— Одна старая дама.

— Каким же образом? Почему она не спала в это время?

— Таковы уж старые дамы, сэр.

— Вы имеете в виду этого, как его.., каноника Пеннифазера?

— Именно, сэр. О его исчезновении нам сообщили, и этим занимается Кэмпбелл.

— Забавное совпадение! Его имя только что было упомянуто в связи с нападением на экспресс в Бедхэмптоне.

— В самом деле? Как именно?

— Еще одна старая дама или, вернее, дама средних лет. Когда поезд остановился, кое–кто из пассажиров проснулся и выглянул в коридор. Эта дама, которая живет в Чедминстере и знает в лицо каноника Пеннифазера, утверждает, что видела, как тот поднимался в вагон. Она решила, что он выходил узнать, в чем дело, и снова вернулся. Мы собираемся это проверить, раз он исчез…

— Дайте–ка подумать… Поезд остановили в пять тридцать утра. Каноник Пеннифазер ушел из отеля в три часа. Да, вполне возможно. Если, конечно, его туда отвезли, скажем, на гоночном автомобиле.

— Итак, мы вернулись к Ладиславу Малиновскому! — Сэр Рональд поглядел на свои рисунки в блокноте. — Ну вы и бульдог, Фред!

Полчаса спустя старший инспектор Дэви входил в небольшой, более чем скромного вида кабинет. Крупный мужчина встал из–за стола и протянул вошедшему руку:

— Старший инспектор Дэви? Садитесь. Желаете сигару?

Старший инспектор покачал головой.

— Первым делом разрешите извиниться, — сказал он своим низким приятным голосом, — что отнимаю ваше драгоценное время.

Мистер Робинсон улыбнулся. Безукоризненно сшитый костюм не скрывал его полноты. Желтоватый цвет лица, глаза темные и печальные, рот крупный. Он часто улыбался, показывая свои слишком большие зубы. «Чтобы лучше съесть тебя!» — почему–то подумал Дед. По–английски мистер Робинсон говорил превосходно, но на англичанина походил мало. Деду хотелось бы знать (как и многим другим!), какой национальности мистер Робинсон.

— Чем могу быть вам полезен?

— Мне бы выяснить, — начал старший инспектор Дэви, — кто владелец отеля «Бертрам».

Лицо мистера Робинсона оставалось бесстрастным. Он задумчиво переспросил:

— Вы хотите знать, кто владелец отеля «Бертрам»? Это, кажется, на Понд–стрит, недалеко от Пикадилли. Я и сам там останавливался. Спокойное местечко. Прекрасно содержится.

— Верно, верно, — подтвердил Дед, — именно прекрасно содержится.

— И вы хотите выяснить имя владельца? Разве это трудно узнать? — В его улыбке сквозила легкая ирония.

— Обычными путями, вы хотите сказать? Да, конечно.

Дед вынул из кармана небольшой лист бумаги и прочитал вслух три–четыре имени и адреса.

— Ага, — отозвался мистер Робинсон. — Кто–то не пожалел труда и времени. Интересно. И все–таки вы обращаетесь ко мне?

— Если кто–нибудь и знает все, так это вы, сэр!

— Как раз я не знаю. Но, конечно, всегда можно получить нужные сведения. Если есть. — Он пожал широкими, плотными плечами, — если есть связи…

— Именно, сэр, — невозмутимо поддакнул Дед. Мистер Робинсон подвинул к себе телефон.

— Соня, дайте мне Карлоса! — Он подождал некоторое время, — Карлос?

Тут он перешел на иностранный язык и заговорил очень быстро. Дед не мог понять, что это за язык. Дед мог объясниться по–французски. Немножко знал итальянский и кое–как, в пределах туристских потребностей, немецкий. Он мог отличить на слух испанскую, русскую и арабскую речь, хотя этих языков не понимал. Но сейчас говорили на каком–то ином языке. Турецкий? Армянский? Поди разберись. Робинсон положил трубку.

— Не думаю, чтобы нам пришлось долго ждать. А мне, знаете ли, и самому интересно. Я и сам задавал себе этот вопрос… С финансовой точки зрения. Каким образом этому отелю удается окупаться? Всем полюбилось его гостеприимство, комфорт, на редкость умелый персонал… Да, меня это интересует. И знаете почему?

— Пока еще не знаю, — отозвался Дед. — Но хотел бы знать.

