Отец и сестра смотрели с нескрываемым любопытством, хотели поскорее услышать, что же там произошло, в Москве. Отец, Владимир Владимирович, даже перед самой свадьбой, уже в Москве, сомневался, что сын сможет ужиться в Москве с такой женой и такими важными родственниками. Нинка, напротив, очень радовалась за брата и после школы, сейчас она училась в одиннадцатом классе, тоже хотела уехать в Москву. Но теперь они с одинаковым любопытством смотрели на Славика.

— Мама, подожди, — сказал Славик. — Извини, я без подарков, так получилось… Но все же вот бутылка водки, выпьем за встречу, а подарки себе сами купите.

Она раздал всем родственникам по стодолларовой купюре, отцу еще и бутылку вручил.

— Это что за чертовня такая? — удивилась мать.

— Ну какая ты тупая, мама! — возмутилась Нинка. — Это сто баксов, можете разменять на две тысячи… восемьсот, что ли, сейчас? И тратить.

— Деньги — с одним условием, — сказал Славик. — Каждый пусть потратит их только на себя. Ни в семью, ни для дома — на себя. Купите то, что хочется, пожалуйста.

— Какой вежливый стал наш Славик! — усмехнулась Нинка. — Уж не сомневайся, я знаю, куда потратить баксы!

— В тебе, сестренка, я не сомневаюсь, — улыбнулся и Славик. — Но я сказал для папы с мамой.

Мать повертела в руках стодолларовую купюру, сунула ее в карман халата. Отец отдал ей и свою, которая тоже исчезла в кармане.

— Славик, ты посмотри там в своей комнате, может, чего надо, так скажи. А я пока на стол накрою, — сказала Ксения Сергеевна.

— Мать больше знает, что мне нужно, — объяснил свой поступок отец, — так что все в порядке, Славик.

Дом был не самым большим в Левобережной, но вполне просторным — прихожая и три комнаты, родителей, сестры и его личная. Войдя в свою комнату, Славик с удовлетворением отметил, что все тут осталось как и прежде, когда он жил здесь. Поставил на крашеные доски пола сумку, лег на деревянную кровать, вытянул ноги и блаженно зажмурился. Дома! Хоть и не Москва тут, а дома лучше! Компьютера, правда, нет, зато музыкальный центр остался, допотопный «Дэу». Сестра не утащила к себе потому, что после свадьбы Ленка решила подарить ей современный «Филипс», вместе поехали, купили, обе были счастливы после этого. Ленка — потому что выглядела такой щедрой родственницей, Нинка… ну, понятно почему.

— Славик, давай за стол! — прозвучал приказ матери.

Он усмехнулся. Все знакомо, все привычно. Что там говорят о казаках всякие писатели? Что они лихие вояки, лихие любовники? Оно верно, да прежде всего — они лихие семьянины. Свой дом, жена, дети — это самое главное, что есть в жизни. Домом командуют казачки, так это нормально. Хозяйка — она и есть хозяйка. А у мужика другие заботы. Так он хотел и в Москве жить, так и жил, но не получилось.

— Иду, мам! — крикнул он.

На столе в прихожей уже красовалась сковородка — жареная картошка с мясом, две миски с солеными огурцами и баклажанами, рюмки, тарелки.

— Ну, что успела, сынок, — сказала мать. — Если чего хочешь, так скажи, я мигом…

— Не суетись, мать, пока достаточно. Окорока порежь и сала тоже. Остальное есть, — отозвался отец.

— Мама, садись, я не особо голоден, в поезде перекусил… Выпьем за встречу, — предложил Славик.

Отец разлил водку по рюмкам, их было только три, Нинке в высокий стакан налил компот из сушеных жердел. Мать наполнила тарелки картошкой с мясом.

— Какой грамотный! — возмутилась Нинка. — За приезд братика — компот! Совсем за дуру меня считаешь, да?

— Школу закончи, потом посмотрим, какая ты умница, — жестко ответил отец.

— Отец, она уже взрослая девушка, рюмочку, а? — попросил Славик.

Владимир Владимирович долго думал, потом сам принес четвертую рюмку, плеснул в нее водки.

— Времена меняются, — с грустью произнес он. — Молодежь уже не та… Ну ладно.

— Главное, что сынуля наш домой вернулся, — сказала Ксения Сергеевна. — Это праздник для всех нас. Так что выпьем за возвращение Славика. И черт с ними, с этими москвичами, не получилось, так оно и к лучшему. За тебя, сынок!

