Все это время в кадре мелькают люди, ходят вдоль периметра туда-сюда, глядя себе под ноги, другие висят под потолком ангара с фонариками. Ольга упорно избегает смотреть в сторону тела.

Тебе не с чем работать и ты теряешт терпение.

Гереро, который все также стоит рядом, кладет Ольге руку на плечо. Та проводит его руку взглядом, и он отдергивает ее.

— Полански, — слишком фамильярно, как тебе кажется произносит Гереро. — А кто это у тебя в машине?

— Мой подарок тебе ко дню Святых Имен, Славик, — отвечает Ольга. — Но чтобы его получить, надо нарушить парочку заповедей. Нужен ли тебе консультант по этому делу так, как он нужен мне?

Ровное лицо Гереро идет волнами, но он ничего не уточняет, а лишь закрывает глаза и кивает.

— Знал же что без фокусов тут не обойдется, — говорит начальник отдела экспертизы, не открывая глаза. — Сейчас эксперты закончат, разъедутся и я всех отсюда выгоню, годится?

— Вполне, — отвечает детектив Полански.

— Кто тут спрашивал про Дом? — кричит чей-то голос из темноты в другом конце ангара. — Анализ яда говорит, что этот из Рае!

Все в поле зрения Ольги в эту секунду замирают. Ты проверяешь связь, на всякий случай, вдруг синхронизация пропала, но с техникой все в порядке, это люди замерли от испуга.

— Вот же дерьмо, — говорит Ольга. — Будем тянуть жребий, кто уведомляет родственников?

— Не придется, — говорит Гереро и смотрит на ручной терминал. — Они уже здесь.

— Как это? — спрашивает Ольга.

— У них вчера мальчишка пропал — отвечает Гереро, — Когда нашли тело, мы их сразу уведомили. Нужно опознание.

Ты вздрагиваешь от стука в стекло, поворачиваешь голову и видишь рыжую бороду и лысую голову. Прячешь планшет в бардачок и выходишь из машины. Рядом с Ольгиным орионом стоит красивая, длинная верона, а на заднем сиденье ее сидит Халисс Рае.

— Это не неуважение, — уточняет Гедда, — а чтобы не кланяться тебе прилюдно.

Ты не можешь понять, шутит он или нет.

— А где Надира? — спрашиваешь ты Гедду, но тот почему-то не смотрит в глаза. Внутри него сцепились верность Дому и привычка всегда говорить тебе правду.

— Заболела, — отвечает вард.

Привычка кажется успела атрофироваться за триста лет.

Ты открываешь заднюю дверь вероны и садишься рядом с Халиссом. Он смотрит на тебя и он в замешательстве, но как не имеющий право первой речи, Халисс молчит. Ждет разрешения. Ему тридцать, он все еще считается младшим в Доме, но здесь, по эту сторону каньона Ирр, границы этикета размыты, а статусы не очевидны. Заары — ша-суу, четвертая энергетическая ступень эо, в отличие от своего наставника, варда, он видит сквозь внешние слои и распознает сущность под оболочкой, но сейчас он распознает не сущность, а только королевскую печать и печать, которой ты пометила это тело. Он знает, кто ты и знает, что у консула гвардии Ее Величества, есть право конгрегации. При необходимости ты можешь использовать любую оболочку, но его удивляет твой выбор. Каждый неведомый знает, человеческое тело бесполезно в качестве сосуда для бесконечной сущности, слишком быстро изнашивается и не имеет эо, слоев проницаемости, а именно с их помощью вы и общаетесь с Творцом. Это стало основной причиной, по которой изначальные, первые прилетевшие на эту планету люди, были вынуждены создать себе другие тела и переместить в них свою память. Человек хотел быть услышанным Им. По этой же причине человек создал и Печати. Создал язык, чтобы говорить с Творцом. Скорее всего Халисс думает, что ты Тень или может даже псевдолик, но вопросов он не задает.

— Ты можешь не заходить, — говоришь ты. — Это не твоя обязанность.

