Теперь вопрос был в том, где его искать. Всё заканчивалось на той карете, все ниточки вели именно к ним, а нет их — нет ответа. Искать в городе и его пригородах пропавших девушек и сыщика, как искать иголку в стоге сена. Найти можно, но сложно.

А значит, Вайрина уже…

Кондрат хрустнул шеей.

Нихрена. Нет тех, кого он не сможет найти, даже если придётся откопать их из-под земли.

Идти в полицию? Нет, есть вероятность, что его схватят, особенно когда там работает крыса. Да, обычный страж правопорядка, но слово урода будет весить больше, чем его. Его задержат, а потом Кондрат или случайно умрёт, или за ним тут же придут по наводке. Здесь он сам по себе.

Значит, надо искать.

Кондрат прошёлся по комнате, взяв масляную лампу, чтобы осветить углы. Ему нужны были зацепки, ему нужна была даже самая маленькая зацепка, которая смогла бы подсказать, куда двигаться. Он внимательно рассматривал вещи, искал следы на полу, и у самой двери нашёл грязь.

Опять весенняя грязь. Её сейчас развелось много.

Или нет?

Он нагнулся, поднял её пальцами и начал разглядывать.

Не похоже на грязь.

Кондрат поднёс её к носу и принюхался.

Пахло дерьмом и аммиаком.

— Твою мать… — он бросил её на пол и пошёл вымыть руки.

Так, ладно, здесь пусто, надо искать в другом месте. Дом — тогда он его осмотрел и не нашёл ничего, однако, быть может, он что-то пропустил? Что-то должно быть, какой-нибудь нож или обрывок ткани, хоть что-то…

Кондрат вышел на улицу.

Экипажи не ходят, а значит, надо найти какое-нибудь средство передвижения. Вайрин рассказывал ему о конюшнях, которые сдавали в аренду лошадей. Сейчас это было то, что нужно.

И он бросился туда бегом, иногда переходя на шаг, когда чувствовал, что начинает задыхаться. Да, время уходило, однако быстрее уже было невозможно.

Кондрат прибежал к конюшням, едва дыша. Быстро огляделся и бросился к небольшому дому, в который начал тарабанить кулаком, едва не выбивая плечом. Только через минуту внутри включился свет, и в окно рядом с дверью выглянул недовольный мужчина.

— Проваливай отсюда! — рявкнул он. — Иначе я сейчас стражу правопорядка вызову!

Интересно как, если здесь нет телефонов.

— Мне нужна лошадь, — просипел Кондрат.

— Да мне насрать. Ночь на дворе, проваливай! — мужчина был больше испуган, чем зол. Это и понятно, не ясно, кто ломится к нему в дом, в котором дети и жена проснулись, напугано поглядывая на дверь.

Что ж, тогда ему придётся заставить его дать ему лошадь.

И Кондрат полез в карман, вытащив на свет кошелёк, после чего вытащил сразу две короны, покрутив их перед лицом мужчины за стеклом.

— Две короны, если вы дадите мне лошадь в аренду прямо сейчас, — громко произнёс Кондрат. — Я очень спешу.

— Послушайте, ночь уже… завтра утром…

— Три короны! — Кондрат вытащил ещё одну монету. — Но мне нужна лошадь прямо сейчас как можно быстрее.

Хозяин прикусил губу, после чего кивнул.

— Хорошо, сейчас будет вам лошадь, господин…

Через несколько секунд послышался щелчок, и тот в пальто на ночнушку и в сапогах приоткрыл дверь на цепи. Кондрат тут же протянул деньги, показывая, что он не пытается обмануть.

Это подействовало. Мужчина спрятал их тут же в карман и вышел на улицу.

— Идите за мной.

Они направились прямиком в конюшню. Мужчина быстро открыл навесной замок, после чего распахнул ворота и снял со стены лампу. Обеспокоенные лошади подняли свои головы на незваных гостей. Мужчина пошёл вглубь конюшни.

— Вам кого, кобылу или жеребца?

— Самого быстрого и выносливого, чтобы мог нести двух человек, — тут же ответил он.

— Тогда идёмте за мной.

Они прошли вглубь и остановились около одного из загонов, где стоял вороной жеребец. Крупный и недовольный тем, что его побеспокоили.

— Тогда этот. Он немного своенравный, но спокойно потянет телегу. Справитесь?

