– А если Лефор будет побежден, нас с госпожой Дюпарке, несомненно, снова арестуют?
Лауссей лишь кивнул в ответ. Но видя, что у капитана от злости глаза полезли на лоб, он положил ему руку на плечо:
– Неужели вы верите, капитан, что Лефора можно победить? Черт побери! А я здесь зачем? А вы? Разве вы не друг капитана Лагарена? И неужели рота, которой командует Лагарен, не подчинится вам, как командору в отсутствие Лагарена? Ну?
Байярдель с силой поскреб нос, отчего тот побагровел. Его губы разошлись в улыбке.
– Полковник! – проговорил он наконец. – Вы – молодец!.. Велите поскорее дать мне оружие и коня! Черт бы побрал этого пирата Лефора! Приказать вернуть меня домой? Вы увидите, как я туда поеду! Гром и молния! Мне нужен простор. Слишком долго я прозябал в подземелье! Поеду-ка я навстречу этому пирату и скажу, что я о нем думаю! А вы, полковник, берите-ка свою роту да присоедините к ней роту Лагарена…
– Не тревожьтесь, – успокоил его Лауссей. – Лефор едет сюда из Ле-Карбе. Вы встретите его на дороге из бухты Ла-Туш. Передайте Лефору, что если здесь и ударят пушки, то только в его честь!
Ушей капитана де Мартеля тоже достигла новость о высадке капитана Лефора, распространявшаяся с неимоверной скоростью. Мартель выставил охрану вокруг города, сосредоточил своих солдат у въезда в город, на дороге из Сен-Пьера, но его подчиненные получили приказ не стрелять без приказа. Он не без основания полагал, что Лефор попытается прежде всего атаковать крепость Сен-Пьера, а уж тогда он, Мартель, получит приказания и не спеша их изучит, прежде чем принять решение.
Он ничуть не удивился, увидев на дороге мчавшихся во весь опор всадников, числом около десяти, в облаке густой пыли. Он решил, что в Сен-Пьере, видимо, началась рубка, так как он не слышал пушечных выстрелов.
Во главе отряда скакал капитан Лагарен. Он так волновался, так радовался в предвкушении готовившихся событий, что намного опередил своих людей.
Он заметил капитана де Мартеля, который вышел вперед, как только ему доложили о прибытии всадников. Лагарену пришлось с силой натянуть повод, в кровь разорвав коню губу, чтобы не наехать на передние ряды солдат.
– Эй, капитан де Мартель! – закричал он, как только решил, что может быть услышан.
– Приветствую вас, капитан Лагарен! – отозвался де Мартель, выезжая верхом ему навстречу.
– Привет вам! – продолжал Лагарен, не переведя дух. – Немедленно прикажите отпереть склад на плацу! Я приехал за ее высокопревосходительством. Расписку дам вам, когда будет время. Сейчас уже поздно, а я обязан препроводить госпожу Дюпарке в замок Монтань до наступления ночи.
– Как?! Выпустить ее на свободу?! – изумился де Мартель.
– Так точно! Да поторопитесь, черт возьми! Я-то знаю Лефора! Уж если он приказывает, так приказывает! Стоит ему не подчиниться, и он способен предать Сен-Пьер огню и мечу.
– Так это правда, что Лефор высадился на Мартинике?
– Можете не сомневаться, приятель. Но ради всего святого, не будем терять времени.
Капитан де Мартель поднялся в стременах и с победным видом громко прокричал:
– Лефор высадился на Мартинике! Дети мои! Лефор – здесь! Да здравствует Лефор!
Солдаты замерли, не веря своим ушам. Они перестали понимать, что происходит. Лефора приговорили к повешению, а теперь их капитан кричал «Да здравствует Лефор!». Кроме того, некоторые из них сознательно приняли сторону Пленвиля и Босолея, поддержали требование сместить Мари и теперь далеко не радостно встретили новость о высадке Лефора.
Однако несколько человек из осторожности крикнули:
– Да здравствует Лефор!
Страх довершил дело: здравицу повторили почти все.
– Проезжайте! – пригласил Мартель Лагарена. Несколько минут спустя один из стражей, что были приставлены к складу, превращенному в тюрьму, повернул ключ в замке и распахнул ворота.
