— Ничего, я уже привык. Позвольте дать вам маленький совет?

— Да, конечно, — я немного растерялся.

Судя по вытянутым лицам Утрамбовщика и Димона, я опять что-то не то «исполнил».

— Когда будете в Муравейнике, особенно на нижних ярусах… Если только доберётесь, — уточнив, он поднял палец, напомнив мне один старенький «мем». — Постарайтесь ради вашего же блага, не тыкать руками куда ни попадя. Ничего хорошего в результате этого обычно не происходит. И изучите, пожалуйста, исключительно для себя, чем классическое привидение отличается от призрака. Уверен, что с вашим образом жизни, вам это знание понадобится. И да, спасибо огромное!

Если б дроу краснели, то сейчас стало бы видно визуально, насколько я раскаиваюсь.

— А за что спасибо?

— Ну как же? — тем же тоном воскликнула фигура, — ваша фраза «живой призрак» — лучшая шутка, которую я слышал за последние тридцать лет. Пожалуй, расскажу её своим знакомым. Тоже «живым призракам», — припечатав последней фразой, он степенно отвернулся. — Иди, хаосит! Тебя твои друзья ждут, — и потерял ко мне интерес.

Когда мы отошли на приличное расстояние, гном ни к кому не обращаясь, произнёс:

— Наверное, пора к этому привыкать.

— К чему? К тому, что призраки разговаривают? — конечно, я понял о чём он.

— К тому, что если ты рядом, то всё обязательно пойдёт не так, как обычно. Это постепенно начинает превращаться в аксиому. А как он тебя отчехвостил? Любо-дорого послушать было, — гном уважительно поднял большой палец.

— Да, блин, что я такого сделал? Или до меня никто не ковырял этого призрака? Ты же слышал, он сам говорил, что каждый, кто впервые его видит, пытается пощупать?

— Мы-то слышали, — подал голос Димон, — вот только никогда и никому он не отвечал до этого.

— Ну, значит я — особенный, — меня почему-то это начало слегка раздражать.

Смотрят на меня с подозрением, подкалывают, начинают в чём-то обвинять. Долбанный призрак. Ну почему он заговорил именно со мной? Вон гном намного колоритней выглядит, чем я, почему было не обратиться к нему?

— А почему он назвал тебя хаоситом? — гном продолжал старательно не смотреть на меня, но я знал, что сейчас у него «ушки на макушке».

— Долго рассказывать. Потом.

— Белый, можно тебя попросить? — Димон посмотрел на меня долгим серьёзным взглядом.

— Да, конечно.

— Я тебя заклинаю, — он тяжело вздохнул. — Пожалуйста, не нужно здесь ничего взрывать! А также ломать, крушить, ронять и сжигать. Хорошо?

— Рады приветствовать Эмиссара в Братстве, — Тулион склонился в поклоне. — Чем можем помочь Посланнику Богини? — он изо всех сил старался не выдать истинных чувств, овладевших им.

Кто этот незнакомец? По какому праву он Эмиссар? Вместо этого демонового выкормыша Эмиссаром просто обязан был стать он, столько лет служивший верой и правдой во славу Её. Чем он провинился перед Богиней?

— Для меня честь познакомиться с главным Настоятелем Братства, — поприветствовал его Борзун. — Я слышал, что у Вас возникли некоторые проблемы? — отстранённо произнёс он, внимательно разглядывая кабинет главного Настоятеля.

Судя по богатому убранству, владелец этого кабинета не отказывал себе ни в чём. Дорого́й сахемский ковёр под ногами, тяжёлый письменный стол из белого дерева, изделия из которого может позволить себе далеко не каждый богатый дворянский род, золочёные канделябры, белоснежные писчие листы, небрежно разбросанные по столешнице, всё это было на поверхности, а заметить это мог любой, кто окажется в этом кабинете.

