А теперь о Грузии. Грузия, так же как и Армения, издревле христианское государство. В Грузии чтят равноапостольную святую Нину, которая обратила грузинский народ в христианство в четвертом веке. Русь пришла к этому в десятом.

Конечно, все присутствующие это знали, но для повествования профессора, видимо, было необходимо связать прошлое с настоящим, поэтому Ник и Аполлинарий вежливо кивали головами.

— Ну так вот, мы приближаемся к нашим местам. Был такой царь в Грузии, Георгий, мудрый царь, дочь которого, Тамар, стала правительницей Грузии после его смерти. А сестра царя, Русудан, была просватана за великого князя киевского Изяслава Мстиславовича. Соперником его, отравлявшим существование, был его дядя — Юрий Долгорукий. Русудан отправилась в долгий путь в Россию, вышла замуж, но брак ее продлился несколько месяцев — князь Изяслав скончался. Русудан вернулась в Тифлис и растила свою племянницу, Тамар. Ну вот, еще немного терпения. В 1184 году Георгий умер и на троне оказалась его двадцатилетняя дочь. Заметьте, незамужняя. Тут на сцене появляется князь Юрий Боголюбский, сын князя Андрея Боголюбского и в некоторой степени родственник тетки Тамар, Русудан — его отец приходится двоюродным братом покойному супругу Русудан. Тамар была влюблена в своего родственника, Давида Сослана, осетинского царевича из рода Багратидов, кстати, потомков израильского царя Давида. Но государственный совет решает иначе и за князем Юрием отправляется посольство. После этого, во всех отношениях неудачного брака, начинаются мятежи и неурядицы. Вот вы говорите, дороги. А посмотрите, сколько здесь развалин замков, сейчас труднодоступных, а в средневековье тут жизнь кипела. И дорог хватало. На гребне горы Канобили, неподалеку отсюда, есть еще один замок, тут его называют «замком Тамары», относительно хорошо сохранился. Даже «бутылка» для пленников в порядке, хоть сейчас туда врагов отправляй. А от «замка Тамары» вниз, к началу ущелья, к тому месту, где речка, которую зовут Курцханкой, сливается с Абастуманкой, то есть с Оцхе, тянется подземный ход — осажденные туда ходили за водой. А осажденными в ту пору были сторонники Юрия Боголюбского. Тут был центр восстания после того, как Тамар удалось добиться развода с ним. Видите, какие страсти кипели. Ну, вот вам буквально в двух словах ответ на ваш вопрос. Конечно, множество нюансов, ведь повседневная жизнь была такой бурной.

— Вы, Василий Осипович, свели меня с ума совершенно, — вздохнул Ник. — Ведь человек устроен так, что он не думает о связи времен. Как-то трудно укладывается в голове, что Саладин, Ричард Львиное Сердце, царица Тамар — все современники.

— Да и не только современники. Они еще находились в сложных отношениях, в переписках, посылали гонцов друг к другу, заключали тайные соглашения. И Тамар тут подолгу бывала, и кипела здесь придворная жизнь. Да Бог знает, чего тут только не было. Вы ведь знаете, что тут не очень далеко, полдня дороги от Ахалциха, вырубленный в скале замечательный средневековый город, Вардзия. И крепости, крепости.

— А вот, Василий Осипович, в этих местах об йезидах ничего не слышно было? — осторожно спросил Ник.

— Об йезидах? Дай Бог памяти… Чрезвычайно интересный народ. Не ударились в ислам. Сохранили свое зороастрийство. С крестоносцами водились и очень тесно. Те нахватались у них знаний, что, собственно, и породило обвинение их в ереси. Да честно говоря, знаю я мало. Есть у них священные книги, которые они хранят в тайне, поклоняются они князю света и князю тьмы, что, прости меня, Господи, с моей точки зрения не лишено логики. У них есть священные изображения фазана или павлина — это совсем непонятно, потом змеи и так далее. Святыня — жемчужина. Есть у них так называемые сигнальные горы — это совсем мистика. Одна, так называемая «трапеция», неподалеку отсюда. Но нигде о том, что тут бывали йезиды, я не слышал. А что это вдруг вас йезиды заинтересовали, если это не какая — нибудь тайна?

— Да я, Василий Осипович, в Тифлисе познакомился с йезидским шейхом…

— В Тифлисе я знаю одного йезидского шейха, Ала Хусем уд-Дина, потомка великого Салах-ад-Дина. Не о нем ли вы говорите?

— Да, о нем, — нисколько уже не удивившись, сказал Ник.

— Ну, это удивительный человек. Он образован необычайно. Масса знаний из различных областей. Но о нем самом я знаю мало.