Все выпили, Нинка схватила стакан с компотом, жадно принялась запивать. Славик налег на картошку с мясом. Мать закусила огурцом и побежала в погреб за окороком и салом. Отец только крякнул, вытер губы рукавом рубашки, внимательно посмотрел на сына.

— Так что у тебя там не получилось? В чем причины? — спросил он.

— Сразу все и не объяснишь, отец.

— А ты не спеши, у нас весь вечер впереди. Рассказывай. Я ведь тебя предупреждал, помнишь? Прав оказался.

— Не совсем.

— Да? Ну расскажи, интересно послушать.

Нинка с раскрытым ртом смотрела на брата. Ей больше всех хотелось узнать, что же там получилось, в Москве. А может, и не больше всех, но скрывать свои эмоции она еще не научилась.

Феликс Осмоловский сидел в своей гримерке, внимательно глядя на давнего знакомца. Мешки под глазами генерала стали еще больше, костюм, хоть и с «отливом», не выглядел свежим. Напряженная работа была у генерала в последние дни, трудился не покладая рук и, похоже, не очень-то преуспел в делах своих тайных. Съемки очередной серии телешоу закончились поздно вечером, Осмоловский торопился домой, но вынужден был задержаться, важный гость пожаловал.

— По рюмочке, Феликс? — спросил генерал.

Чего не хотелось Осмоловскому, так это пить с ним. Дома проблемы возникли, у сына воспалились десны, лечат стоматологи хреновы. Чем дороже стоматолог, тем непредсказуемее результат его услуг. Уже пора бы заняться протезированием, дело долгое, тонкое, а пока что сделать Никите съемные протезы, но… десны воспалились! Мало того что парень без передних зубов, так и вообще жевать трудно! Когда сам был подростком, во дворе каждому второму парню выбивали зубы во время драк, вставляли бесплатно, да не в этом дело! Не помнил, чтобы у кого-то воспалялись десны. На следующий день заживали. А тут приезжал дорогой специалист с импортными материалами, и что получилось? Никита и есть толком не может, и в институт не ходит, стресс у сына.

Как ни странно, Осмоловский не злился на парня, который ударил Никиту. Из деревни приехал, случайная встреча, какая-то любовь… По сути, правильно сделал, что врезал за жену. Осмоловский на себя злился, ведь просил Никиту встречаться с этой девчонкой, Вадим обещал деньги на новый фильм, а дело-то пустяковое. Тем более если б Никита обворожил оружейную принцессу, это был бы такой трамплин для его продюсерской деятельности!.. Пусть она дура, так это дело житейское, проходили, знаем.

А оно вон как все повернулось.

Убийства, покушения, сына искалечили… Парень якобы связан с иностранными спецслужбами… Да чушь все это! Откуда у деревенского мужика такие связи? А хоть бы и были — так возьмите с поличным! Но нет, им главное — развести его с женой. Выходит, дело не в связях с агентами, шпионами, в другом дело. И он, Феликс Осмоловский, понимает в чем. Журналисты называют эти дела «переделом собственности».

— Нет, Вадим, извини, я сегодня за рулем.

— Ты всегда за рулем, Феликс. Кто же посмеет остановить народного артиста России? А если посмеют, очень долго жалеть об этом станут, я тебе обещаю.

— Вадим… мы друг друга со школы знаем, — негромко сказал Осмоловский. — Зачем ты втянул меня в эту игру?

— Хотел помочь, Феликс, просто помочь. Обидно видеть, как знаменитый режиссер занимается клоунадой… хотя у тебя очень хорошо получается, достойно, так сказать… Все позади, я знаю, что у Никиты проблемы с зубами, но это пройдет. Короче, называй счет, деньги будут переведены на него в течение суток, и… снимай свой фильм, какой хочешь.

— Ты говорил, что этот парень… муж Колчиной — шпион.

— Подозрения, Феликс. Пока что они не оправдались, да оно и к лучшему. Не хочешь выпить, нет? Ладно, пиши номер счета и… В общем, я твой должник. Если что — звони.

— Нет, Вадим, знаешь, я не возьму эти деньги.

— Ты хорошо подумал, Феликс?

— Хорошо. Понимаешь, сегодня предложили сериал для НТВ снимать, двенадцать серий, я согласился. Сценарий еще не читал, но он не столь важен. Я по любому сценарию сделаю свое кино, даже интересно будет поработать на этой площадке.