— Ты знаешь, что было в конце, — поправил я его. — Но ты хочешь знать, как до этого дошло. Хочешь знать, что происходило между этим моментом и тем. Если убьешь меня — никогда не узнаешь.

Он стоял, долгое время уставившись на меня исподлобья. Все это время я не отводил взгляда, наблюдая, как слегка затухает ярость в его глазах, и они становятся немного мягче.

— Так что ты хотел обсудить? — спросил он.

Я улыбнулся ему, но он не ответил мне тем же.

— Мне нужно кое-что, если ты хочешь продолжить. Во-первых, я хочу есть.

— Тебя кормили, — прорычал он.

— Не слишком сытно и не слишком регулярно. Я хочу нормально поесть. Во-вторых, я хочу свет. Фонарь или факел, и средства, чтобы поддерживать его.

Он указал на факел, вставленный в петлю на стене.

— Ладно, я оставлю факел, когда пойду за едой, и ты закончишь историю? — он постарался спрятать намек на облегчение и радость в его голосе, но я смог различить их. Он действительно хотел услышать конец истории, и мои требования, видимо, казались ему разумными.

Но у меня был еще один вопрос.

— В-третьих, — сказал я, — мне нужно твое слово.

Он несколько раз моргнул, по-видимому, не понимая, о чем я прошу.

— Слово?

— Что когда я закончу историю, ты не убьешь меня.

Он громко расхохотался, казалось, его хохот тянулся часы. Каждый раз, когда он останавливался, чтобы перевести дыхание, и открывал рот, чтобы начать говорить, очередной приступ смеха заставлял его замолчать. Я почти ожидал, что другие пираты услышат его и придут сюда проведать нас. Но спустя несколько минут никто так и не явился, и нам удалось поговорить.

— Ты можешь получить мое слово, — сказал он. — Но ты же знаешь: слово хорошо ровно на столько, насколько хорош тот, кто его дает. Я не хороший человек!

— Да, нехороший, — сказал я, вызывая очередной приступ смеха. — Но капитан Дюдермонт достаточно хорош. И я видел, как он нарушил собственное слов. Потому я придаю мало значения, кто давал мне обещания — хороший или плохой.

— Так зачем тебе тогда мое слово? — спросил он.

— Я попросил тебя не перебивать, и ты не перебивал. Следовательно, ты умеешь держать обещания. Я хочу верить тебе, если ты пообещаешь не убивать меня.

— Смелый выбор.

— Может быть, — сказал я, загадочно улыбаясь. — Но думаю, ты увидишь, что в конце это окупиться для нас обоих.

В небе над головой сверкнула молния. Раскат грома сопровождался храпом команды, спавшей в лагере. Мы спасли все, что смогли из трюма Морской Феи, и потому мой живот был приятно полным. Мне удалось достать из трюма свой мешок, который я подложил под голову вместо подушки. Ночное небо было ясным, и хотя воздух по-прежнему оставался холодным, огонь держал меня в тепле, особенно в сочетании с волшебным плащом Перро, в который я плотно завернулся. Тем не менее, я плохо спал той ночью. Перед моими глазами представал Перро. Иногда один, иногда рядом с женщиной в маске из обсидиана. Над нами кружили черные тени — вороны стерегли свою добычу. Снова и снова небо пронзали вспышки света, каждый раз освещая новую мелькавшую перед глазами картину. Я находился в полусне, не в состоянии сказать, где правда, а где лишь сон.

Но спал я или нет — беспокойство не оставляло меня.

Ни один из членов экипажа Морской Феи даже не взглянул в мою сторону. Я думал, что они не могли вынести вины из-за того, что бросали меня. Джоэн вернулась к своей команде и теперь спала среди них в нескольких ярдах от кромки воды. Там они развели собственный костер. Она не сказала мне ни слова, а я не смел приблизится к ней.

Не успела Морская Фея покинуть остров — я уже оказался в полном одиночестве.

Мои глаза распахнулись. Я встал на ноги и начал расхаживать по пляжу. Я не знал, куда мне идти. Но я не мог больше ждать. Вскоре экипажи примутся за ремонт корабля, чтобы выйти в море. Без меня. Я мог бы помочь им с ремонтом, но хотят ли они видеть меня рядом? И даже если хотят — с какой стати мне им помогать?

