— Ох, Юлия Андреевна, — Кайлес отложил в сторону недоеденный бутерброд, — этого разговора я и боялся. В нашем мире женщина не может быть «сама», — передразнил он ее и пояснил: — Женщина слабее мужчины, ее магия менее стабильна, подвержена лунным циклам, и потому без поддержки семьи и рода ей не выжить. У нас каждая женщина принадлежит либо мужу, либо отцу, либо старшему родственнику. Взрослый сын тоже может взять опеку над матерью.

— Япона мать, — с чувством выругалась Юля, впервые начиная осознавать глубину той ямы, в которую ее заманил кролик. Угораздило же попасть в мир махрового патриархата. Она ведь не сможет стать «женщина, твое место вон там, стоять и рта не открывать». Хотя на приеме в честь Шестого женщины вели себя вполне привольно. Никто им рты не затыкал, место не указывал, может, это принадлежность — чистая формальность? Как было у них, когда женщины не могли голосовать или распоряжаться имуществом и получать образование?

— Я не справлюсь, — покачала головой. Начнет качать права и закончит где-нибудь в камере.

— Справитесь, — Кайлес успокаивающе похлопал ее по руке, — ради Совенка вы изменитесь. Только, умоляю, никаких феминистских революций. Его величество крайне нервно относится к любым идеям из другого мира. И боюсь, в этом случае даже бегство домой вас не спасет.

Юля побледнела.

— Найдут, — подтвердил ее опасения Кайлес, — вы даже не представляете, хотя нет, вспомните вашу новогоднюю елку. Вспомнили? Вот сейчас вы увешаны заклинаниями, как эта самая ель. Даже если бы захотел — не снял. Фильярг у нас мастер, а Харт, честно вам признаюсь, параноик.

После слов Кайлеса Юля некоторое время переживала, вглядывалась в отражение в зеркале, пытаясь найти следы заклинаний, но зрение упорно отказывалось демонстрировать иномирные технологии слежения. Юля попереживала, потом махнула рукой и… смирилась. Зато маньяков теперь можно было не бояться. С такой защитой им лучше было обходить девушку стороной.

К маме отправились втроем. Купили торт, конфет, набрали сыра, фруктов, сока. От покупки алкоголя Юля отказалась — ей нельзя, маме тоже, Кайлес за рулем.

Отец был на работе, мама сама открыла дверь. Обилие гостей ее удивило, Юля начала было заготовленную речь, но Совенок вмешался.

— Собака! — радостно воскликнул и ринулся прямо в обуви, но бдительная Юля перехватила детя за шиворот. Аль за секунду избавился от кроссовок и помчался тискать любимца семьи: английского кокер-спаниеля по кличке Чарльз.

— Привет, мам, — Юля проследила, что парочка поладила друг с другом и скрылась в большой комнате, — ничего, что я не одна? Это…

— Варвара Степановна, — склонился в поклоне Кайлес, приложился к ручке застеснявшейся женщины, — разрешите представиться — Александр, друг вашей дочери, — и через многозначительную паузу, за которую Юля готова была его прибить, а ошарашенная мама впечатлилась еще больше, — очень хороший друг. А вот этот любитель собак — мой племянник Альберт, но все мы зовем его Аль. Видите ли, — мужчина сделал скорбное лицо, — его мать умерла, и мы нянчимся с ним по очереди.

Сердце мамы было покорено и галантным мужчиной, и сиротой ребенком.

— Что же мы стоим? Проходите, — засуетилась, приглашая в большую комнату, где вовсю шла активная возня. Совенок был счастлив, Чарльз тоже, и Юля с огорчением подумала о том, что если им разрешат привести собаку во дворец, забрать ее в академию точно не получится. Или все же спросить у Фильярга?

Когда они расположились за наскоро накрытым столом, и мама закончила расспросы о новой работе и переезде, а Юля объяснять, как пользоваться планшетом, который привезла из дома, Кайлес словно невзначай завел разговор о себе. Юля слушала и поражалась. С его слов менталист был молодым, прогрессивным врачом, который практиковал нетрадиционные методы лечения в рамках традиционной медицины. И даже мог произвести точную диагностику по одному лишь пульсу, без всяких анализов. Сложное название маминой болезни он ухитрился произнести без запинки. Мама была впечатлена. Юля тоже и украдкой показала большой палец «доктору».

