— Долгая история. В общем, везде есть приличные люди. Даже среди ящеров.

Обермильх покрутил головой и хмыкнул:

— Среди ящеров? Приличные люди?

— Представьте себе.

— Трудно.

— А вот придется. Обермильх вновь ухмыльнулся:

— Как прикажете, герр гауптман.

— Ничего я не прикажу. Просто запомни мое мнение, может, и пригодится.

— Пренепременно. Но скажите, с вами все в порядке?

— Со мной — да.

— А вообще?

— Вообще дела не слишком веселые.

— Странно. Ведь приличные люди есть и среди ящеров, — поддел начальник заставы, сделав простодушное лицо. — Разве не так?

— Так. Но их пока маловато, приличных, — вздохнул Мартин. — И не только в Схайссах.

— Вот в это поверить проще, — сказал Обермильх. — Какие будут распоряжения?

— Телеграмма о моем возвращении, ужин и транспорт до Эмванда. Да, и баня еще.

— В какое время?

— Немедленно!

Плохая погода не позволила передать сообщение в тот же день. Сгустившийся над озером Демпо туман сполз вдоль Теклы и скрыл соседнюю станцию. Ни к вечеру, ни на следующее утро улучшения не случилось. Напротив, снизу продолжали подниматься облака. Они совсем скрыли Эмванд, заполнили всю долину, наполовину поглотили горы Штор-цен и Оребрус.

Самый опытный телеграфист заставы испробовал все возможности. Но ни движения сигнальных досок, ни проблески фонарей ответной реакции не давали, Эмванд молчал. Гора Шторцен, на склоне которой располагалась следующая станция оптического телеграфа, тоже просматривалась плохо, над облачным слоем возвышалась только ее сияющая снежная макушка.

— И сколько такое безобразие может продолжаться? — спросил Мартин.

— Да бывает, что и неделями, герр гауптман, — ответил телеграфист.

Мартин прогулялся по площадке в глупой надежде, что туман вот-вот начнет редеть. Дежуривший на вышке Тиргурд от нечего делать протирал линзы небольшого, но дорогого телескопа системы Максутова.

— А телескоп у вас для чего? — удивился Мартин.

— А чтобы не только соседнюю станцию видеть, но еще и следующую, — охотно пояснил капрал. — Очень полезная штука, герр гауптман! Вот вас, к примеру, за семь километров разглядели. А по ночам на небе талеры ищем.

— Талеры?

— Так точно. Десять тысяч. Получит первый, кто увидит движущуюся звезду.

— Метеор? — уточнил Мартин.

— Не-ет, метеор, он падает вниз и сгорает. Этого добра хватает почти в любую ясную ночь. А нужно искать звезду, которая летит ровно, от горизонта к горизонту, не падает и не сгорает

— Эге! Выходит, вы небесников стережете? Тиргурд ухмыльнулся в бороду.

— В приказе так не говорится, герр гауптман.

— Понятно. А что, телескоп есть на каждой станции?

— Точно не знаю, но в Эмванде есть, в Барленце, Дорнбайке и Шторцене тоже. А на горе Оребрус, вот на этой, левее Демпо, там вообще астрономы живут.

— Много, значит, народу небесников ищет.

— Много. Да все без толку. Я так думаю, герр гауптман, если б они могли, то давно бы уж прилетели. Что-то здорово им мешает. Девятый век без них живем, и, видимо, не последний.

Мартин усмехнулся, покачал головой.

— Как знать, как знать.

Верхний разреженный слой облаков уже поднялся над фортом. Посыпался мелкий дождь. От дымящего вулкана Демпо до горы Оребрус вытянулась, заиграла радуга, но ее краски быстро меркли в серой пелене.

Ждать от гор погоды так же бесполезно, как и от моря. Мартин вздохнул и спустился во двор.

— Что ж, ехать надо в любом случае, — сказал он. Обермильх кивнул.

— Где-нибудь по дороге Эпс проглянет.

Подали коляску с откидывающимся верхом. Лошади испуганно косились на Хзюку. Хзюка тоже с большим недоверием угнездился на мягком сиденье. А ездовой егерь долго не мог заставить себя повернуться к нему спиной. В общем, есть проблемы при общении разных форм жизни.

— Мне-то напоследок что скажете, герр гауптман? — спросил Обермильх.

