Про себя Миллстоун подумал, что давно ничего не слышал об охотниках, но спрашивать об этом Маргарет не стал. Возможно, о том, куда ушли гриммы, она знает в том числе с их слов, а это, пожалуй, достаточно достоверный источник.

— Но вы всё равно не сказали, до каких пределов вы изучили дальний запад?

— Не очень далеко. Не больше тридцати километров. Дальше начинается лес и горы. Возможно, там кто-то живёт. Кто-то, кто не хочет нас туда пускать.

— Но пока ведь у вас нет оснований двигаться в этом направлении.

— Пока, — ответила Хеппер и взглянула на Джона.

По одному этому взгляду можно было понять, что интерес у них всё же есть, и как только они разберутся с тем, что происходит здесь, они туда направятся.

— Хорошо. Ещё мне важно знать о самом объекте. Что он из себя представляет? Кому могло пригодиться то, что есть здесь?

— Кому угодно. Это завод, как вы уже поняли. Здесь производилось оружие. В том числе тяжёлое. Оборудование, документы, всё по нашим расчётам должно было быть здесь.

— И оно есть?

— Мы пока не осмотрели всё.

— Но ведь первым попавшимся бродягам не интересно такое оружие, тем более тяжёлое, — сказала Шейла, — да и у маленькой организации не хватит ресурсов, чтобы всё это обработать и воссоздать.

— Понятно, что это не простые бродяги или торговцы. По крайней мере, один из них. Вот только от чьей руки он погиб? Это уже вы мне расскажите, — устало сказала она, — и если у вас больше нет вопросов, то мне нужно идти.

— Только ещё один, — сказал Джон, когда она направилась на выход.

— Какой? — Маргарет оглянулась.

— Можем мы поговорить с тем охранником, который был одним из тех, кто открыл замок?

— Да. Его зовут Том. Том Хьюс. Немолодой уже мужчина и давно работает с нами. Можно сказать, член семьи, так что за него я могу поручиться.

— Я ведь просто хочу поговорить.

— Я заранее, — она едва заметно прищурилась.

— А где мы сможем его найти?

— Поговорите с охранниками на входе. Они укажут вам, где его видели. Скорее всего, где-то в районе палаточного лагеря. Это немного выше по объездной дороге.

— Большое спасибо, — сказал Джон, — он, верно, отдыхает.

— Да. Он из тех, кому позволяется самому определять свой график, и он больше любит работать по ночам.

— Так вы нашли то место ночью?

— Под утро.

— И вас, должно быть, разбудили.

— Нет, — она неестественно улыбнулась, — меня подождали, всё равно это могло потерпеть.

— Хорошо. Большое спасибо миссис Хеппер, — учтиво кивнул Миллстоун, — вы нам очень помогли.

— Вряд ли Хьюс расскажет вам что-то новое, — сказала она, когда они уже вышли в коридор.

— Нужно использовать все имеющиеся возможности, — сказал Джон.

— Я буду ждать от вас вестей, — сказала она скорее из вежливости и потому что нужно было что-то сказать напоследок.

Миллстоун при этом ощутил, что если он ещё раз явится, чтобы засыпать хозяйку вопросами, она решит, что зря привлекла его, так что без серьёзных вестей он решил её не беспокоить.

— Думаешь, это он? — спросила Шейла, когда они спускались по лестнице.

Миллстоун приложил палец к губам в знак того, что не стоит говорить здесь. Лестничные пролёты гулким эхом отзывались на слова, и их разговор мог быть кем-то услышан, а это было совсем не то, чего бы хотелось Джону. Он не стал пугать Маргарет тем, что ей стоит более осмотрительно относиться даже к доверенным людям, но сам поступал в соответствии со своими мыслями.

— Скажите, где я могу найти Хьюса, — спросил Джон у того охранника, с которым разговаривал перед тем, как войти в это здание.

— Молодого или старого? — спросил охранник.

— А их ещё и двое? — удивился Миллстоун.

— Ну да. Роб молодой, а Том старый.

— Они родственники?

— Роб племянник Тома.

— Очень интересно. В первую очередь нас интересует старший, — сказал Джон.

— Я видел, как он уезжал в лагерь, а Роб был где-то здесь.

— И Том не появится до вечера?

