— Какая? — недоуменно спросила чародейка.

— Главная сила в мире — это магия. Не армии, не броня, не мечи!

Диани слегка погрустнела.

— Наверное, надо быть очень сильным магом, чтобы почти в одиночку победить в подобной войне…

— Очень, — уверенно подтвердил маг. — Я никогда самолично не видел Безымянного мага, но зато я наблюдал последствия его действий во время того конфликта. Мощь этого человека безгранична, он сильнее любого из Искателей!

— Даже Хранителя? — спросила Диани.

— Да, даже Хранителя, — без тени сомнения ответил Ликориан. — Его магия разрушительна и глубока. Она владеет такими знаниями, что порой мне кажется, что он превзошел даже Древних.

Диани погрустнела еще сильнее.

— Я всегда считала, что являюсь Первой чародейкой. Лучшей магичкой на всем Терадосе! Но после встречи с тобой я начала понимать, как глубоко заблуждалась. Видимо поэтому в таверне я пыталась положиться на мечи, а не магию…

— Твое время еще придет, — утешил ее маг. — Мы будем учиться вместе. Для этого никогда не поздно. Кто знает, возможно, что когда-нибудь мы переплюнем даже Безымянного. А мечи и доспехи — в этом нет ничего дурного. Да, я больше полагаюсь на магию, но все же таскаю с собой свой костяной посох. Он дарует мне большую уверенность в себе, да и просто помогает крепче стоять на ногах. Поэтому, когда мы доберемся до убежища, я позволю выбрать тебе мечи на твой вкус. Кто знает, быть может твои магические способности будут проявляться лучше, когда железяки на поясе даруют тебе уверенность в собственных силах.

— Спасибо… — неуверенно проговорила чародейка. — Но я не привыкла получать дары. Мне больше нравится добиваться всего самой.

— Хех. Считай, что эти мечи я даю тебе как часть оплаты за решение пойти по дороге Искателя.

— Ну, если посмотреть с этой стороны…

— Угу, а еще я накажу тебя, если ты откажешься от моего подарка.

— А вот это уже перебор, — в голосе девушки послышались металлические нотки, но затем она глубоко вздохнула, улыбнулась и произнесла: — Я ценю помощь. Со мной редко кто обращался хорошо. Наверное, это ожесточило меня, заставило замкнуться. Поэтому я говорю тебе спасибо, на этот раз искренне!

— И я ценю это, — мягко произнес Вимас.

— А можно вопрос? — вдруг сменила тему Хлебушек.

— Конечно, — ответил Вимас, перешагивая через очередную наполовину гнилую колоду, невесть как появившуюся на той тропе, которую жители Палевки гордо именовали главной улицей.

Чародейка на мгновение остановилась, взглянув на падающее в сторону горизонта солнце.

— Как тебе это удается? — спросила она рассеяно. — Ты творишь заклинания молча, будто даже и не стараясь.

Вимас улыбнулся в ответ.

— Опыт приходит с годами. Застарелый маг, вроде меня, способен обращаться к энергии магии не используя слов. Но это касается лишь простых заклятий, для которых не требуется особой концентрации. Но если говорить о по-настоящему древней, мощной, сильной, разрушительной магии, то даже мне приходится хорошенько напрячься, чтобы не упасть лицом в грязь. В такие моменты заклинания произносятся вслух, дабы речью подкрепить их силу, а мысленную энергию сохранить для более сильного отклика от той материи, к которой я обращаюсь.

— Это сложно, творить заклятия без слов?

— Не очень, — успокоил ее маг. — Я научу тебя этому, со временем. В принципе, как я уже и говорил, все это не отличается от обычных заклятий, кои ты выкрикиваешь вслух. Ты просто произносишь древние слова про себя, а особо легкие магические фокусы так и вообще можно творить интуитивно, просто подумав о них. Все это придет с опытом и годами, не стоит гнаться за мастерством с первых дней…

Дома деревни уже остались позади, теперь по бокам от дороги были лишь амбары и покосившиеся хлева, полные гомонящего скота. На некоторых огородах, с их разношерстными грядками, все еще трудились старики и дети, с удивлением поглядывавшие на путников. Кажется, жители Палевки были удивлены тем, что Вимас и Диани покидают деревню своим ходом, а не в повозке могильщика.