Прямой противоположностью обстановке был внешний вид Настоятеля, призванный подчёркивать скромность и аскетизм. Только внимательный глаз мог зацепиться за аккуратные строчки швов, проходящих по краям нарочито состаренного убранства Тулиона. Дорогая мягкая ткань, наверняка стоила недёшево и на порядок отличалась от той, которую носили рядовые члены братства. Даже подобие грубой верёвки, коей был подпоясан Настоятель, сказало Борзуну больше, чем любой финансовый отчёт Братства, в который не было нужды заглядывать, чтобы понять, что не все доходы обители идут на предназначенные для того нужды.

Борзун сам когда-то мечтал о подобной роскоши, но сейчас глядя на это, он внутренне поморщился. Аляповато, безвкусно, но и демоны с ним. Пусть хоть сожжёт здесь всё, Борзуну не было дела до этого. Сейчас — главное, чтобы этот старик, в глазах которого плескалась тщательно упрятанная злоба, перемешанная с бессильной ненавистью, из-за необходимости подчиняться ему, дал всё, что потребуется Борзуну.

У него своё поручение, которое он обязан выполнить, поскольку на то — Её воля. А Тулион со своими фанатиками, жаждущими власти, так успешно маскирующие свои желания под волю Миардель, получат своё. Глупцы. Неужели они думают, что от Неё что-то можно скрыть?

Эмиссар — первое лицо на земле после богини и обладает неограниченной властью. Захоти Борзун, чтобы настоятель сейчас постирал ему портянки, или, взяв щётку, вычистил плащ, как простой прислужник — это бы произошло. Но к счастью для Настоятеля, Борзуну не нужно было всеобщее почитание. Эту веху в жизни, которая только недавно наполнилась новым смыслом, он благополучно переступил, за что всегда будет безмерно благодарен Ей.

Тулион не спешил отвечать, так как понимал, что ответ должен если не полностью, то хотя бы частично снять с него и Братства вину за произошедшее. Как Богиня может карать, ему наблюдать доводилось, а испытывать на своей шкуре у него не было желания.

— В том не вина Братства, инмессир. Среди приговорённых был пришлый, которому помогла хорошо организованная группа его сообщников. Всё случилось слишком неожиданно, чтобы мы могли среагировать, а тем более — предотвратить. Пришлые — зло этого мира! — Тулион покаянно прижал руки к груди.

— Я понимаю, на всё воля Богини, но на то вы и Длань Её, — Борзун не удержался от лёгкой шпильки в адрес этого напыщенного индюка, считающего себя самым умным. — Вы обязаны были предусмотреть все варианты развития событий.

— На всё воля Её! — чуть ли не прошипел Тулион. — Но что мы могли сделать бессмертным, которые не пощадили даже простых горожан, устроив на Белой Площади кровавую купель?

— На всё воля Её, — согласно повторил Борзун. — Хорошо, опустим этот вопрос, — он присел на краешек удобного роскошного кресла и посмотрел на Тулиона. — Мне нужна Сфера.

— Что? Вы понимаете, о чём говорите? — настоятель сжал кулаки так, что костяшки побелели. — По какому праву?

— По праву Эмиссара, уважаемый Настоятель, — спокойный тон. — Мне сейчас она нужнее, так как вы свой шанс упустили, не выполнив того, что требовалось. Я же отправлюсь по следу, чтобы доделать вашу работу. Или желаете мне воспрепятствовать?

— Как вам будет угодно Эмиссар. Могу ли я предложить нашу пищу и кров, дабы вы могли восполнить силы и как следует отдохнуть перед дальнейшим путешествием?

— Благодарю вас за радушие и с удовольствием воспользовался бы вашим предложением, но времени совсем не осталось. Хотел получить запрошенное немедленно, после чего избавлю от своего присутствия, отправившись дальше, — благоразумно отказался от такой «чести» Борзун, с удовлетворением наблюдая, что принял верное решение, поскольку Тулиона буквально перекосило. — Искренне надеюсь, что затворная трёхдневная молитва и строжайший пост вам пойдут только на пользу. Не так ли, почтенный Тулион? Считаю, что врагам только поэтому удалось помешать нашим планам, что вера в Справедливость Её пошатнулась. Тут поможет только истовая молитва Главного Настоятеля, чтобы простым горожанам было понятно, что случившееся — Её замысел.