– И он не тщеславный, нет? – спросила Эми.

– Ничуть. Именно поэтому он так очарователен и так нам нравится.

– Понимаю. Хорошо иметь достоинства и быть элегант­ным, но не похваляться этим и не задирать нос, – сказала Эми глубокомысленно.

– Да, положительные качества человека всегда видны и чувствуются в манерах и разговоре, но нет необходимо­сти назойливо выставлять их напоказ, – сказала миссис Марч.

– Точно так же, как и надевать на себя сразу все свои шляпки, платья и ленты, чтобы все знали, что они у тебя есть, – добавила Джо, и наставление завершилось общим смехом.

– Девочки, куда вы идете? – спросила Эми, войдя в субботу после обеда в комнату сестер и обнаружив, что те куда-то собираются с очень таинственным видом, который подогрел ее любопытство.

– Не твое дело. Маленькие девочки не должны зада­вать много вопросов, – отвечала Джо резко.

Если есть что-либо унизительное в том, что мы молоды, так это то, что нам об этом напоминают, а уж получить приказ: «Беги к себе, детка!» – еще более мучительное испытание. Эми сдержалась и не ответила на оскорбление, но твердо решила, что узнает тайну, пусть даже придется домогаться ответа целый час. Обернувшись к Мег, которая никогда ни в чем не отказывала ей слишком долго, она заговорила вкрадчиво:

– Скажи мне, куда вы идете! Мне кажется, что вы могли бы взять с собой и меня, потому что Бесс теперь вечно торчит за своим пианино, а мне нечем заняться, и мне так одиноко.

– Не могу, дорогая, ведь тебя не приглашали, – начала Мег, но тут нетерпеливо вмешалась Джо:

– Мег, замолчи или ты все испортишь. Мы не можем взять тебя, Эми, так что не будь младенцем и не хнычь из-за этого.

– Вы куда-то идете с Лори! Я знаю, идете! Вы шеп­тались и смеялись вчера вечером на диване, а как только я вошла, сразу замолчали. Вы идете с ним, да?

– Да, с ним; а теперь помолчи и не приставай. Эми придержала язык, но пустила в дело глаза и уви­дела, как Мег украдкой сунула в карман веер.

– Знаю! Знаю! Вы идете в театр на «Семь замков»! – закричала она и решительно добавила: – Я тоже пойду; мама сказала, что мне можно, и у меня есть свои карманные деньги. Это просто подлость, что вы не сказали мне заранее.

– Послушай меня, будь умницей, – сказала Мег при­мирительно. – Мама не хочет, чтобы ты ходила в театр на этой неделе: после болезни твоим глазам будет трудно вынести яркий свет этой сказочной пьесы. Ты пойдешь на следующей неделе, вместе с Бесс и Ханной, и вы отлично проведете время.

– Мне приятнее пойти с тобой и Лори. Пожалуйста, возьми меня. Я так давно сижу взаперти из-за этой про­студы; я до смерти хочу развлечься! Мег, ну возьми меня! Я буду так хорошо себя вести, – умоляла Эми, стараясь глядеть как можно жалостнее.

– Может быть, возьмем ее? Я думаю, мама не будет возражать, если мы ее хорошенько укутаем, – начала Мег.

– Если она пойдет, то я останусь дома; а если я не пойду, думаю, что Лори это не понравится. И потом, это очень невежливо: взять и притащить с собой Эми, когда он приглашал только нас. Я думаю, что ей самой должно бы быть неприятно втираться туда, где ее не хотят видеть, – сердито сказала Джо, которой совсем не улыбалось портить себе удовольствие необходимостью надзирать за непосед­ливой девчонкой.

Ее тон и манеры разгневали Эми, которая начала обувать ботинки, бормоча при этом самым противным и раздража­ющим тоном:

– Я пойду. Мег говорит, что можно. А раз я сама заплачу за себя, то Лори это не касается.

– С нами ты сидеть не сможешь, так как для нас заранее заказаны только три места, и сидеть отдельно тебе нельзя; так что Лори придется уступить тебе свое место, и все Удовольствие будет испорчено. Ни шагу отсюда! Оставайся, где сидишь! – гневно заявила Джо, еще сильнее рассер­дившись из-за того, что в спешке уколола булавкой палец.

Эми, сидя на полу с одним надетым ботинком, начала плакать, а Мег урезонивать ее, когда Лори окликнул их снизу, и старшие девочки поспешили к нему, оставив в одиночестве ревущую сестру, которая время от времени забывала о своих взрослых манерах и вела себя как изба-лованный ребенок.

