был Карибдусом, и поэтому знал, что добьется своего ... неважно, какие жертвы—такие как Зэйл, Лорд Джитан и невинные в Вестмарше—придется принести по пути.
Вендиго нес Салин через лес с головокружительной скоростью, покрытый шерстью гигант с легкостью обходил ветви деревьев и овраги, даже держа на руках человека. Когда лес уступил место высоким холмам, он проявил себя не менее способным, взбираясь по скалам и избегая нескольких чудовищных слуг Олдрика, местоположение которых Вендиго, казалось, знал заранее.
