Дождались сумерек, выгоняем машину из укрытия, трупы выбрасываем рядом с дорогой. Тут же — «контрольные» в голову. Именно на этом месте, чтобы гильзы рядом валялись. Так сказать, фирменный почерк продемонстрировать для фрицев, чтобы не перепутали с кем-то другим. Со Смирновым на себя снятые с гансов кителя накинули, сели в кабину. Остальные — в кузов. Поехали! На бешеных для того времени пятидесяти километрах в час проезжаем до отворота на Новоселовку. Отмахали порядка тридцати километров. Пора определяться, слишком далеко обратно топать не хочется.

— Слушай, Ганс! А чего это там фриц проорать успел?

— Это он тебя призраком обозвал. Популярным становишься! Наверно, все уже знают заочно.

— Это точно!..

Как будто специально кто-то подстроил! Проскочили какой-то небольшой населенный пункт. На пути жандармский пост. Стоят двое, подают знак остановиться. Третий в коляске мотоцикла сидит. Не сбрасывая газ, направляю машину прямо на мотоцикл. Сильный удар, исковерканная вражья техника отлетает в сторону. Выскочить из коляски фриц не успел. Из кузова звучат очереди. Это хлопцы остальных «причесали». Останавливаемся, и к фельджандармам. Осматриваем… Все трое готовы. Но, как и положено — всем «контрольные». Оглядел машину: не жилец она, радиатор поврежден, далеко не уйдет. Одной проблемой меньше! Почти доезжаем до леса, немного не дотянули. Двигатель сдох окончательно, заклинило. Из-под капота пар валит. Что и требовалось: не сами мы машину бросили, нужда заставила…

— Гостей принимаете, Виталий Сергеевич? Вот и я собственной персоной, как обещал. Чаем угостите?

— Проходите, Виктор Иванович! Я уж думал: не дождусь, когда вы меня посетите. Не торопились выполнять обещанное! А насчет чая — сейчас распоряжусь…

Пока Говоров отдавал необходимые распоряжения, Марущак прошел в комнату и с максимально возможным удобством расположился за столом.

— Что нового, Виктор Иванович?

— Могу вас порадовать. Похоже, с помощью Слепого, вышли мы на окопавшуюся у нас гниду. Но пока боимся спугнуть его хозяев, так что не трогаем.

— И кто же он? Или она? Кто-то из моих, Виктор Иванович? Ну, не томите же…

— Пока не скажу… Не имею права… Отвечу только на один вопрос: не из ваших. Хотя, и некоторые из них к этому делу тоже причастны через свой слишком длинный язык.

— Да вы только скажите кто, я его на портянки…

— Да ладно, Виталий Сергеевич! Остыньте… С вашего позволения я сам проведу профилактическую работу. Сильно зверствовать не буду. Тем более, что с помощью вашего человека попытаюсь выйти на хозяев иуды, точнее их резидента. А пока попробуем подмогнуть Слепому. Попытаемся скормить Христианзену отборную дезинформацию.

— От Слепого вестей пока не было? Ваши-то шифровальщики мне информацию не приносят, а моих мы с вами решили не задействовать.

— Хотел бы я что-нибудь ободряющее вам сказать по этому поводу, но нечего. Полное молчание. Понимать его можно по-разному: либо просто нечего передавать, либо группа ликвидирована. Есть еще третий вариант: группа была вынуждена разделиться, в результате командир и радист оказались в разных командах. Тогда радист самостоятельно решится выйти на связь только в самом крайнем случае.

— Ну, что же. Будем надеяться на третий. Я больше склоняюсь к нему. Слепого и раньше-то было просто так без хрена не съесть, а в последнее время я его даже побаиваться начинаю.

Собеседник, показывая удивление, поднял бровь.

— Нет, так-то он парень неплохой. Предателем точно не станет. Но его непредсказуемость… Хотя, если бы не она, немцы действия группы могли бы и просчитать. А так, даже мы с вами этого сделать не в состоянии. Ну вот, и чай подоспел, — постучав, в комнату вошел дежурный, занося чайник и две кружки. — Придвигайтесь поближе.

— Благодарю вас… Знаете, Виталий Сергеевич, я и сам думаю, что молчание Слепого связано с объективными причинами. Не удивлюсь, если он выполнит последний приказ об организации шума в направлении Вольно-Андреевки. И как только ему все это удается? Признаться, я думал, что он со своей группой продержится дольше, чем другие кандидаты. Но не предполагал, что столько. Да еще и такое количество сил немцев на себя оттянул. Эх! С удовольствием бы забрал его у вас, так ведь не отдадите?

