— Погодите! — внезапно сказал он, выходя вперёд и заступая облизывающимся контрадантистам дорогу, — командир, при всём уважении — этих женщин лучше отпустить.

— Тебе что, их жалко? — с ухмылочкой спросил Символ, которого хладнокровие Сарефа, кажется, начало немного раздражать.

— Да вы их хоть всех по кругу пустите, мне плевать, — пожал плечами Сареф, — дело в другом. Я знаю одну из них, — он кивнул в сторону Элоди, — это дочь клана Бенджи. Если вы хоть что-то с ней сделаете — для главы клана Бенджи это будет повод начать с вами личную войну. Конечно, я верю, что у вас есть способы защитить себя, но воевать персонально с целым кланом будет слишком дорого даже для вас. Да и потом, вы наверняка помните, что стало со всей расой орков четыре года назад, когда они изнасиловали дочь Мэндрейков. Глава Бенджи, желая отомстить, вполне может вынести вопрос вашего истребления на Годасту. И тогда против вас будет весь Севроганд — совершенно законно. С соответствующим Системным разрешением. Можете сами додумать, до какой степени это осложнит вам жизнь.

А вот если вы её отпустите — то глава Бенджи будет у вас в долгу. И ему придётся закрыть глаза и на эти разборки, и ещё на некоторые вещи, как минимум, в течение года. Так что, если ваши люди не слишком… оголодали, — Сареф позволил себе снисходительно улыбнуться, — я бы их отпустил. Потому что это открывает слишком много выгод, ради которых можно и потерпеть пару лишних дней без бабы.

Символ выслушал Сарефа очень внимательно. Если рассуждения о выгодах он почти полностью пропустил мимо ушей, то вот история о дочери Мэндрейков заставила его задуматься. И перспектива того, что глава Бенджи может прорваться на Годасту с такой инициативой, была отнюдь не иллюзорной. Особенно сейчас, когда Бенджи выиграли Всесистемные Состязания, и к их голосу ближайшие 4 года неизбежно вынуждены будут прислушиваться все людские кланы.

Все контрабандисты молчали, с огромным осуждением глядя на Сарефа, который помешал, как им казалось, заслуженно насладиться захваченными в бою трофеями. Но без слова своего Символа ничего делать не осмеливались.

— Ну, хорошо, — выдохнул, наконец, Символ, — ты убедил меня, мальчишка. Не стоят эти бабы таких проблем. Так что, так и быть, развяжите их!

Все тотчас принялись исполнять этот приказ. Две девушки, обнявшись, испуганно плакали, но Элоди не позволила себе ни единой эмоции. Впрочем, для неё ещё не всё было кончено. В этот момент к ней подошёл Символ и, схватив за руку, сказал:

— Впрочем, я передам твоему папаше весточку, девка. Похоже, победа во Всесистемных Состязаниях слишком сильно вскружила ему голову, и он теперь решил, что ему можно всё, и ему за это не будет ничего. Значит, ему будет полезно увидеть, как сильно он ошибается…

В следующий момент лицо Элоди скривилось от боли, но она не издала ни единого звука. Сареф понял, что Символ и ей дал свою метку.

— Так что имей в виду, — участливо добавил он, — ты вроде как не умерла… но всё-таки и вроде, как умерла. Так что ближайший год будь осторожна, потому что малейшая ошибка и… всё. А теперь проваливайте, пока я не передумал!

Девушки тотчас бросились прочь, не веря, что после всего случившегося им удалось выжить. Элоди же, поравнявшись с Сарефом, презрительно ему прошептала:

— Твой клан, мальчишка, сейчас активно втаптывается в грязь драконами! Так что не думай, что эта лицемерная жалость что-то поменяет! Когда мы встретимся в следующий раз — ты ещё об этом пожалеешь!

— Ты даже не представляешь, как меня порадовали эти новости, — едко прошептал Сареф в ответ, — что до следующей встречи — я бы на твоём месте её не искал. Потому что в следующий раз ты так легко не отделаешься.

Элоди сверкнула глазами, но на глазах у двадцати контрабандистов благоразумно не стала тянуть время и поспешно направилась за другими девушками. Символ примерно минуту провожал её взглядом, после чего направился к телегам. Подойдя к месту, откуда Сареф использовал свои способности, он пару раз мягко топнул по земле.

