Рука Дугласа, худая, мускулистая, укрытая слоем кожаной куртки, казалась щупальцем, сдавливающим толстую мясистую шею какого-то дикого строптивого животного. Стрелок действовал уверенно и точно. Жертва старалась впиться в его предплечье пальцами, но они были неспособны пронять кожаную броню. В лучшем случае оставят синяки, но так ли это важно при учёте того, что ты получишь в качестве награды?

Миллстоун исповедовал другие методы, немного более жестокие. Цель, предназначавшуюся ему, он с размаха ударил по затылку ручкой пистолета, а потом, насев сверху, быстро сомкнул руки наручниками. Жертва начала сопротивляться слишком поздно, когда её уже было легко достать очередным ударом кулака сверху вниз.

Впрочем, тот, который достался Дугласу, тоже сдался быстро. Слишком уж они расслабились, приблизившись к границе республики. Думали, можно нахамить, а потом, широко размахивая руками, вернуться назад.

Миллстоун дал команду действовать, когда понял, что они не выведут ни к кому ценному на новой территории федерации, и вскоре уйдут с неё, и само задержание, если рассматривать его с оглядкой на политику, станет не совсем корректным.

Дуглас тем временем отбросил в пыль свою жертву, и пока она корчилась от боли, её подхватил Рилмер с помощником, и тут же уволок в сторону. Стрелок резко выдохнул и посмотрел в глаза Джону.

Миллстоун кивнул. Нервно вытянул из кармана пачку и предложил другу, хотя у того была своя. Дуглас взял сигарету, а вслед за ним и Миллстоун, а потом достал из кармана зажигалку. Оба закурили.

— Что теперь? — спросил Дуглас.

— Виски? — предложил Джон.

— Пожалуй, — немного задержавшись, ухмыльнулся Эгил.

Господам дали нахамить Эльме и выйти из бара, а потом направились по следу. Следить было просто, потому что они не очень скрывались. Два здоровяка напугали маленькую хрупкую девушку почти до полусмерти — тот ещё подвиг. Миллстоун предвидел нечто такое, поэтому простым жестом руки успокоил новоиспечённую хозяйку заведения, выдвинулся вслед за готовыми к бойне быками — такая ассоциация у него возникла в первый момент.

Шейла потянулась за ними, но он нашёл предлог отправить её назад — благодаря ей Рилмер сейчас отменно исполнил свою партию и даже улыбался — в свете фонарей были видны его расширяющиеся от радости усы. Подъём среди ночи его ничуть не расстроил, а напротив — воодушевил.

Миллстоун уже предвкушал допрос, а также то, что он будет сложен. Быков усадили за один стол. Судя по виду, они испытывали большой дискомфорт. Отчасти из-за того, что их очень неожиданно поймали, а отчасти из-за того, что руки их, которыми они привыкли покорять этот мир, были скованы сзади металлом, вполне выдерживающим человеческое воздействие.

— Итак, — сказал Джон, отхлёбывая виски прямо из бутылки и злорадно глядя в глаза одному из подосланных бойцов, — кто вас послал к дамочке?

— Да пошёл ты!

Челюсти говорившего стали заметно шире от того, что он сжал их и мышцы существенно увеличили объём щёк.

— Федерал сраный, — добавил второй.

— О, — протянул Джон, — федерал? Кто тут федерал?

Он оглянулся на Рилмера, стоявшего, опершись на дверь. Рейнджер правильно понял игру и, послушно кивнув, в следующую секунду исчез за дверью.

— Мы тут по очень хорошему знакомству, — продолжал Миллстоун, — так что, у нас есть время на нежности.

Он достал пистолет и положил его на стол.

— Не возьмёшь, — сказал второй, — убивай.

— О, — подхватил мысль Джон, — раз так, то я спрошу вас: а кто вам сказал, что смерть это самое страшное?

Он нарочито цинично улыбнулся, а потом взял пистолет в руку. Даже вид оружия с взведённым курком наводил на задержанных страх, хоть они и пытались этого не показывать. Но Джон не хотел приставлять пистолет к голове кого-то из них. Да, если выбить мозги одному, то велика вероятность того, что второй пойдёт на переговоры, но он хотел, чтобы они оба сдались. Два трофея лучше, чем один.

— Мы вас, федералов резали, режем, и будем резать, — злобно сказал один.