Лагарен, успевший спешиться и теперь приплясывавший от нетерпения под стать своему коню, оттолкнул тюремщика и вбежал в темницу. Мари встревожил шум: она поднялась и дрожала от беспокойства. Лагарен поклонился, взмахнув огромной шляпой так, что ее перья взметнули пыль с пола.
– Ваше высокопревосходительство! – сказал он. – Я прибыл за вами по приказанию Высшего Совета. Мне предписано доставить вас в замок Монтань.
– В замок Монтань! – повторила она в изумлении, не веря своим ушам и прижав руки к груди.
– Да, ваше высокопревосходительство! – подтвердил Лагарен заискивающим тоном. – По решению Совета вам возвращаются все права, имущество, титул. Я должен препроводить вас домой со всеми почестями до наступления ночи. У меня для вас есть отличная лошадь, ваше высокопревосходительство. Позвольте мне просить вас не медлить.
– А что происходит? – спросила она. – Чем объясняется эта внезапная перемена? И почему такая спешка?
– Я все вам объясню по дороге, мадам. Ради всего святого, не теряйте ни секунды!
Она все же спросила:
– Это решение генерал-губернатора Мерри Рулза?
– Именно он отдал такой приказ, мадам.
Она молитвенно сложила руки на груди и вознесла к небу благодарственную молитву, а затем вскричала со слезами на глазах:
– Господи! Значит, это правда! Письмо! Мерри Рулз сумел пустить его в ход! Наконец-то мне поверили!.. Ведь это благодаря моему письму, подписанному вчера, капитан?..
– Не ведаю, о каком письме вы изволите говорить, мадам. Знаю лишь одно: если вы не прибудете в замок Монтань до наступления ночи, капитан Лефор сотрет Сен-Пьер с лица земли.
Ей показалось, что она получила удар под ложечку. Она отступила на шаг и от удивления широко раскрыла глаза:
– О Боже! Вы говорите, капитан Лефор?
– Да, мадам. Лефор высадился нынче утром на Мартинике, – подтвердил он. – Это случилось в Ле-Карбе, он возглавлял отряд из двадцати пяти человек. Когда я уезжал из Сен-Пьера, пришло известие о том, что он остановился в бухте Ла-Туш, где его приветствовало местное население.
– Что он делает?
– Он приказал освободить вас и капитана Байярделя, освободить немедленно и безо всяких условий. Очевидно, он направляется в Сен-Пьер с намерением овладеть им. Что он сделает потом, мне неизвестно!
– Двадцать пять человек! Это безумие! Его раздавят, как муху!
– О, мадам! В настоящее время три флибустьерских фрегата бросили якорь на рейде Сен-Пьера. Если сейчас вы не услышите пушечных выстрелов, стало быть, капитан Лефор захватит город без единого выстрела…
Она снова прижала руки к груди и воскликнула:
– Бог мой! Кто бы мог сказать, что я буду обязана спасением этому человеку!
Мари пошатывалась, словно хмельная. Все плыло у нее перед глазами: она была так взволнована и так слаба, что, выходя из тюрьмы, оперлась на руку Лагарена. Оказавшись на воле, она на мгновение остановилась и глубоко вздохнула. Солнце еще посылало свои лучи со стороны моря, но уже вот-вот должно было закатиться. Вскоре оно исчезнет в далеких зеленых волнах…
– Мадам! – продолжал Лагарен. – Нам следует поторопиться. Умоляю вас, скорее! Малейшее промедление может привести к непоправимой катастрофе! Черт возьми! – не удержался он, так как ему самому не терпелось поскорее вернуться в Сен-Пьер и принять участие в надвигавшихся событиях. – Мадам, вы же знаете Лефора! Он на все способен! Если в назначенный час его требование не будет выполнено, он сдержит обещание: сожжет форт…
Капитан помог Мари сесть в седло, затем генеральшу окружил эскорт. Лагарен выехал вперед; вскоре небольшой отряд пересек заслон охраны и поскакал по пыльной дороге в Сен-Пьер.
В эту минуту вдалеке грохнула пушка, и эхо от выстрела покатилось с холма на холм. Потом раздался еще один выстрел и еще, а вскоре все вокруг загремело, словно в грозу.
– Мадам! – произнес Лагарен. – Накажи меня Бог, мы, кажется, опоздали!