— Эрминг, вылезай, всё закончилось.

В ту же секунду тёмный эльф появился из-под земли, делая невероятно глубокий вдох и теряя сознание. Повозки потеряли своё окаменение, и лошади, учуяв запах гари, тревожно заржали, но остальные уже спешили их успокоить. Символ же, бережно подхватив бесчувственное тело эльфа, уложил его в повозку и подозвал Сарефа.

— Приведи его тоже в порядок, мальчишка, — сказал он Сарефу. Тот послушно использовал на эльфа Первую Помощь. Символ же стал пересчитывать глазами уцелевшие телеги и своих людей.

— Ну что ж, — нехотя процедил он, — должен признать, мальчишка, я рад, что ты оказался с нами. Если бы не ты — эти уроды бы уничтожили весь наш товар, а нас самих уже везли бы в Блистуг на показательную расправу. А так… все мои люди живы, да и потери товара… неприятно, но не смертельно. Так что… вы, конечно, работали за возможность выйти из Джибена, но за эту услугу я тебя, мальчишка, ещё отблагодарю. Будешь доволен, обещаю. Так, хватит трепаться, выдвигаемся!

***

Остаток дня караван шёл молча, быстро и без привалов. Две пары, которые остались без своих повозок, были распределены по другим экипажам. А вот Сарефа Символ усадил рядом с собой. Впрочем, позади них лежало тело эльфа Эрминга, который до сих пор не пришёл в себя и по которому каждые 15 минут пробегала судорога боли, после которой он терял от 10 до 25 % здоровья. Таким образом, в задачу Сарефа входило присматривать за тем, чтобы здоровье эльфа постоянно оставалось на высоком уровне.

Сам же Символ вёл себя достаточно странно. Если до этого у каждого в караване постоянно было ощущение, что Символ лично стоит у него за спиной и контролирует качество работы, то теперь он всё делал, скорее, на автомате. Вероятно, размышлял о том, что случилось, почему это случилось и что надо сделать для того, чтобы такое больше не случалось.

Сказать по правде, Сареф и сам активно думал о произошедшем. И теперь, когда его мозги очистились от адреналина, вызванного такой близкой опасностью умереть навсегда, появилась возможность оценить все перспективы произошедшего. И поначалу Сареф даже выругал себя, искренне считая, что он подвинулся умом, когда выгородил Элоди. Ведь та в первую очередь доложит своему драгоценному папочке о том, что случилось, это же так очевидно!

Но, поразмыслив ещё, Сареф всё-таки пришёл к выводу, что первая интуиция его не обманула, и решение было правильным. Потому что, во-первых, теперь и клан Бенджи, и лично Элоди у него в долгу за спасённую жизнь. Конечно, в реально важных клановых делах такие аргументы имеют малый вес, но в тех случаях, когда чаши весов колеблются между двумя равносильными решениями, перевесить может даже самый малый аргумент. А, во-вторых, если сказанное Элоди правда, и клан Джеминид скатывается в политическое ничтожество, сейчас руководству Бенджи будет совсем невыгодно пачкать руки отношениями с этим кланом. Даром что, в силу географического положения, Бенджи и Джеминид всегда было плевать друг на друга, и особо больших связей у Адейро там никогда не было.

А вот если бы Сареф допустил, чтобы клановую дочь пустили по кругу, а потом убили навсегда у него на глазах — вот тогда глава Бенджи вполне мог рассвирепеть до такой степени, чтобы рано или поздно найти каждого, кто присутствовал при этом, и стереть его в порошок.

Наконец, они доехали до развилки. И здесь, к своему удивлению, Сареф увидел, что рядом с их караваном появился один из орков.

— Командир, — почтительно сказал он, — мы уже почти приехали. Может быть, вольнонаёмных стоит отпустить? Вряд ли им стоит ехать с нами до самого конца.

— Ты предлагаешь выкинуть их под вечер, зная, что тут нигде нельзя ни пожрать, ни переночевать? — поинтересовался Символ, — ничего страшного, пусть едут с нами. После того, что сегодня случилось, я думаю, они заслуживают немного нашего доверия.

— Как скажете, командир, — кивнул орк и вернулся к своему экипажу.