Дэвид Александер продолжал хранить в секрете все, что он узнал от Марка Билло о базе древних инопланетян в кратере Циолковский. У Дэвида осталось еще слишком много сомнений, слишком много вопросов по поводу точности перевода некоторых найденных им текстов.

Прежде чем предпринять какие-то шаги, Дэвид должен быть уверен в правильности перевода. Ему было недостаточно подтверждений неунывающего, но лишенного фантазии «Хауарда».

Шеш-Ки, переведенный как «Страж Земли» имел, судя по контексту, какое-то отношение к Луне. Габ-Кур-Ра можно было перевести как «ящик, спрятанный в горах» или «тайник, спрятанный в горах». Эта фраза, вероятно, имела отношение к какой-то потайной пещере или базе, расположенной, судя по контексту, где-то на Луне. Именно об этом тайнике и рассказывал Билло… о тайнике, расположенном на обратной стороне Луны, в кратере Циолковский.

Шу-Ха-Да-Ку. «В высшей степени мощный и ярко сверкающий». Перевод точный, но, похоже, намекает на какое-то грозное оружие.

Пожалуй, самое большое беспокойство вызывало неоднократное упоминание страшной опасности, исходившей от врагов, которые грозили полностью уничтожить народ ан и даже Землю. Врагов этих называли по-разному: то Газ-Бакар, то Ур-Бакар, иногда наименованию предшествовало слово «Шар», означавшее «значительный» или «крайний». «Газ-Бакар», по предположениям Дэвида, можно было перевести как «Убийцы» или «Душегубы Рассвета». А вот «Ур-Бакар» истолковывался двояко: «Основатели Рассвета» или (не столь безобидно) «Охотники Рассвета».

Впервые об «Охотниках Рассвета» упомянул Марк Билло, когда во время встречи на Луне рассказал Дэвиду о неприятелях народа ан.

От подобных наименований у Дэвида мурашки по спине забегали. Сначала, когда он только приступил к переводу древних шумерских пиктограмм и более поздней клинописи, Дэвид считал, что это лишь образные выражения поэтического языка. Теперь профессор Александер точно знал, что в текстах говорится о какой-то реальной опасности.

Кто почти полностью уничтожил древний космический корабль, обломки которого были найдены в Пикаре? Что случилось с земной колонией народа ан и многочисленными очагами цивилизации, расположенными на территории от Египта до долины реки Ганг?

Дэвид должен, обязательно должен знать наверняка, что его перевод верен. Подтверждение. Ему необходимо подтверждение.

— Терри, кто, по-твоему, лучше всех разбирается в шумерской филологии?

— Ну, я бы сказала, что это Франсуа Виллеро из Сорбонны.

Дэвид задумчиво кивнул.

— Я тоже так считаю. Извини, Терри, мне нужно ненадолго уйти.

Он взял со стола пластмассовую копию статуэтки и направился к двери.

— Что ты собираешься делать, Дэвид?

— Поверь мне, тебе лучше не знать об этом. Я вернусь через несколько минут.

Дэвиду очень не хотелось вмешивать Терезу в то, что он собирался сделать.

В большой комнате по соседству с кабинетом Дэвида стоял факсовый аппарат. Подойдя к столу, на котором он был установлен, Дэвид открыл приемник, поместил в него копию статуэтки, расположив ее текстом вниз, и закрыл крышку. Затем он набрал на клавиатуре свой пароль и два адреса, один из них принадлежал Франсуа Виллеро, а другой — неизвестному посреднику в Финляндии. Гудящий факс считывал изображение, а компьютер преобразовывал каждую подробность в поток информации, которую следовало передать в Сеть.

Эта информация будет хранится в компьютере, установленном на расстоянии нескольких тысяч километров от Чикаго, пока не преобразуется в точное изображение статуэтки.

Разумеется, Дэвид беспокоился, что кое-кто сочтет его предателем. Ведь он переслал важную информацию французскому подданному. Но Дэвид Александер терпеть не мог тупые власти и идиотов-политиков, развязавших войну.

Если Франсуа Виллеро одобрит перевод, Дэвид с радостью его опубликует.

И плевать ему на то, что скажут другие!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Пятница, 2 мая.