— Глядите в оба, Фальке. Ящеры способны преодолеть льды. Я буду требовать усиления всех застав южной линии. Причем очень значительного усиления. А пока советую отменить отпуска до самого октября.

— Вот, значит, как. И когда ящерицы могут сунуться на нашем участке? — По-серьезному — не раньше следующего лета. Но мелкие группы — хоть завтра.

— Понятно. Соседние форты предупредить?

— Обязательно. Ну, желаю удачи!

— Благодарю. Только похоже, что наша удача в ваших руках.

— Сделаю, что смогу.

— Не сомневаюсь. Ваш-то ящер не опасный? Может, конвой дать?

— Нет. Хзюка и есть мой конвой. Без него я бы не выбрался.

Обермильх задумчиво покачал головой.

— Это в Схайссах он был полезен. У нас с ним могут быть проблемы.

—Где?

— В Шторцене. Комендант тамошний... В общем, в Шторцене вам лучше не останавливаться, герр гауптман. Даже если успеете подтверждение получить.

— Что ж, учту. Думаю, справимся как-нибудь. Обермильх с сомнением покачал головой, но больше

ничего не сказал. Зато как только коляска выехала из форта, сразу распорядился запереть ворота. Потом подозвал к себе седобородого капрала и показал ему маленький, но очень твердый кулак.

— Сизый! Еще раз сбежишь к лесничихе — подам рапорт. Все, бирюльки кончились, будешь обходиться собственной женой. Глядишь, на том свете и зачтется. И мне, и тебе. Поняло, дитятко?

Тиргурд втянул живот и расправил мундир.

— Доходчиво получилось, герр егер...

— Тогда начинай закручивать гайки. Слыхал, что герр гауптман говорил?

— Так точно.

— Ну иди, развивай деятельность

Капрал откозырял и пошел гонять дневальных. Армейская механизма заскрипела.

Путь был недальний, да только вот крутой спуск сильно замедлял движение. Выехав в восьмом часу утра, они только к обеду достигли окраин Эмванда.

И здесь особо утешительных перемен Мартин тоже не заметил. То есть перемены вообще отсутствовали. Город с населением в двадцать тысяч человек и единственным в Поммерне свинцовым рудником никакими оборонительными сооружениями так и не обзавелся. За исключением разве что шлагбаума да полосатой полицейской будки, безмятежно пустующей. Так вот обстояли дела в федеральной земле Южный Поммерн.

Коляска простучала по каменному мосту, который не имел никаких приспособлений для подъема либо разведения. Сжечь его невозможно, поскольку каменный, а можно только взорвать изрядным количеством пороха, поелику даже динамит на Терранисе пока не придумали. Такие вот дела...

Шел холодный дождь вперемешку с мокрым снегом. Под брезентовым плащом съежился возница. Молча страдал укутанный в егерскую шинель Хзюка.

Перебравшись на правый берег Теклы, экипаж миновал несколько кварталов добротных и довольно разнообразных по архитектуре домов. Почти при каждом имелся либо газон, либо небольшой сад. В Поммерне вообще принято строиться и основательно, и так, чтобы утереть нос соседу, а Эмванд к тому же являлся городом далеко не самым бедным, поэтому посмотреть было на что. Но Мартина больше занимали реакции Хзюки.

Сначала ящер демонстрировал высокомерное безразличие к чудачествам мягкотелых. Но когда мимо экипажа поплыли двух— и трехэтажные особняки со всеми своими балконами, фигурными балясинами, фонарями, башенками, красными крышами, застекленными мансардами, открытыми верандами, разноцветными занавесками, тускло блестящими дверными ручками и прочими непонятными излишествами, ящер все же не выдержал. Он начал высовываться из-под тента и делал это до тех пор, пока сильно не перепугал ни в чем не повинную фрау.

Женщина закричала. На мостовую упала корзина, из корзины посыпались чисто вымытые картофелины. А их владелица, судорожно подхватив юбки, скрылась за углом.

— У этой уффики мало храбрости и слишком много одежд, — сурово проговорил Хзюка.

На визг несчастной из ближайшей конуры вывалилась откормленная псина и залаяла басом. Хзюка обрадовался.

— Хо! Это ваш священный зверь? — спросил он, довольный своей догадливостью.