— Конечно, нет! Такие кадры нам и самим нужны. Не обессудьте, Виктор Иванович, но — бог подаст. А за Слепого я буду биться до последнего. Пусть только вернется, я его на ту сторону больше не пущу. Пусть лучше здесь специалистов готовит. Представляете: если хотя бы отделение «Слепых» за линию фронта забросить, что там твориться будет? А ведь он со своей методикой и взвод с таким же успехом может обучить. Ему только людей толковых подыскать, а уж он из них вылепит, что нужно. Нет, как вернется, я сразу его на взвод поставлю.

— Да, не переживайте вы так, Виталий Сергеевич! Вернется. Я уверен. Пока что он мимо немцев как намыленный проскальзывал. Думаю, и дальше не хуже будет.

— …Ш-ш-ш! Не забудьте предупредить. На обрезе «зеленки» сейчас идет движение… Ш-ш-ш!

— Контроль пятый! Я восьмисотый!

— Восьмисотый! Восьмисотый! Срочно! Срочно! Срочно «вертушки», или помощь, «броню», все! Не можем уже держаться! Срочно!.. Восьмисотый! Открывают огонь с РПГ сейчас… Ш-ш-ш! Восьмисотый, мобилизуйте все!.. Ш-ш-ш! Ну, здесь же рядом есть где-то подразделения, которые могут нам помочь!.. Ш-ш-ш!

— Да! Да! Вышли, вышли две «коробочки». Сейчас будем решать по «вертушкам»… По «вертушкам» сейчас будем решать!..

— Где? Где эти «коробочки» вышли?! Сколько они будут идти?!. Мои люди истекают тут уже … твою мать! Мы не можем уже!.. Ш-ш-ш! Ты же полтора часа назад говорил… Ш-ш-ш! Полтора часа назад… Ш-ш-ш! Мы не можем уже… Ш-ш-ш! Ты же говорил, что нам пятнадцать минут еще нужно продержаться… Ш-ш-ш!

— Контроль шестой, я восьмисотый! Еще двадцать минут продержись! Продержись двадцать минут! Подойдет помощь… Ш-ш-ш!

— Какие двадцать минут?! Когда их тут как блох, как воробьев, б… Срочно!.. Ш-ш-ш! Срочно давайте!.. Срочно!..

— Ш-ш-ш! …когда тебя будут е…ть, тебе скажут: «Подожди двадцать минут, а через два часа придет помощь! Посмотришь, что от тебя останется… Ш-ш-ш!

— Пятый контроль! Не вмешивайтесь!.. Ш-ш-ш!..

Что за чертовщина в голову лезет? Явно из моей жизни в будущем. Только пока понять не могу, в чем тут фишка. Судя по всему, это радиообмен во время боя, который я когда-то слышал. Вспомнить бы еще, когда именно? И какое я имею к этому отношение?

Километров двадцать уже отмахали по пересеченке. Остановимся. Передохнем слегка, да в желудок что-нибудь забросим. А то пока в засаде сидели, перекусить недосуг было. Вот, как раз полянка приличная. Похоже, лес когда-то пилили. Пеньки кругом. Тут и остановимся. Желания на земле сидеть что-то нет. Сыровато, болото, видимо, где-то рядом. А на пнях — самое то!

— Привал десять минут. Доставайте, у кого, что с собой. Обед и ужин давно прошли. Так что мы вместо завтрака, которого, похоже, тоже не будет…

— Спасибо, старшина. Я тебе то же самое хотел предложить. Вон, смотри, что я у гансов прихватил!

— Сало? А хлеба-то нет?

— Не было. Только галеты.

— Ладно, у меня тушенка есть. Во жизнь! Жили они бедно и хлеба не видели. Поэтому масло мазали прямо на колбасу.

— Это еще откуда, Слепой?

— Да так, в голову пришло.

— Совсем, как у нас! Что, сало с тушенкой есть будем?

— Давай раздельно, с галетами. Понимаю, что не фонтан, но другого все равно нет. Сначала консервы съедим, а не хватит, салом догонимся. Ты смотри, в паек оно у них, что ли, входит. Упаковка фабричная. Иван, что тут написано-то?

— Посвети… Шпиг, вес сто пятьдесят граммов. Дальше потерто сильно, не разберу. Я такие упаковки уже видел. Вместо сухого пайка фрицам иногда выдают.

— Налегайте, да дальше двинемся. Если верить карте, скоро к дороге подойдем. Желательно затемно перейти, а то снова на весь день залегать придется. Не дай бог, увидит кто — все наши труды насмарку…