Халисс кивает. Он знает, здесь должна быть сата его Дома. Он все еще смотрит на тебя. Его изумительные, зеленые с прожилками глаза, не двигаются и пристально изучают тебя. Зрачок, как разрез на ткани. Черная щель. У него острые скулы и прямой нос, его профиль вполне можно было бы чеканить на монетах. Кончик языка периодически мелькает меж губ. Ты слепа и глуха к его оболочке и не знаешь, что он чувствует. Никаких эмоций на красивом лице ты не видишь, но он думает, ты уверена, думает, что сказать и как. Подчеркнуть ли твой статус? Проигнорировать? Он осторожен на незнакомой территории.

— Это мой долг, — наконец отвечает Халисс. — Перед ним. Когда нибудь он спросит и я должен знать, что ответить, и знать…

Он не договаривает, но ты понимаешь. Он должен узнать истину. Узнать, с кого спросить долг.

Тело распято на деревянном кресте. Крест в ореоле прожекторов и окружен полем. Мальчик висит, но голова его откинута назад, мертвые распахнутые глаза смотрят вверх. Сквозь его тело, стежками, продеты тела мертвых змей. Крови нет. Кожа белая, словно покрашена краской, клыков нет, вырваны. С первого взгляда невозможно понять что это заар. Нет чешуи на правой стороне тела, она выжжена до черноты из-за чего кажется, что тело разделено на две части.

Халисс видит тело мальчика и застывает.

Заар последний вошел в дверь и теперь чуть подается назад и опирается на нее, чтобы не упасть. Медленно, он садится на корточки и прячет лицо в колени.

Гедда застывает между вами, развернувшись вполоборота.

Ты продолжаешь идти по дуге огибая поле. Гереро распорядился защитить место преступления, тело еще предстояло снять.

Дерево креста белое, чтобы привезти в Латирию, его еще надо было найти.

Змеи черные и белые, очень мелкие, инкубаторские. Молодняк.

Распятие, как в равианской библии. Никаких сомнений. Ее переделанная несколько веков спустя версия, названная Книгой Начал была написана теми, кто боготворил деревья, потому что даже на памяти их предков, они уже не росли. На Алькаане древесину в промышленных масштабах заменяет каис. Белые же деревья растут там, где человеку выжить тяжело. Кто мог его привезти? Научная экспедиция? Ледорубы? Корпус беспредельщиков? Воздушники?

Старый мир и его история прослеживался во всем, начиная от позы тела, заканчивая цветом. Черное и белое, две стороны медали, два состояния. Кто-то вывернул заара изнанкой наружу и это была демонстрация пренебрежения к оболочке, к форме, довлеющей над содержанием. Это сделал тот, кто знал. Помнил, что все они в основе своей люди. Кто-то, как и она, посвященный в тайны Изначальных и созданного ими мира.

Изменения сохранены

1700/06/08PM12.30

Все смотрят как вы выходите из ангара и ждут, выстроившись в линию, ждут его реакцию. Будто судейская комиссия, каждый здесь по-своему уже вынес ему приговор. Ты выходишь первая и инстинктивно прикрываешь Халисса собой. Люди безжалостны и ведут себя как кауры, они жаждут увидеть его боль и страдания. Прикоснуться к ним. Ощутить, как он корчится. Даже Ольга. Она уверена, что это Халисс избил тех девушек. Возможно, они даже видят во всем этом некое кармическое воздаяние.

Гереро отделяется от толпы и идет вам навстречу. Он выглядит все таким же усталым и ему совершенно все равно, задеты ли чувства заара. Он делает свою работу. Ты знаешь, ты поступила бы так же, будь ты на его месте. Гедда продолжает идти с Халиссом плечом к плечу и не делает попытки выйти вперед. Он здесь всего лишь фон, достаточно весомый, но решение принимать не ему.

— Господин Рае, мы хотели бы переговорить с вами, — говорит Гереро. Он делает шаг влево, чтобы обойти тебя, но ты не позволяешь, и тоже делаешь шаг, выставляя перед собой руку.

— Дистанция, — говоришь ты.

Гереро смотрит на тебя сверху вниз.

— А вы кто?

— Ордер есть? — отвечаешь ты. — У моего клиента дипломатическая неприкосновенность, вы не имеете права с ним разговаривать.

— Мы оказали вашему клиенту услугу, — злится Гереро. — Он мог бы пойти нам навстречу.

— Индираа, — обращается Халисс к тебе по статусу, как к консулу, выбрав для этого родной заарский диалект. — Они не должны тратить на меня свой воздух. Я готов поговорить, тогда они смогут двигаться дальше.