Когда вся компания уже выходила из дома, Эми, пере­гнувшись через перила лестницы, крикнула с угрозой:

– Ты еще пожалеешь об этом, Джо, вот увидишь!

– Чепуха! – отозвалась Джо и хлопнула дверью.

Они замечательно провели время в театре, так как «Семь замков на Алмазном озере» были самым блестящим и чу­десным представлением, какого только могла пожелать ду­ша. Но, несмотря на забавных красных чертенят, сверкаю­щих эльфов и великолепных принцев и принцесс, к радости Джо примешивалась и капля горечи: золотые кудри коро­левы фей напоминали ей об Эми, а в антракте она коротала время, строя догадки о том, что именно сделает сестра, чтобы заставить ее «пожалеть об этом». На протяжении жизни у Джо и Эми не раз случались горячие стычки, так как обе отличались вспыльчивостью и легко впадали в ярость. Младшая надоедала старшей, старшая раздражала младшую, и время от времени у обеих бывали вспышки гнева, за которые им было потом очень стыдно. Джо, хотя и была одной из старших, меньше всех умела владеть собой, и ей нелегко давались попытки обуздать свой пылкий нрав, который постоянно навлекал на нее неприятности. Но гнев ее никогда не был долгим, и, смиренно признав свою вину, она с искренним раскаянием старалась стать лучше. Сестры обычно говорили, что, пожалуй, даже неплохо, что Джо иногда впадает в ярость, потому что после этого она бывает сущим ангелом. Бедная Джо отчаянно старалась быть хо­рошей, но ее «внутренний враг» всегда был готов воспла­менить ее чувства и нанести ей сокрушительное поражение; потребовались годы упорных усилий, чтобы усмирить его.

Вернувшись домой, они застали Эми в гостиной. Она при­няла обиженный вид, когда они вошли, и не подняла глаз от книжки, которую читала, и не задала ни одного вопроса. Воз­можно, любопытство взяло бы верх над негодованием, если бы в комнате не было Бесс, чтобы расспросить обо всем и полу­чить восторженное описание спектакля.

Поднявшись наверх, чтобы убрать в шкаф свою лучшую шляпу, Джо первым делом взглянула на комод, так как во время последней ссоры Эми дала выход своим чувствам, вывалив на пол содержимое верхнего ящика, принадлежав­шего Джо. Все было, однако, на месте, и, быстро заглянув в разные свои шкафчики, мешочки и коробочки, Джо ре­шила, что Эми простила ее и забыла обиду.

Но Джо ошибалась, и сделанное на следующий день открытие вызвало бурю в ее душе. Поздним вечером, когда Мег, Бесс и Эми сидели вместе в гостиной, туда неожиданно ворвалась Джо и с взволнованным видом, задыхаясь, по­требовала ответа:

– Кто-нибудь брал мою книгу?

Мег и Бесс одновременно сказали: «Нет» – и взглянули на нее с удивлением. Эми помешала кочергой в камине и промолчала. Джо, увидев, как сестра краснеет, налетела на нее в ту же минуту.

– Эми, она у тебя!

– Нет, у меня ее нет.

– Тогда ты знаешь, где она!

– Не знаю.

– Врешь! – закричала Джо, схватив ее за плечи и так свирепо уставившись ей в глаза, что испугала бы и гораздо более храброго ребенка, чем Эми.

– Нет. У меня ее нет, я не знаю, где она сейчас, и мне до нее и дела нет.

– Ты что-то знаешь о ней и лучше говори сразу, а не то я заставлю тебя! – И Джо встряхнула ее.

– Ругайся сколько хочешь, а только ты больше никогда не увидишь своей дурацкой книжонки! – закричала Эми, воз­буждаясь в свою очередь.

– Где она?

– Я ее сожгла.

– Что? Мою книжку, мою любимую книжку, над ко­торой я столько трудилась и которую хотела закончить к папиному возвращению? Ты сожгла ее? – сказала Джо, сильно побледнев. Глаза ее засверкали, а пальцы судорожно впились в Эми.

– Да, сожгла! Я сказала тебе, что ты заплатишь за вчерашнее, и я…

Эми не смогла кончить, так как необузданный нрав Джо дал себя знать. Она затрясла Эми так, что у той застучали зубы, и в бешенстве от горя и гнева закричала: