Такое положение вещей начало меняться после вторжения Ирака в Кувейт в 1990 г. Агрессия Саддама Хусейна против Кувейта, проявленное им неуважение к мировому общественному мнению, захват заложников и угрозы применения химического и даже ядерного оружия привели к расколу арабского мира и угрожали нарушить мировые поставки нефти.
Разразившийся в результате ближневосточный кризис подвиг тех, кто определяет политику США, приступить к формированию глобальной стратегии периода, последовавшего за окончанием холодной войны. Эта глобальная стратегия пока еще отнюдь не ясна и не носит всеобъемлющего характера. Однако президент Буш своими быстрыми и оперативными действиями сумел организовать экстраординарное противодействие агрессии Саддама Хусейна.
В считанные дни Совет Безопасности ООН нарушил все замыслы Саддама Хусейна, потребовав от него свернуть войска и наложив огромное торговое эмбарго. К осуждению Саддама Хусейна присоединились не только китайцы, но даже и Советский Союз. Саудовская Аравия и Турция перекрыли трубопроводы, по которым иракская нефть поступала на внешний рынок.
Еще до окончания месяца вокруг Ирака был установлен усиленный кордон, а американские войска введены в Саудовскую Аравию и регион Персидского залива, поддерживаемые по меньшей мере символическими или скорее мешающими вооруженными силами таких арабских стран, как Сирия, Египет и Марокко.
Почти сразу же политические недоброжелатели Буша в конгрессе США стали выражать недовольство тем, что Япония и Западная Европа, гораздо больше зависящие от ближневосточной нефти, чем Соединенные Штаты, не в достаточной мере разделили с ними «бремя». Американцы, заявляли они, рискуют своими жизнями и тратят миллиарды долларов на защиту нефтепроводов, из которых другие извлекают для себя значительно большую выгоду. Отдельные политические демагоги требовали, чтобы Япония и Германия тоже направили свои войска, даже притом, что конституциями обеих стран это запрещено.
Мало кто задавался вопросом, действительно ли американцам или в данном случае всему остальному человечеству хотелось увидеть, как из конституций Германии и Японии были бы вычеркнуты антимилитаристские положения только затем, чтобы получить разрешение на широкое использование своих войск за пределами Японии и региона НАТО. Не осознавалось в полной мере и то, каким образом отзовется через длительное время такое стремление любой ценой склонить чашу силовых весов на свою сторону.
Ибо каковы бы ни были дальнейшие последствия, но уже само по себе позиционирование войск США в данном регионе, даже при молчаливом и явно неохотном согласии Саудовской Аравии и других стран Персидского залива, придает особое значение факту поразительной новизны.
Как минимум с 1918 г. Франция и Великобритания господствовали в данном регионе в качестве внешних сил. Однако в 1956 г., когда в президентство Гамаль Абдель Насера Египет захватил контроль над Суэцким каналом, Соединенные Штаты блокировали их попытку вновь им завладеть. С этого момента влияние этих бывших колониальных держав в данном регионе постепенно уменьшалось до полного исчезновения. В период 1956—1990 гг. Соединенные Штаты постепенно вытесняют их и берут на себя их роль господствующего внешнего влияния, но каждому действию США противостояла другая мировая сверхдержава — Советский Союз.
Однако в 1990 г. Ирак, некогда зависимое от Советского Союза государство, просчитался в своих предположениях, будто старые правила все еще продолжают действовать, и Саддам Хусейн вдруг обнаружил, что поскольку Горбачев отказывается от своих прежних военных обязательств в надежде на экономическую помощь с Запада, то Советский Союз больше не будет устраивать патовые ситуации Соединенным Штатам, продолжающим свои «шахматные» игры в регионе. Тем самым Соединенные Штаты как внешняя сила приобрели неоспоримое влияние на всем Ближнем Востоке.
Поскольку Саддам Хусейн грозил расколом и полной дестабилизацией региона, а арабские силы были не в состоянии оказать ему сопротивление, Саудовская Аравия, государства Персидского залива и значительная часть земного шара искали какого-нибудь стража порядка, который бы поддержал их режимы и стабилизировал ситуацию. В пределах их досягаемости нашелся один-единственный «страж», и Соединенные Штаты, учуяв прекрасный шанс, моментально заняли пустующее место.
После того как в течение многих лет считалось, что могущество Соединенных Штатов идет на убыль, они вновь начали выступать в роли великой державы. И если поддержка со стороны Японии и Западной Европы оказалась несколько сдержанной, то это, возможно, потому, что они внезапно осознали, что резко возросшее в настоящий момент влияние США неизбежно скажется в будущем на решениях арабских государств по нефтяным вопросам. Соединенные Штаты четко обозначили свои властные полномочия не только в данном регионе и в нефтяной политике, но и в глобальной экономической конкуренции развитых стран.
Нефть была не единственным спорным вопросом. Политические недруги Буша в основном не обращали внимания на угрозы Ирака создать — и использовать — ядерное и химическое оружие. Некоторое время назад Саддаму Хусейну почти удалось построить завод по изготовлению ядерного оружия. Завод был уничтожен израильскими F -15 и F -16 в результате внезапного выборочного удара, произведенного 7 июня 1981 г. Пролетев через воздушное пространство Сирии и Иордании, самолеты отбросили ядерные планы Саддама Хусейна почти на целое десятилетие назад. (Однако по иронии судьбы в выигрыше от этой акции оказался Иран, который мог бы пострадать от ядерных разрушений во время ирано-иракской войны, если бы Саддаму Хусейну действительно оказалась доступной такая возможность.)
Остальные страны принялись публично осуждать односторонние военные действия Израиля, но втайне вздохнули с облегчением оттого, что застопорились ядерные планы Саддама Хусейна. Совершенно очевидно, что в 1990 г. Саддам Хусейн рисковал снова поставить мир на грань войны.
Ближневосточный кризис служит наглядным примером использования на глобальном уровне всей целиком силовой триады — силового принуждения, богатства и знания. Саддам Хусейн применил насилие против Кувейта. Соединенные Штаты и Объединенные Нации прибегли к жестким экономическим санкциям против Ирака. И обе стороны вели войну за общественное мнение. Саддам, прекрасно зная, что он гораздо слабее как в военном, так и в экономическом отношении, в значительной мере полагался на «информационное оружие» — образы зрительного ряда, символы, идеологию, религию. Так, он гладил по головке детей заложников во время телевизионной передачи, распространял призывы к священной войне против Запада, возбуждал классовую ненависть и взывал к панарабскому национализму.
Ближневосточный кризис 1990 г. более чем когда-либо высветил настоятельную потребность в выработке исчерпывающей стратегии Америки по отношению к миру после окончания холодной войны.
Вполне возможно, что в результате такой стратегии за длительный срок мог бы произойти вывод практически всех вооруженных сил США из Европы. Меньшему обсуждению подлежит возможность передислокации не только на Ближний Восток, но и в тихоокеанский регион в свете изменившихся стратегических обстоятельств — большой нестабильности в Китае, перевооружения Японии, гражданской войны на Филиппинах, а также неослабевающего интереса Советского Союза к данному региону. Этот сдвиг в военной политике от европейской к «тихоокеанской» стратегии самым благоприятным образом сказался бы на военно-морских и военно-воздушных силах в отличие от сухопутных войск, первостепенное значение для которых имела Западная Европа. Подобная передислокация, несомненно, тайно приветствовалась бы многими слабонервными соседями Японии.
Соединенным Штатам не под силу контролировать весь беспокойный и крайне опасный мир ни от своего лица, ни от чьего бы то ни было еще, но уникальные возможности, которыми они располагают, позволяют им в союзе с другими государствами или международными организациями подавлять региональные конфликты, угрожающие миру на Земле. В предстоящие опасные десятилетия возможно, что и многие другие государства захотят иметь на боевом дежурстве точно такие же миротворческие войска. И не только на Ближнем Востоке.
