Он пришел подменить на занятие лорда де Гракхоль, который по каким-то причинам был занят на факультете, и стал проверять знание теории. Видимо, воспитанное во мне чувство достоверности прочитанного было настолько сильным, что я вступил в спор с преподавателем, который, как оказалось, был не согласен с изученным мной материалом и достоверностью источника. И мой довод, что учебник был издан их факультетом, только привел его в ярость. Минус двенадцать баллов, и неделя отработки в библиотеке.

Призрак библиотекаря шарахался от меня, как от прокаженного, он-то видел, кто я есть.

За библиотеку мне реально стало обидно. В ТАКОМ состоянии содержать библиотеку с сотнями редчайших фолиантов? Видимо, директор академии просто списал ее к какой-то кафедре, скорее всего темной, и та поставила призрака, который не пьет, не спит и денег не просит.

Выручили меня никто иные, как домовые, направленные бригадиром. Пришлось на сутки закрыть библиотеку. К концу дня помещение читального зала было отремонтировано, светильники были заменены, столы обновлены до состояния, когда были только-только выструганы и покрыты лаком.

Со стеллажей исчезла паутина, я заметил, как запасливые домовые выносили собранных в банки пауков и выкатывали толстенные бобины паутинного шелка. К вечеру примчался какой-то преподаватель из числа верхушки академии и с гневными криками пытался наехать: «Почему библиотека закрыта и адепты не могут получить литературу». Пройдясь по помещениям библиотеки, он в шоковом состоянии вернулся туда, откуда пришел, видимо такого порядка он не видел давно.

Наутро следующего дня призрак, которого я отловил, встречал всех за новой стойкой и выдавал книги так, как это полагалось, а не из рук вон плохо.

Кабинет директора академии был одним из тех мест, попадая куда, посетители часто забывали причину их визита. Кабинет был полон диковинных вещей и артефактов, разложенных на полках, в шкафах под заклинаниями сохранности или подвешенными в воздухе заклинаниями.

Директор читал и перечитывал еженедельно поступающие жалобы от преподавателей на тех или иных учеников и, наоборот, от сынков и дочерей богатых и знатных фамилий на преподавателей, оскорблявших их достоинство и честь рода.

В очередной раз скомкав очередной опус на три листа, он взял следующее письмо, в котором на одном единственном листе извещалось, что во время отработки таким-то — таким-то адептом был произведен полный ремонт библиотечных помещений и читального зала. А ниже приписка о поощрении данного адепта с пояснением, что он обучается как стипендиат.

«Надо лично посетить и посмотреть, что он там наворотил. А то от адептов можно дождаться только полного уничтожения библиотеки!»

Внезапно в распахнутую дверь ворвался вихрь, собравшийся в стройную девушку с длинными черными волосами и большими голубыми глазами. Несмотря на то, что уши девушки были обычными, в ней явно чувствовалась эльфийская кровь, доставшаяся ей от бабки по материнской линии.

— Отец!

— Да, Алавелль? Что еще произошло?

— Так ты дашь мне ту сумму на пошив одежды?

— А что ты сделала с той, что я дал тебе три дня назад?

Девушка слегка зарумянилась и отвела взгляд:

— Шила на заказ нижнее белье…

— Оно что, из золота?

— Эльфийские кружева дорого стоят!

— Это-то здесь причем? Я выделил тебе сто полновесных золотых! — «По любому потратила на какую-нибудь ерунду». — На ту суму можно было лавку купить с мастерами эльфами! Дочь, ты в своем уме?

— Значит, не дашь… — в глазах девушки стали зарождаться слезы.

«Ох уж Евиларра с ее подходом к воспитанию дочери!»

— Хорошо, выделю пятьдесят золотых, — Алавелла радостно подпрыгнула со стула, на котором сидела, — которые я вычту из следующего твоего месяца!

— Но, па…

— Не па! Пока не научишься правильно распоряжаться денежными средствами, даже не думай с таким подходить ко мне!