— Да, — твёрдо ответил Кондрат.

— Отлично, сейчас оседлаю его, господин. Надо чуть-чуть подождать.

Мужчина по-заправски оседал лошадь, надев стремя и седло.

— Прошу, господин.

— Спасибо.

— У вас сутки.

— Если задержу, заплачу, — ответил он, подходя к лошади.

— Конечно. Только не забывайте кормить его, если задержите, пожалуйста.

Кондрат частенько бывал в деревне у бабушки и дедушки. Его мать, когда ездила с ним, любила кататься на лошадях и научила его этому нехитрому делу. Да, много лет прошло с тех времён, когда он с матерью катался. Когда они ездили по полю, а она улыбалась и…

Кондрат поморщился и отогнал ненужные воспоминания. Прошлого больше не было, ничего не было. Теперь есть только здесь и сейчас.

И он был прав — навыки никуда не делись. Да, было немного непривычно, однако он смог с первого раза запрыгнуть на вороного коня. Тот попытался взбрыкнуться, однако Кондрат тут же натянул поводья и сразу пришпорил, заставляя того сорваться с места.

Они быстро выскочили на улицу, после чего Кондрат направился по главной улице на восток к фермам. Копыта застучали подковами по мостовой, конь, будто обрадовавшись прогулке, помчался вперёд. От такой тряски Кондрат довольно быстро себе отбил и натёр одно место, однако постарался не замечать этого. В отличие от него, Вайрину сейчас должно быть намного хуже.

Город провожал его туннелем из света уличных фонарей. Цокот копыт разносился эхом среди домов по пустым улицам. Город вымер, город ждал, город наблюдал за ним, ждал, что он предпримет. Кондрат был готов ответить ему всем, что имел.

Кондрат то и дело замедлялся, давая лошади отдохнуть, пытаясь выбрать оптимальную скорость, пока не остановился на иноходи. И всё равно это казалось очень медленным. Явно не машина.

Скоро дома начали сменяться, становясь лишь хуже и хуже, пока окончательно не сменились на поля. Здесь царствовала темнота, и только свет луны и звёзд хоть как-то освещал путь вперёд. Кондрата это вполне устраивало. Он не боялся пропустить нужный поворот, помня ту рощу, и пришпорил коня, когда тот появился на горизонте.

Они промчались по заснеженной роще, до последнего защищавшей снег от солнца, после чего Кондрат остановился около парадных дверей. Спрыгнул и привязал её за ближайший столб, поддерживающий козырёк.

Он вновь здесь, но что хочет найти?

«Что-нибудь», — ответил Кондрат сам себе, зажигая масляную лампу.

И вновь он обыскивал дом сверху донизу, теперь проверяя каждую комнату. Даже если она была в пыли и не видела давно людей. Иногда следы находятся в самых необычных местах.

Чердак, заваленный мусором, мебелью и сундуками с одеждой. Второй этаж от комнаты хозяина до тех, где курили подонки. Первый этаж. Здесь он задержался, вновь проверяя стол, проверяя камин, проверяя каждый угол в надежде, что они могли здесь что-нибудь оставить. Но в подвал он решил не спускаться, так как туда они вряд ли совались.

Или спуститься?

Нет, не имеет смысла. Если бы здесь что-то было, он бы давно уже это нашёл.

Кондрат вышел на улицу и обошёл округу, выискивая следы, но кроме как поссать да посрать эти уроды не выходили. Всё было без толку. Ни одного следа.

И Кондрат вновь вошёл в дом. Они здесь проводили достаточно много времени. Неужели они ничего не могли после себя оставить? Хотя бы что-то?

Кондрат чувствовал не отчаяние, а скорее разочарование. Какую-то горечь, что не может ничего сделать. Его мозги раз за разом прокручивали всё, что он знал. Пытались уловить хоть что-то. Ему не нужны ни ДНК-тесты, ни дактилоскопия, ни камеры. Всё, что ему было необходимо, находилось в голове.

И…

Он не знал, что делать.

Кондрат терял след ублюдков.

Он бросил взгляд на улицу, где поблёскивал снег на лунном свету и тихо жевала снег лошадь, пытаясь утолить жажду. За ним после обхода остались следы от снега, который теперь белыми отпечатками тянулись к нему, словно показывая выход.

Если бы преступники оставляли за собой такой же след к тому месту, где они прячутся…