Но в обществе такое не поощряется, все прекрасно понимают, что если позволить кому-то не играть по правилам, то сам можешь потом встать на роль жертвы. Такое сразу пресекают, напоминая, что здесь иные правила. И всё обычно сводится к подлым слухам, издевательским насмешкам или, если здесь такое практикуется, дуэлям.

И те, кого видел Кондрат, явно относились к людям, которые, даже повзрослев, внутри остаются зверьём, просто нацепив маски цивилизованности.

— Получается, они все — графы?

— Что? Не-е-ет, один граф, другие… насколько я успел заметить, один барон Фисибергский, другой виконт Гарсинг, а третий… третий вообще не аристократ. Сын какого-то богатого купца, насколько я помню.

— И граф якшается с виконтом, бароном и безродным? — уточнил Кондрат. — Они явно не его полёта птицы.

— Друзья с детства или просто выгодные связи, — Вайрин старался не смотреть в их сторону. — Так, например, безродный и вовсе может быть лучшим другом, если занимается торговлей. Всегда пригодится товарищ, который тебе достанет всё. Да и неужели ты считаешь, что между собой барон и граф не будут общаться? Будут, если сложится. Просто у кого-то это остаётся как дружба, кто-то набирает себе единомышленников, а кто-то начинает смотреть на них свысока, ища птицу своего полёта. К тому же, что я с тобой якшаюсь, тебя это не смущает?

— Но ты и не граф, насколько я понимаю. Ты даже не унаследуешь его землю, так что, по факту, такой же безродный.

— Короче, — подтянулся Вайрин и тихо начал. — Я не знаю, из-под какого камня ты вылез, но по поводу титулов и положения. Отец носит титул графа. Его жена сразу становится графиней. И их первенец, старший сын, тоже сразу получает титул графа. То есть трое по умолчанию получат и будут носит титул графа — мать с отцом и старший ребёнок, который станет наследником. Все остальные дети титула не носят, но к ним будут обращаться как лорд или леди. Это будет показывать, что они дети графа, но не первые, и титула иметь не будут, лишь связь с высокородными. Поэтому технически я лорд.

— Но по факту титула не имеешь.

— Да, не имею. По факту без титула я даже ниже баронета и, если что, буду стоять ниже него. Однако всем понятно, что я сын графа, пусть и не старший, и, если что, за мной будет стоять сам граф. И чтобы случайно не ошибиться, не принять меня за какого-то безродного аристократа, меня будут называть лорд, что сразу подскажет другим, с какими силами я в родстве.

— Но барон тебе тыкнуть сможет, что ты ниже него, верно? — уточнил Кондрат.

— Сможет. И будет прав, — кивнул Вайрин. — Однако потом придёт недовольный родитель-граф и уже тыкнет за это барона. И чтобы барон случайно не тыкнул не того, существует такое, как лорд, леди, сэр и мадам.

— Так, получается, что ребёнок графа, не первый — это лорд и леди. А если герцог? Виконт? Барон и баронет?

— Герцоги, графы и виконты — лорды и леди. Бароны, баронеты и безродные — сэры и мадам.

— А господин?

— Господин — это просто неопределённое обращение к аристократам. Не знаешь, кто перед тобой? Господин или госпожа. А там они уже сами сообщат. Может тебя тоже иногда называли господином, если считали аристократом.

— Да, было дело… — усмехнулся Кондрат.

Правда, усмешка Кондрата выглядела скорее злой улыбкой, которая предвещала человеку только проблемы. Вайрина это очень сильно нервировало раньше, однако за всё время, что они провели вместе, он привык, и более того, его забавляло теперь наблюдать за реакцией других. Так две юных девушки заметно побледнели и съёжились, увидев добродушную улыбку Кондрата.

— Лорд Легрериан… — протянул Кондрат.

— Не, звучит круто, согласись, — усмехнулся он.

— Но всё же не Ваше Сиятельство Легрериан.

— Ой, да кому это нужно? — отмахнулся Вайрин. — Заработаю себе титул сам, хотя лорд Легрериан всё равно звучит… не знаю, как-то даже более звучно, чем граф.

— Главное, чтоб не леди Легрериан называться, — раздался чужой насмешливый голос.