Тут Ник вспомнил еще об одном человеке, удивившем его. То был ахалцихский ага.

— А часом, не знаете ли вы, Василий Осипович, чего нибудь об ахалцихском аге?

— Ну, вы многое успели, Николай Александрович, вы познакомились с такими людьми! Ага это личность. Ему больше девяноста лет, он принимал участие в обороне Ахалциха, он и муфтий просили Паскевича о пощаде для жителей Ахалциха. Говорят, что Паскевич имел с ним отдельный долгий разговор, сам лично проводил его, после чего гражданское население Ахалциха было спасено. И еще история с библиотекой Ахалциха. Там ведь была самая знаменитая на Востоке библиотека. В числе рукописей, хранившихся в библиотеке были такие, которые оберегались с особой тщательностью, в тайне, и их напрасно разыскивали в Персии и Ардебиле. Так вот, эта часть библиотеки пропала. Удивительно, в самый разгар штурма, когда все вокруг было объято пожаром, кто-то спасал рукописи, как какие-нибудь сокровища. А вы обратили внимание на церковь в крепости? В церковь превратили бывшую мечеть Ахмед-паши. Она выстроена наподобие Айя-Софии в Стамбуле. Стены сложены из тесаного камня. Толстые столбы, поддерживающие купол, скреплены широкими медными обручами. На весьма высоком куполе, покрытом снаружи свинцовыми листами, были золотые полумесяцы. Внутри мечеть освещалась множеством люстр и паникадил. Говорят, что Ахмед-паша сделал для себя в мечети небольшое возвышение, за какую дерзость и был прислан ему шелковый шнурок из Стамбула. Благочестивый паша принял с благоговением присланный ему священный шнур и сам лишил себя жизни. А наш ага в те времена был агой янычар.

— А, значит, и в то время ага был непростой фигурой, — заметил Ник.

— Ну, конечно. Янычары-то были фирманом султана османского приговорены к смерти и бежали из Порты. Нашли себе пристанище в Ахалцихе. Сам ага сын знатного мамлюка, казненного в Каире Мухамедом-Али, тогдашним правителем Египта. Кстати, сам мамлюк был родом из этих мест, мальчиком похищен разбойниками и продан на стамбульском базаре. А вот мать аги была знатного рода, из Франции и что-то там было связано с тамплиерами, я как-то слышал, но поручиться за достоверность не могу. Ну, это обычная история в те времена. Вот вам и связи. Говорят, что ага очень могущественнен. Сидя в Рабате, правит тайным орденом, сеть которого раскинута по всему миру. Не знаю. Возможно, и это все домыслы. Заметили у него на руке серебрянный браслет?

— Да нет, как-то не удалось.

— Это один из знаков его власти. Говорят, сделан во времена Тиберия. Оттуда, от Марка, любимого сына Тиберия, тянутся нити. Но все это домыслы, домыслы. А ведь занятно!

— Ох, Василий Осипович, сказки о драконах хороши, пока сам дракон не вызывает тебя на бой!

— Скажите, — удивился Василий Осипович, — что, так уж плохо у вас обстоят дела? А ну-ка выкладывайте, что это еще за страсти такие!

И Ник рассказал Василию Осиповичу, попросив о сохранении тайны, о тифлисских событиях и братьях Куртенэ. Не успел он кончить своего рассказа, как в воротах появилась коляска. Это возвращался с процедур цесаревич.

— Простите меня, Николай Александрович, но долг призывает. Вы меня заинтриговали донельзя. Давай-те ка встретимся вечерком и докончим нашу беседу. Вы где остановились?

— В гостинице «Решель».

— Я пришлю туда за вами коляску или заеду сам. Ну, история ваша меня полностью заинтриговала! Кстати, о Бодуэне де Куртенэ, современном, а не средневековом, я слышал. Он где-то кажется, в Казани, приват-доцентом был. Ну да ладно, до вечера, до вечера!

И Ключевский проводил Ника до будки.

Когда Ник, идя медленным шагом и разглядывая очаровательные дачки, раскинутые по обеим берегам Оцхе или Абастуманки, подошел, наконец, к гостинице, то увидел идущего навстречу ему из нижнего Абастумана Аполлинария. Они вместе вошли в гостиницу, приятно пахнущую только что наведенной чистотой и навощенными полами. В глубине коридора, у их номеров, еще возилась женщина, удивившая своим средневековым нарядом, которые носили в те времена на Руси. Увидев постояльцев, она засмущалась и, подхватив свои длинные юбки, опрометью бросилась бежать вниз по лестнице.