— Скорее всего, — ответил Хеппер.

— А как выглядит Роб?

— Молодой такой, высокий, — пожал плечами охранник.

— У него родинка на подбородке, — сказал его напарник, — не ошибётесь.

— Благодарю, — Джон кивнул на прощание.

Они спустились вниз и направились вперёд вдоль второго корпуса, пользуясь возможностью его рассмотреть, хоть это и не сулило ничего нового. Джон закурил.

— Так ты считаешь, что это он? — Шейла вернулась к интересовавшему её вопросу.

— Считаю, что он имел возможность и теоретически мог иметь мотив украсть нечто из кармана. И раз он сделал это, то понимал, что крадёт. А это уже кое-что, верно? К тому же, возраст. Понимаешь?

— И ты думаешь, он признается?

— Нет, конечно же, — усмехнулся Джон и подмигнул ей, — мы ведь не собираемся идти к нему с расспросами. В этом плане будет лучше, если мы подошлём Дугласа или Диану. Но самый, конечно, выгодный вариант, это если господин Хьюс сам что-то предпримет.

— Почему ты думаешь, что он будет что-то делать?

— Ну, хотя бы потому, что он заполучил некую вещь, и теперь должен либо сам попытаться пустить её в дело, либо передать тому, кто сделает это. Учитывая его репутацию, он будет проводить свои дела очень осторожно, чтобы не подмочить свою идеальную репутацию, но это же не значит, что его действий не заметим мы.

Они прошлись вдоль корпуса и снова вышли к башне. Миллстоун пристально смотрел на каждого охранника Хепперов, которого видел, и выискивал тех, что моложе и с родинкой на подбородке, но никто не подходил, особенно по второму признаку.

— А что если эта вещь уже далеко отсюда? — спросила Шейла, которую, видимо, тяготила тишина.

— Зависит от того, для чего она нужна. Может быть, это какой-то местный план или что-то ещё, и ценность его вне этого места незначительна.

— Но почему тогда убийца оставил её тогда?

— А это вопрос, — сказал Джон, — мне самому хотелось бы узнать ответ.

Он вперил свой взгляд в пару охранников, шедших поблизости от них. Шейла тоже посмотрела на них и поняла, почему. Одним из них был Хьюс, если верить приметам. Они о чём-то негромко переговаривались, и Миллстоун осторожно последовал за ними. Однако ничего интересного в этом направлении пока не предвиделось. Они встали на углу и закурили, продолжая что-то обсуждать.

Именно за этим заданием их застал вернувшийся Дуглас. Едва он открыл водительскую дверь, как из салона пулей выбежал Везунчик и устремился к Миллстоуну. Джон никогда ещё не видел свою собаку такой испуганной. Он присел на колено и обнял её, стараясь успокоить.

— Что случилось? — спросил он подошедшего Дугласа.

— Ничего. Мы просто ехали, а потом он начал беспокоиться.

— Где именно?

— Когда подъезжали к той подстанции. Когда были около неё, он начал лаять, потом немного успокоился, но всё равно нервничает.

— Вот как, — Джон перевёл глаза с напарника на Везунчика, — что стряслось, приятель? А? Что с тобой?

Но кроме жалобного поскуливания пёс не мог ничем ответить. Ни поглаживание по голове, ни почёсывание за ухом не помогало пробудить его обычную жизнерадостность.

— Это может показаться странным, — сказал Джон, — но мне кажется, это не просто так.

— То есть? — спросила Шейла.

— Или он был где-то рядом, или как-то реагирует на что-то другое, но сам факт налицо.

— Думаешь, он откуда-то отсюда?

— Сложно сказать. Но это первое место, где я вижу у него такую реакцию. Вообще, есть ограниченное количество случаев, где он вёл себя необычно. Например, лаял, когда я не давал ему никаких команд.

Говоря это, Миллстоун вспомнил самый первый случай, самый неожиданный, когда Везунчик залаял на девушку, которую они с Долли спасли в Хестоне. Выглядела она странно для тамошней местности и к тому же ничего не помнила. Значила ли реакция Везунчика, что она что-то ему напомнила, или что она как-то связана с этим местом?

— Может быть, и это тебе что-то скажет? — спросил Джон, показывая собаке кусок ткани с эмблемой.