— Существует несколько возможностей, — задумчиво проговорил мистер Робинсон. — Это, пожалуй, напоминает музыку. В октаве только определенное число нот, но из них можно извлечь несколько миллионов комбинаций. Один музыкант как–то сказал мне, что одна и та же мелодия никогда дважды не повторяется в точности. Чрезвычайно интересно!

Раздался тихий звонок, и Робинсон вновь поднял трубку.

— Да? Знаю, вы человек исполнительный. Я вами доволен. Понимаю. Вот как? Амстердам, да… Ага… Благодарю вас. Скажите по буквам. Спасибо.

Он быстро записал что–то в блокноте.

— Надеюсь, это вам пригодится, — сказал он, протянув Деду через стол вырванный из блокнота листок. Дед вслух прочел записанное на листке имя:

— Вильхельм Хоффман.

— Национальность — швейцарец, — пояснил мистер Робинсон. — Но родился не в Швейцарии. Имеет большое влияние в банковских кругах. И, хотя всегда строго держится в рамках закона, на его счету немало сомнительных сделок. Действует он только на континенте, а не у нас.

— Вот как!

— Но у него есть брат, Роберт Хоффман. Этот живет в Лондоне. Занимается скупкой и продажей бриллиантов, все вполне респектабельно. Жена — голландка. У него филиал в Амстердаме. Вы в Скотленд–Ярде должны о нем знать. Да, так вот, как я уже сказал, в основном он занимается бриллиантами, человек чрезвычайно богатый и владеет разной недвижимостью, записанной по большей части не на его имя. Вот они с братом и являются подлинными владельцами отеля «Бертрам».

— Благодарю вас, сэр, — сказал старший инспектор Дэви, поднимаясь с места. — Нечего и говорить, как я вам обязан. Это просто поразительно!

— То, что мне удалось узнать? — спросил мистер Робинсон, улыбаясь своей широкой улыбкой. — Но это же одна из моих специальностей. Информация. Я люблю быть в курсе всех дел. Поэтому вы и пришли ко мне, не так ли?

— Видите ли, — проговорил старший инспектор Дэви, — мы о вас знаем. Министерство внутренних дел. Особый отдел и все такое прочее. — Он добавил тоном чуть ли не наивным:

— Я так нервничал, прежде чем решился обратиться к вам.

Мистер Робинсон снова улыбнулся.

— Я нахожу, что вы интересный человек, старший инспектор Дэви! Желаю вам удачи, какое бы дело вы ни начинали!

— Спасибо, сэр! Думаю, удача как раз мне и понадобится. Кстати, эти два брата, как, по–вашему, люди горячие, склонные к насилию?

— Ни в коем случае, — сказал мистер Робинсон. — Это не их стиль. Ни к какому насилию братья Хоффманы ни за что не прибегнут. У них иные методы, и довольно успешные, так как год от года они становятся все богаче. Таковы, во всяком случае, сведения, получаемые из банковских кругов Швейцарии.

— Хорошая страна Швейцария, — улыбнулся старший инспектор Дэви.

— Именно. Представить себе не могу, что бы мы без нее делали! Такая порядочность. Такое великолепное деловое чутье! Да, мы, дельцы, должны быть очень благодарны Швейцарии. А лично я, — добавил он, — самого высокого мнения об Амстердаме!

Пристально посмотрев в глаза Дэви, он снова улыбнулся, и старший инспектор, откланявшись, вышел.

Вернувшись на работу, он нашел у себя на столе записку:

«Каноник Пеннифазер объявился — жив, хотя и не совсем здоров. Судя по всему, его сбил автомобиль в Милтон–Сент–Джонс, в результате — сотрясение мозга».

Каноник Пеннифазер смотрел на старшего инспектора Дэви и инспектора Кэмпбелла, а старший инспектор Дэви и инспектор Кэмпбелл смотрели на каноника. Каноник Пеннифазер вновь был у себя дома. Он сидел в своем кабинете в глубоком кресле, за головой подушка, ноги на скамеечке, на коленях плед — словом, сразу видно, что человеку нездоровится.

— Боюсь, — вежливо промолвил он, — что я ровно ничего не смогу припомнить.

— Вы помните, как вас сбил автомобиль?

— Боюсь, что нет.

— Тогда откуда же вы знаете, что вас сбил именно автомобиль? — спросил инспектор Кэмпбелл.

— Эта женщина, миссис.., миссис.., как же ее фамилия? Да, Уилинг… Она мне сказала.

— А она откуда узнала?