— Варвара Степановна, я был бы очень признателен, если бы вы стали моей пациенткой. Понимаете, ваш случай — первый в моей практике. И если я добьюсь успеха, то смогу закончить докторскую диссертацию.

Дальше шли имена светил медицины, которые помогали в работе, сложные исследования, названия журналов, где якобы ждут не дождутся его статей, а он — какая досада — никак не может определиться с главным направлением. И вот она — подарок судьбы со сложным, неизлечимым диагнозом. Словом то, что требуется молодому, амбициозному доктору, чтобы добиться Нобелевской премии.

— Вы ведь поможете мне? — спросил, проникновенно глядя в глаза.

Мама смущенно кивнула.

И зачем ему внушение, — думала Юля, внимательно следя за менталистом, но глаза у того ни разу не полыхнули золотом, — если он словами настолько качественно пудрит мозги, что согласишься на все: отдать квартиру, выйти замуж и пойти лечиться в качестве подопытного кролика.

— Людочка, что у меня со временем?

У молодого доктора был не только замах на Нобелевку, но и личный ассистент.

— Завтра. Совещание, потом встреча с коллегами из Германии?

Ему бы Хлестакова играть, — Юля залюбовалась вдохновленным лицом Кайлеса, — такой актерский талант пропадает. Полные залы бы собирал.

— Перенесите встречу и освободите время с двух до трех часов дня. Благодарю, вы — чудо, Людочка.

Была ли Людочка на самом деле, Юля выяснять не стала. Главное, чтобы был толк. Но Кайлес обещал, если не справится сам, пригласить друга. Тот был настоящим целителем и точно сможет помочь.

У Юли же на завтра были настроены другие планы. Совенка хотелось накормить в лучших кондитерских города, выгулять по всем паркам, накатать по каруселям, сводить в самые интересные музеи. Магазины, правда, тоже придется включить в программу, а еще обязательно составить список. Что-то можно будет заказать с доставкой домой, но не все. С ума сойти — полгода невыездная… Она не на работу собирается, а точно в кругосветку, когда корабль шесть месяцев не будет приставать к берегу.

Купить ноут. Накачать книги, мультики, фильмы, взять к нему пауэр банк — на пару зарядок хватит, а потом отправлять с телефоном Кайлесу. И фильмы подобрать вдохновляющие, например «Король говорит» или «Остров Ним». Совенку срочно нужно поверить в себя, а уж после придут и сила, и упорство, и успех. Да, успех им обязательно нужен. Пусть крошечный, но чтобы оценили все: от его величества до последнего тапуна.

На следующий день позвонила довольная мама. Известная клиника, любезный доктор лично встретил у входа, провел в кабинет. «Неофициально, ты же понимаешь. Там такие деньги за прием, — с придыханием рассказывала мама, делясь впечатлением: — Представляешь, у него вся стена в грамотах.

Молодой, а уже такой ученый. Он меня каким-то японским аппаратом лечил. Не знаю, стоит ли надеяться, но мне после первого раза легче стало. Так надоело дома сидеть, хочется пойти и работать, как все нормальные люди. Спасибо тебе, дочь, за отличного врача. Ты бы присмотрелась к нему. Он, конечно, помешан на работе, но хороший мужик, заботливый и специалист отличный».

Тут Юля была с ней согласна: менталистом Кайлес был одним из лучших. А вот с остальным… Она, конечно, с него глаз не спустит, но исключительно из чувства самосохранения. А связывать с таким личную жизнь… Юля мысленно сплюнула через плечо.

Следом позвонил расстроенный Кайлес и сказал, что без помощи не справится. Не сработали грамоты, — подумала Юля. Состояние он стабилизировал, но для полного излечения требовался профессиональный целитель. Жаль. Юля так рассчитывала узнать о полном исцелении мамы до отъезда, но стабилизация уже хорошо.

Отпущенные три дня пролетели одним мгновением. Совенок полностью оттаял, превратившись в обычного пацана. Его заразительный смех звучал по много раз на дню, он больше не пугался своих ошибок, не боялся того, что Юля исчезнет или откажется от него. В его поступках стало гораздо больше уверенности, и девушке делали комплименты о том, какой умный и не по годам развитый у нее ребенок.