«Опять нажалуется матери, та устроит скандал, в том, что я обделяю нашу дочь любовью и держу в черном теле! Будь проклят день, когда отец заставил меня на ней жениться!»

Отодвинув ящик стола, директор академии Тарраван достал шелковый мешочек зеленоватого цвета и положил на столе.

— Надо будет поговорить с твоей матерью по поводу эльфийских кружев!

— А я уже разговаривала, и мама в полном восторге! Она тоже заказала несколько комплектов.

«Это не женщины, а кровопийцы! Надо поскорее найти ей пассию, вот пусть он на нее и тратит деньги. Одна еще терпимо, но две…»

Прошел первый месяц учебы. Серая наконец-то выбрала себе имя…

Тириаэлль те лай Милларионн. Или для друзей — Тиаль. Как она о себе рассказала, Илла была последней представительницей своего дома и была под крылом старшего дома.

Кстати, вещи она, мне потом вернула, кроме туфель. И периодически делала набеги на шкаф с журналами в глянцевой обложке. Однажды она взяла журналы не с той полки и полдня ходила «темная», нервно реагируя на вопросы.

Через неделю после нашего с ней знакомства она вернула мне брошюрку, исписанную мелким аккуратным подчерком. Как она сказала, его писала личность, особо мало понимающая в реалиях мира.

Я от всей души поблагодарил девушку.

Олес оказался заядлым ловеласом, подолгу пропадая, а то и не ночуя на чердаке, так что те дни я вспоминал как самые спокойные, ибо он повадился водить к себе толпы девиц, предварительно затарив кухню припасами, после чего устраивал банкет, в ходе которого ко мне буквально подкатывали незнакомые девушки с предложениями разного рода. Тиаль, как взявшая надо мной опеку, пока я не освоюсь полностью, пресекала многие попытки залезть в мою постель. Вот только, как я понял, она присмотрела ее для себя. И когда я вежливо соскальзывал с этой темы, начинала обиженно строить мордашку и забавно шевелить кончиками ушей.

До сих пор не понимаю противоположный пол. В пометке к брошюре Тиаль записала только одну фразу:

За месяц учебы я два раза скатывался в ноль по счетчику баллов. Темная кафедра некромантов темного факультета, лекарская кафедра и бытовики на таких, как я, повесили клеймо домашнего самоучки и пытались всеми правдами и неправдами выбить из меня это обучение как неправильное… Единственный, кто ценил мое домашнее образование, оказался профессор Сенхо с кафедры истории временно дружественных стран факультета истории. На занятиях у нас бывало происходили споры по факту тех или иных событий, с которыми он был не согласен. Все было просто, он по крупицам собирал точные данные затертой истории, как истинный преподаватель, любящий свое дело.

Вскоре у меня нарисовалась проблема с финансами.

Согласен с вами — это смешно, но факт. У меня кончались средства к сосуществованию. В одной из книг я нашел записку от отца, всего пара строчек, суть которой заключалась, что, чтобы понять мир живых, надо научиться зарабатывать деньги.

Вопрос оказался закрытым с возвращением Тиаль. Она принесла какой-то контракт, в ходе которого я должен предоставлять ежемесячно новые эскизы платьев, обуви или нижнего белья. Причем последнее в особенности и в обязательном порядке.

Девушка оказалась весьма умной и воспользовалась моими журналами, как… умная леди. Взяв из семейных средств круглую сумму, она арендовала небольшое помещение. Наём полукровок и эльфов, которые не входили ни в один дом, было не таким уж сложным делом, как оказалось. Эльфийская работа была как всегда в цене, но на работу без рекомендации светлого из леса или темных пещер никто не брал.

Новизна фасонов платьев, обуви на высоком каблуке, не говоря уже о женском белье, произвела если не фурор, то уж близко к этому. Небольшое ателье окупилось буквально за три недели его существования и уже приносило прибыль. Эльфийка теперь подолгу пропадала в городе, решая какие-то хозяйственные проблемы.