— Ха, ха, — усмехнулся Джон, — хорошая шутка. Подумаешь, мочканул ваш главный пару патрулей. Это пока. Придут сюда люди, которых ему не взять, и он уйдёт. А вы, — он нарочито сделал паузу и направил пистолет на одного из допрашиваемых, — всегда будете мясом, которое не жалко и в жаровню закинуть.

В ответ на эту фразу Джону не нужно было признание. Не нужно было раскаяние и желание содействовать. Он просто хотел определённых реакций, и он их получил. У этих ребят был главный, а расколоть их в один момент не составит труда. Главное, чтобы специалист был.

— БАМ! — он дёрнул пистолетом в руке и крикнул, наблюдая, как задержанные съёжились.

Потом он рассмеялся, убрал пистолет, сделал несколько затяжек, направился на выход вместе с Дугласом, и, уже открыв дверь, обернулся.

— Вы и правда думали, что вас просто замочат? Вас не всему учили.

Когда дверь закрылась, Миллстоун уже через два шага попал чуть ли не в объятия Рилмера.

— Ну что? Я зову человека? Он таких колол, ты бы видел!

— Зови, — сказал Джон, — можешь им ноги пилить, но чтобы они завтра ночью вели нас к нему.

— Сделаю! — с восторженностью ребёнка пообещал черноусый рейнджер и убежал в направлении двери.

— Может, стоило по-нашему? — спросил Дуглас.

— Мы — идём пьянствовать, — сказал Джон, — нужно оправдывать образ, а то эти мрази не поверят. А человек расколет, как обещает наш друг.

— А если нет?

— То нить оборвётся. Патрули смогут спать спокойно, а мы всего лишь уйдём почти ни с чем.

Сначала они все вместе вышли на улицу курить. Шейла хоть и не участвовала в задержании, очень нервничала, делала короткие затяжки, смотря на Джона, всеми силами стараясь изобразить спокойствие.

Подошёл Рилмер с каким-то человеком. По комплекции он был ещё более худым, чем Джон и Дуглас, и ниже их ростом. Он совсем не соответствовал той легенде, которую о нём рассказал рейнджер, но Миллстоун не проявлял скептицизма — раз в этом человеке уверены, значит, он это так или иначе заслужил.

— Это Джон, Дуглас, Шейла, — начал процедуру знакомства Рилмер. Это Винсент.

— Очень приятно, — сказал незнакомец.

— Взаимно, — ответил Джон, пожимая руку, — так мы можем рассчитывать на вас?

— Дайте мне пятнадцать минут, — сухо и уверенно сказал Винсент, — быки сдаются быстро.

— Очень ждём, — сказал Миллстоун, а потом добавил, — они должны вывести нас на важного человека. Нам очень надо его взять.

— Возьмём, — сказал Винсент и уверенно вошёл в дверь.

Рилмер, семенивший за ним, как-то по-мальчишески кивнул в знак того, что всё будет так, как он обещал. Когда дверь закрылась и шаги стихли, Миллстоун закурил. Вокруг была красивая тихая ночь. Как бы ему хотелось просто проводить ей в обнимку с Шейлой где-нибудь в спокойном месте. Хотя, может быть, там не было бы такого воздуха, немного необычного. А может, его вкус только казался особенным.

Джон протянул бутылку Шейле. Она, к его удивлению, не отказалась. Следующим был Дуглас, который тоже изначально выбирал трезвую манеру поведения. Джон сделал самый большой глоток, а потом протянул мисс Лейн сигарету, которую она не решалась спросить. Работа в полях была для неё желанной, но стресс всё равно не мог не сказываться. Чтобы побороть его, нужна была привычка.

Он сделали по несколько глотков и успели выкурить по две сигареты, прежде чем Вернулся Винсент вместе с Рилмером. Победное выражение на лице рейнджера красноречиво рассказывало об их успехе. Винсент же своим видом ничего не выражал и выглядел точно так же спокойно, как и в момент своего появления. Разве что на костяшках пальцев у него были кровавые отметины.

Джон очень ждал рассказ, но Винсент первым делом достал пачку с сигаретами и закурил. Для него это была всего лишь ещё одна добытая информация, не больше. Рилмер тоже молчал, предоставляя право слова товарищу, хотя было видно, что он едва сдерживается от радости.