— Ожесточились они, — вздохнул тяжело чародей. — С последнего моего посещения прошло не более трех лет, а люди здесь стали намного злее. Видимо растет нужда среди бедняков, а вместе с ней приходит голод и отчаяние. Эти люди готовы почти на все, лишь бы выжить. В мирное время простой люд беднеет в Мерсине, кормильцы мужья не получают нужного дохода от разграбления врага, да и работая в наемных бригадах они не спешат возвращаться к женам и детям, предпочитая свободу, таверны и бочки с вином. Вот и голодает оставленная отцами ребятня, перебиваясь с хлеба на воду. А тем временем в городах, особняках и замках высокий люд пирует, наплевав на свой народ. Прискорбно все это, но нас не касается. Второе правило Кодекса Искателей — не вмешиваться в политику.

— А как же правило о том, что творить добро по мере своих сил? — спросила Диани, с грустью всмотревшись в девочку, что в рваном платьице пыталась оседлать изможденного тягового драка на поле.

— Мы ничем не можем им помочь. Этим людям нужна еда, а как я и говорил — маги еще не научились делать мясо из воздуха. Идем скорее, вид этих развалюх навевает на меня печаль.

Позади бредущей парочки послышались торопливые шаги.

Вимас как вкопанный остановился, обернулся и наклонил посох вперед, готовый принять бой. Но предосторожность была напрасной. Вместо толпы недовольных деревенщин, чью единственную жрицу Ликориан превратил в ледышку, на дороге показался запыхавшийся толстый мужичек — тот самый, которого Вимас и Диани видели в харчевне.

Пузатый человек дышал тяжело и прерывисто. Он явно устал, догоняя магов. Потертый светлый камзол не скрывал темных потных кругов, что хорошо выделялись на материи в районе подмышек бегуна.

— Господин, подождите, прошу вас! — задыхаясь, взмолился он.

— Вы это нам? — удивился Вимас, сменив защитную позу на более непринужденную.

— Да, господин, — толстячок вытер рукавом потное, безволосое лицо, после чего оперся руками о свои колени. Казалось, что еще мгновение — и он свалится с ног. И без слов было понятно то, что он не привык к долгим забегам, да и вообще к физической нагрузке.

— Так что вы хотели, милейший? — с толикой шутливости спросил Вимас.

Толстячок сглотнул густую слюну и распрямился.

— Господин, меня зовут Торгрум, — сквозь отдышку вымолвил бегун. — Я торговец, точнее был им!

— Очень приятно, Торгрум. А меня зовут Вимас Ликориан, а это моя подруга Диани. Чем мы можем быть вам полезны?

Торговец нерешительно закусил губу, теребя руками край своего камзола.

— Понимаете, — наконец начал он смущенно. — Я торговал разной мелочевкой в Келисе, но там моя выручка была крайне мала. И вот я прослышал, что в Мерсине за тот же товар я могу получать втрое больше. Я продал свою лавку, купил драка, повозку, после чего загрузил весь свой скарб на телегу и отправился в путь. Будь проклят тот день!

— Кажется, я догадываюсь, чем все это закончилось, — цокнул языком Искатель. — Вы прибыли в королевство, но однажды ночью вас ограбили, оставив у пустого корыта?

— Почти верно, господин, — печально отвечал Торгрум. — Меня действительно ограбили, только днем, недалеко отсюда. Я смог сбежать, но при мне осталась лишь моя одежда, да пара монет.

— Сочувствую, — пожал плечами чародей. — Но вы должны были знать, куда едете. Торговцы в этих местах путешествуют лишь с охраной. Вам еще повезло, что разбойники не перерезали вам горло.

— Да, господин, — быстро закивал толстый торговец, все еще потея, словно загнанный пушар. — Теперь я понимаю, что такое Мерсин и его жители-варвары. Последнее событие в харчевне показало, что даже лишившись всего своего имущества, я все равно в опасности. Местные жители могут убить даже ради пары поношенных сапог.

— И глазом не моргнут, — подтвердил Ликориан.

— Но вы ведь маг, правда?

— Как вы догадались? — с толикой сарказма поинтересовался Вимас, опершись на посох и не переставая улыбаться.