— Наверное, — улыбнулась она.

— Нас же здесь никто не знает и не ждет, правда? — тихо сказал он. — Вас ведь смущают только знакомые люди, так?

— Дело не вполне в этом, но пусть будет так, — согласилась она и поцеловала его.

* 29 *

Выходные пролетели, как один час. Ночь на субботу вся прошла в ласках и разговорах, заснули под утро, проснулись от того самого телефонного звонка. Как и предлагал Себастьен, пошли завтракать на место встречи, там им отдали флешку, курьером оказался местный монах. Впрочем, он отлично говорил по-французски.

Потом опять бродили по городу, гуляли по парку, который был разбит на месте старых крепостных стен, пили кофе, ели местное мороженое. Ночь на воскресенье тоже почти не спали, днем Элоиза вздумала привезти подарки родственникам и принялась с энтузиазмом бегать по магазинам и сувенирным лавкам. В итоге ночь на понедельник уже спали, но тоже далеко не всю, а подняться пришлось очень рано.

Дорогу до Парижа проспали. Элоиза на плече у Себастьена, а он — положив голову сверху. Когда летели из Парижа, Себастьен попросил много кофе.

— Черт, а ведь сейчас прилетим, и будет нужна свежая голова, — он поморщился и глотнул из чашки.

— Посмотрите на меня, — она взглянула на него внимательно и серьезно.

Приложила пальцы к его вискам, подержала несколько секунд. Резко отняла.

— Слушайте, я ведь как новый, — он осторожно ощупывал голову. — Так лучше, правда. А вы?

— А я справлюсь, — улыбнулась и подумала — еще не хватало, чтобы он умел всё то же, что и она, и чтобы все её стремления были ему видны невооруженным глазом.

Да и не так уж с ней всё плохо, в самом деле. Просто спать хочется. Бывало и хуже.

— Правда справитесь? Тогда слушайте меня. Вы завтра вечером что делаете?

— Иду на тренировку, — с готовностью ответила она.

— Отлично. Знаете, у меня образовалась новая машина. И я хочу похвастаться.

Элоиза изумленно на него уставилась.

— И я представляюсь вам подходящей кандидатурой?

— Ещё какой!

— А ваши друзья?

— Лодовико равнодушен к машинам, его сердце отдано байкам с самой ранней юности. Карло отличный водитель, но совсем не сумасшедший. А вы вполне сумасшедшая, примерно настолько же, как и я. Поэтому вы отлично подходите, — он погладил её ладонь, а потом и поцеловал её.

— И… что вы предлагаете?

— Я заеду за вами, заберу вас после тренировки, и поедем, поужинаем и покатаемся. Хотите?

Вот ведь, знает, чем её пронять! К машинам она на самом деле неравнодушна, и ей вправду любопытно, какую машину он себе купил.

— Хочу, — улыбнулась она. — Заезжайте.

Ничего же страшного в том, что она посмотрит на новую машину, и они покатаются…

* 30 *

Элоиза подхватила сумку с тренировочной одеждой и вышла из раздевалки. Нет, она не на свидание, просто лето, и жарко, даже вечером, и тренировка отличная, и сарабанда в финале получилась тоже отличная. Поэтому она надела длинное льняное платье с пышной юбкой, в цветах и кружевах, и вставила полураскрывшийся бутон розы в узел волос. Девушки-администраторы увидели её и наперебой начали говорить комплименты.

— Элоиза, вы отлично выглядите! Это платье идет вам необыкновенно! А скажите, это вас там ждет фантастический мужчина на фантастической машине?

— Меня в самом деле должны ждать, но я эту машину еще ни разу в жизни не видела, — рассмеялась Элоиза.

Она вышла на улицу и обомлела. О да. Именно на такую машину она смотрела сначала в каталоге, а потом и в салоне. Но почему-то не купила, а ушла подумать. Черная, изящная, двухместная, и быстрая, господи, какая же она быстрая… Возле машины стоял Себастьен, он тоже выглядел абсолютно неформально. Белая сорочка с короткими рукавами как-то нелинейно сочеталась с черной машиной. В общем, ей захотелось подбежать к нему и повиснуть на шее, но она, разумеется, этого не сделала. Сохраняя остатки достоинства, подошла и поздоровалась.