Я почувствовал, как растет мой гнев. Он толкал меня вперед, заставляя ускоряться, пока я вовсе не перешел на бег.

Я бросился вдоль берега, держась у кромки воды. Шаги моих босых ног поднимали ледяные брызги. Пляж был усеян небольшими потухающими кострами. Все вокруг мирно спали. Я направился к краю лагеря, где пламя ревело над большой грудой поломанных досок. Там я нашел капитана Дюдермонта, Робийярда и несколько мужчин из команды Морской Феи. Все они крепко спали.

Я пригнул голову, надеясь, что никто не проснется, когда я пройду мимо. Я не мог смотреть в лицо Дюдермонта. Даже в спящее. Мои мысли обежали всю историю взаимоотношений с капитаном, тянувшуюся последние несколько месяцев. При первой встрече он предложил мне работу на своем корабле. Потом был Калимпорт, где он согласился помочь мне найти некого темного эльфа. Глубоководье, где он, вопреки собственному желанию, согласился плыть в зимнее море, потому что я так хотел. Он всегда казался мне достаточно дружелюбным, даже если был немного отстраненным. Мне казалось, ему можно доверять. Но он предал меня.

Как и все мои товарищи по команде. Мои руки сжались в кулаки, и я быстрее помчался вниз по берегу. Когда Круг выдвинул свои условия, вступился ли за меня кто-либо из команды? Они молча смотрели. Они предпочли просто оставить меня на произвол судьбы.

Я обогнул скальный отрог, чтобы отыскать новый открытый участок берега.

Большие голубоватые моржи, покрытые серым пухом, с широкими плавниками и клыками, длиной с мою руку, мирно спали на земле. Безусловно, любой из них мог убить меня или причинить боль, но в своей злости я совершенно не подумал об этом.

Я прокладывал свой путь через лежбище огромных зверей. Их длина была больше моего роста, каждый морж весил не менее полтонны. Казалось, их здесь несколько сотен.

В темноте я не мог миновать ласты, часто наступая на них. Но моржи, казалось, даже не замечали меня, слишком погруженные в свои сны.

Погруженные, как и команды в лагере. Даже экипаж Госпожи Удачи крепко спал, зная, что скоро они отправятся домой. Разве не должны были они быть благодарны мне? — подумал я с горечью. Не я ли говорил с Дюдермонтом, пытаясь уломать его отправить их домой, вместо того, чтобы убить на месте? Тем не менее, никто не заступился за меня. Ни один из них не выказал не малейшей благодарности за то, что мы с Джоэн сделали для них.

Джоэн…

Мой разум опалило злобой. Слишком чистой, чтобы выразить её словами. Я заорал, издавая крик ненависти и боли. Я надеялся, он долетит до лагеря. Долетит туда, где она услышит его и поймет, что я чувствую. Но мне удалось лишь разбудить моржей, спавших вокруг меня. Они ответили мне собственными криками, громкими лающими звуками, похожими на гавканье гигантского пса, у которого разболелось горло.

Один зверь тявкнул громче остальных, издавая свирепый звук, который заставил кровь застыть в жилах. Мгновенно мое волнение стихло. Моржи успокоились. Лишь ближайшие ко мне сместились, образуя тропу к самому большому из них, который медленно двигался по направлению ко мне. Он полз словно раненный человек, подтягивая себя вперед передними ластами и волоча за собой хвост. Но его движения не были неуклюжими — совсем не были: я знал, что существо ходило так десятилетиями. Оно полностью контролировало свое тело, громоздкое и тяжелое. Его усатая голова, украшенная большими бивнями, тряслась вверх-вниз по мере приближения. Каждый раз, когда голова поднималась вверх, он испускал тявканье. Когда она, напротив, опускалась, морж рычал.

Я подумал, что это, должно быть, вожак стаи. Как и волки из моего детства, которое я провел в Высоком Лесу, моржи должны были бороться друг с другом, чтобы определить, кто возглавит сообщество. Этот зверь носил признаки многих сражений — левый бивень был поломан, кончик его был отколот. Тело моржа, как и у многих других из его группы, было темно-серого цвета. Шрамы пересекали его кожу. Самые тяжелые из них покрывали морду, чуть ниже правого глаза — большого черного пятна на его морщинистой древней морде.