Административный комплекс;

база Аэрокосмических сил «Ванденберг»;

16:35 по тихоокеанскому поясному времени.

— В ходе расследования суд установил, что сержант Фрэнк Камински не виновен в трагическом происшествии, случившемся в среду, 15 апреля 2042 года на бывшей базе ООН, расположенной в кратере Пикар в Море Кризисов, где в результате огня, открытого вышеупомянутым сержантом Фрэнком Камински, погибли три бойца космического спецназа американской армии. Кроме того, суд установил, что причиной гибели бойцов явилось отсутствие в их скафандрах средств опознавания, которые могли бы предотвратить открытие огня. Критическая обстановка на месте помешала армии и морской пехоте принять все меры предосторожности, необходимые при проведении совместных боевых операций. Сержанту Фрэнку Камински было вменено в обязанность защищать жизнь вверенного его заботам штатского лица, следовательно, не имея возможности определить принадлежность приближавшихся к нему бойцов, он имел право открыть по ним огонь, видя в них прямую и непосредственную опасность. Находясь в условиях беспорядочного сражения, не имея возможности ни с помощью доступных ему технических средств, ни по внешним признакам отличить только что прибывших бойцов американского космического спецназа от атакующих китайских солдат, сержант Фрэнк Камински действовал в соответствии с полученной им подготовкой, выполняя данный ему приказ, как и надлежит поступать бойцу Корпуса морской пехоты США. Суд считает, что трагедия, приведшая к гибели людей, произошла по объективным причинам и не может возложить вину и ответственность за случившееся на какое-либо конкретное лицо. Суд считает, что дело должно быть закрыто и не имеет каких-либо дополнительных рекомендаций.

Раздался стук деревянного молотка.

— Дело закрыто!

— Всем встать! Смирно! — скомандовал судебный пристав.

Присутствующие поднялись со своих мест. Жюри присяжных, состоявшее из трех морских пехотинцев и двух армейских офицеров, собрало бумаги и покинуло помещение. Кэтлин не спускала глаз с Фрэнка Камински, который стоял по стойке «смирно», слегка пошатываясь, выслушал постановление суда.

«Эта трагедия — тяжелый удар для парня», — подумала Кэтлин. Она подошла к Фрэнку и тронула его за плечо. Тот так и подскочил.

— Смотри, не раскисай, Фрэнк! — сказала Кэтлин.

— Да, мэм. Все в порядке.

— Надеюсь, ты понимаешь, что тебя судили не из-за того, что кто-то думает, будто ты нарочно убил этих парней. И даже не из-за того, что кто-то думает, будто ты облажался. Этот процесс необходим, чтобы выяснить, что в действительности произошло, и чтобы сделать все возможное для предотвращения подобных случаев в будущем.

— Да, мэм. Я все это понимаю. Знаете, главное, мне жаль тех ребят тех троих, что я убил.

Кэтлин кивнула и потрепала Фрэнка по плечу.

— Ты все сделал правильно, просто произошел несчастный случай. Вот в чем беда. Ты не виноват, что несчастные случаи, особенно в космосе, приводят к гибели людей.

— Но это слабое утешение для жен и детей погибших, правда же, мэм?

— Конечно. Но люди постоянно гибнут на войне. Иногда они гибнут и по нелепой случайности. Ты ни в чем не виноват, парень. Помни об этом.

— Есть, мэм!

Но в голосе Фрэнка звучало сомнение.

Разумеется, как командиру сержанта Камински, Кэтлин пришлось давать показания в суде. Она обратила внимание на несогласованность действий армии и морской пехоты во время боя в Пикаре, хотела взять на себя всю ответственность за случившееся. Кэтлин должна была заставить полковника Уитворта прислушаться к ее словам. Тогда просто не было времени…

Показания Кэтлин Гарроуэй были приняты к сведению, ее предложение взять на себя вину отвергнуты. Кэтлин догадывалась о причине, вероятно, и армия и морская пехота решили спустить дело на тормозах.

Однако она очень боялась, что Фрэнка Камински не пощадят и он станет тем, кого русские называют «стрелочником», то есть жертвой, принесенной в угоду средствам массовой информации, которые постоянно интересовались трагедией в Пикаре.