Кондрат не знал, заметил ли Вайрин или нет, но поднимающихся товарищей он увидел сразу. Вайрин недовольно поднял взгляд на четвёрку, и особенно его глаза буравили заводилу этой шайки, которая должна была представлять голубую кровь нации.

— Граф Алинорд, — протянул Вайрин. — Вот так встреча…

— Именно что граф, лорд Легрериан, — оскалился тот. — А вы у нас…

Его взгляд пробежался по Кондрату, и молодому выскочке этот мужчина не понравился.

— Кондрат Брилль.

Не хотелось Кондрату раскрывать свою личность, однако и промолчать будет неуважением, за которое могут спросить простолюдина, а лишние проблемы ему были не нужны.

— Новый друг лорда Легрериана… — протянул тот, внимательно окидывая их обоих взглядом, после чего пожал плечами, будто потерял всякий интерес. — Что ж, не буду мешать вам наслаждаться этим великолепным ужином. Лишь хотел поздороваться со старым другом…

Одарив Вайрина недобрыми усмешками, они ушли. Отступили, если быть точнее.

Кондрат видел таких мелких подлых говнюков насквозь. Если бы не он, они начали бы задирать Вайрина и стараться делать это словами, чтобы вынудить его действовать первым. Ведь главное в таком обществе зачастую не кулаки, — пусть они тоже решают, — а острота языка, чтобы вывести из равновесия человека.

Однако Кондрата они не знали. Он представился сухо именем и фамилией, не давая возможности понять, кто он, аристократ или простолюдин. А если аристократ, то каков его титул. И не опасно ли с ним связываться. Иначе говоря, они не стали лезть на рожон, точно не зная, против кого имеют дело.

По крайней мере, они не откровенно тупые, так как власть и вседозволенность превращают мозг в кисель.

— Если он граф, то не должен жить рядом с тобой, верно?

— Да, соседнее графство. Они дальше на поезде поедут, — кивнул Вайрин. — Эти упыри, что с ним, Гарсинг и Фисибергский, они живут на его территории.

— В плане?

— Ну то есть отец этого придурка дал им титул и земли. Обоим. Вот они вокруг него и скачут. А вот четвёртого я что-то раньше не замечал.

После ужина они вернулись в своё купе и легли спать под бесконечный стук колёс, который был как колыбельная. Всего пару раз Кондрат просыпался и видел, как за окном проскакивают или природа, или какая-нибудь деревушка, словно кладбище, погружённое во тьму.

Они приехали только к обеду, успев отзавтракать в вагоне-ресторане. И Кондрат сразу понял, почему это место называется Ловчий уступ.

Город, или большая деревня, располагался на склоне, который упирался в вертикальную гору, убегающую вверх, словно ступень для великана. Она буквально нависала над поселением, и прямо по центру этой «ступени» был длинный выступ, словно трамплин.

Возможно, его раньше использовали, чтобы загонять дичь.

Грубо говоря, городок очень походил на какой-нибудь итальянский городок, стоящий на склоне. Что касается поместья Вайрина, оно располагалось в стороне, на одном из многочисленных холмов, окружавших это место.

Когда Кондрат и Вайрин вышли из вагона, то сразу на перроне их уже встречал старичок с длинной седой бородой и такими же седыми волосами на висках и затылке. В руке он держал трость, которая позволяла ему совсем не скрутиться в бараний рог. Позади него стояли две служанки, что вместе со стариком покорно склонились, завидев младшего сына графа.

— Лорд Легрериан, — прохрипел старик.

— Лорд Легрериана… — передразнил его Вайрин. — Будет тебе, дед. Для тебя я всегда был Вайрином.

— Господин, уж должно мне так здороваться с вами, особенно, когда рядом ваш… товарищ, — старик посмотрел мутным взглядом на Кондрата.

— Ах да, прошу любить и жаловать, мистер Кондрат Брилль, — и хлопнул его по спине, будто подталкивая вперёд. — Этому человеку я обязан жизнью, что не будет преувеличением.

— Мне приятно познакомиться с вами, — кивнул Кондрат.

— Нам тоже, мистер, нам тоже. Приятно видеть, что Вайрин нашёл человека, которого уважает.