— Добрый вечер, монсеньор.

— Добрый вечер, сердце моё, я вижу, вам нравится?

— Да-да-да! — она даже подпрыгнула. — Вы же позволите мне сесть за руль? — спросила осторожно, ждала ответа.

— Думаю, да, — улыбнулся он. — Но мне кажется, что сначала нужно поужинать. Поехали?

Она кивнула, и тогда он забрал у неё сумку, открыл ей дверь и помог сесть.

* 31 *

Машина остановилась в паре кварталов от палаццо д’Эпиналь. Элоиза посмотрела на Себастьена и оба рассмеялись.

— Сердце моё, я, конечно, знал, что вы слегка сумасшедшая, но …

— Вы не знали, насколько? Как вы говорите — да ладно, ведь мы оба целы, машина цела и всё в порядке, ведь так? — она не видела своих сияющих глаз и счастливой улыбки, а и видела бы — не удивилась, наверное.

Очень уж всё было хорошо.

— Ну да, но скажите, вы ведь не всегда ездите именно таким образом?

— Нет, конечно, — фыркнула она. — Сейчас же ночь, машин мало, и вообще.

— Что — и вообще?

— Ну ладно, расскажу. На самом деле я тоже смотрела на такую машину. Думала, нужна ли мне третья, или продать мою маленькую.

— Эээ… маленькая — это потому что не внедорожник?

— Ну да. И так и не надумала ничего. А сегодня выхожу и вижу вас!

— С этой машиной?

— Именно.

— И что вы подумали?

— Что будет хорошо, если вы дадите попробовать, что ж ещё, — рассмеялась она.

— Довольны?

— Ещё бы! Здорово. Давно так не ездила, — она светилась и улыбалась.

— Сердце моё, вы никогда не занимались экстремальным вождением?

— Совсем немного, — ответила она, не глядя на него и не видя выражения его лица. — Наверное, нужно было больше. Вы вот не знаете кого-нибудь, с кем можно было бы позаниматься?

— Карло, — ответил он без колебаний. — Он делает всё то же, что и вы, только у него при этом, простите, голова на месте остаётся.

— О да, некоторые маневры я и впрямь умею выполнять недостаточно хорошо, — пожаловалась она.

— Скажите, и вы что, никогда не попадаете в серьезные аварии?

— Почему? Попадаю. Как все, наверное. Вряд ли сильно больше. Вы же помните ту фару, наверное.

— И часто въезжают в вас?

— Ни разу не помню. Обычно виновата я.

— Черт, да как вы живы-то еще? — он так сверкнул глазами, что она задумалась наконец-то — а не говорит ли вообще лишнего.

— Вам честно сказать?

— Конечно!

— Потому, что моя кузина Доменика гениальный хирург.

— То есть? Вы хотите сказать, что вам случалось сильно разбиваться?

— Да, — пожала она плечами.

Ей было двадцать шесть, и вытащила её Доменика, никто другой бы не справился. Сейчас уже почти без последствий. Если не считать за последствия постоянный приём сосудистых препаратов.

Он выдохнул. Помолчал, еще раз выдохнул.

— Похоже, что когда-то давно некому было вправить вам мозги. Скажите, генерал знает о том, каким образом вы водите машину?

— Да нормально я вожу машину, я же не всегда вот так, как сейчас! И, помнится, вам уже случалось со мной ездить. Просто… вечер такой, и машина у вас правда отличная.

— Черт, я сейчас рассыплюсь на две половинки. Одна говорит, что вас необходимо запереть, отобрать у вас все машины и выпускать на улицу только с водителем, а вторая — что я сам такой и не имею никакого права вас воспитывать.

— Второй вариант мне нравится больше. Здорово же покатались, правда? Вот если бы вместо меня был Карло и делал, как вы говорите, то же самое, вас бы тоже порвало на половинки?

— Нет, — он серьезно на неё посмотрел. — Но вы-то не Карло.

— А чем я хуже? — ну вот, доболталась.

Совсем не соображаешь, дорогая. Решила, что разговариваешь с Линни или Марго. А это не сестра и не подружка, это мужчина, которому не может нравиться, что ты ездишь, как ненормальная. И ещё получаешь от этого нереальное удовольствие.

— Почему же хуже? — мягко спросил он.