Я недоуменно уставилась на это послание. И ведь точно помню, по предмету получила отлично. А теперь вот, сообщение сквозь года… И возникает вопрос: откуда такие наставления. Я же в академии вела себя прилично, более того, я подавала всем пример и не позволяла некоторым выходить за рамки… Оппаньки! Тут же мне вспомнился очень похожий на профессора рыжеволосый молодой человек, который серенадами в течение недели будил наш корпус общежития. А затем под надзором заговоренной мною швабры ставил систему глушилок на этот самый корпус. Затем у нас убирался брюнет с пятого курса домоводов-ландшафтников, он рассорился с одной из девчонок и натравил на нее комнатные цветы, так что поделом. Братья близнецы с кафедры мастеров установили кованые балкончики, потому что своим лазаньем на спор испортили один такой. Какой-то захожий курсант военной академии лестницу чинил. Я уже не помню его проступка, но точно знаю, что он на Марии Фодоки женился. Хотя в первое время, кажется, ко мне пытался подступиться.

И мне бы расстроиться из-за не сложившейся любви. Но тут я вновь перечитала строчку и все поняла. Признание в симпатии или приворот, ага! Босс попался! Я захлопнула тетрадь, вскочила со стула и снова села.

Какой, попался?! Меня же целовали ради спасения от яда болотника, а затем сторонились как чумной, лишь бы не ощутить эффекта влюбленности. И укусил Альхар Эбенитович вроде как с пользой, аллергия лучше влюбленности будет. Ну и что теперь делать? Открыто не спросить, секретные материалы не затребовать, ко всему прочему Вайзер настаивал на неразглашении. Хоть берись из него всю праву вытягивай. Подумала и решила, а идея-то неплоха. Помнится, после укуса он отчаянно боялся моей влюбленности… Интересно, как он отреагирует, если я с опозданием разгляжу его очарование и притягательность? Объяснит последствия укуса или попытается отбиться?

В понедельник на работу собиралась, как на войну.

Вместо темно-синего платья помощницы, модный бордовый наряд, припасенный на церемонию вручения диплома, вместо строгой прически завитые локоны, вместо серьезного взгляда искрящийся взор и счастливая улыбка. На одну каплю больше духов, на один тон ярче ресницы и губы, на оттенок темнее глаза. И прямым поездом из Петухов в центр Градо, чтобы, не тратя времени, вызвать у босса масштабное потрясение. Но все произошло с точностью до наоборот, это вампир явился и потряс меня, яростно выговаривая:

— Вы сумасшедшая сумасбродка! И самый счастливый человек во всей империи… Почему вы мне не написали?.. Зачем до понедельника остались в Петухах?.. Почему не дождались меня на станции… Кто вас просил сразу ехать в офис?!

— Ну, а… что… что случилось? — я попыталась вырваться. — У нас что, законодательство изменилось и теперь свободное перемещение по империи воспрещено?

— Нет… Да!

— Что за глупость! Нет же ничего криминального в том, что я приехала в офис прямиком из Петухов.

«Заноза!» — шипит босс, продолжая меня трясти.

— Переста-та-таньте…

— Не могу, — заявил он, сам себе противореча, и отступил. — Вы хоть представляете, что я пережил, когда мне прислали вот это?!

В моих руках оказалась шляпка с приколотой к ней запиской, а в записке всего одна строка: «Вот и не стало вашей мисс Питт».

— Интересно…

— Что интересного? — рявкнул Вайзер, вновь переходя на всерасовый. — Это же ваша шляпка. Вы ее носили!

— Носила. Пока спец агенты не утилизировали ее вместе с каретой. Помните, в мое последнее похищение? — Он помнил, поэтому медленно разжал руки на моих плечах и отступил. А я покрутила головной убор так и этак, продолжая рассуждать: — Уверена, посылая ее, они ожидали от вас определенных действий. Осталось узнать: дождались ли, и кому это было необходимо…

Тут я подняла взгляд на бледного Вайзера и оторопела. Святые боги! Босс не был таким подавленно-удрученным, даже когда неверно собранный узел Грини и взрывом снес не только мансарду, но и половину нижнего этажа.

— Босс, вы в порядке?

— Н-нет, — он рухнул в кресло для посетителей, со стоном зажмурился.

И я незамедлительно взялась за готовку кофе. На мое начальство этот напиток действует лучше любой успокаивающей настойки или горячительного, осталось только найти мешочек с зернами припрятанный в углу. Молотый я уже весь израсходовала.

В поисках запасов с головой нырнула в буфет, скрывшись от босса и ранней нежданно-негаданно явившейся гостьи.

— Альхар?! — Супругу Вайзера я узнаю по голосу и звуку шагов, а потому не спешу выбраться из-под буфета. Кто знает, что болотница учудит, припомнив печальные последствия наших с ней встреч.

— Наконец-то! — в голосе дамы слышится неожиданное облегчение. — Как я рада, что нашла тебя.

— Да… — тянет Вайзер и вместо того, чтобы позвать меня и заказать еще одну порцию кофе, уточняет: — Ты тоже в курсе? Давно?

— Давно!

— Удивительно, как быстро разносятся слухи. — Сказано это было с ехидцей, но вероломная жена моего начальства ее не распознала, словно бы и не жила с ним под одной крышей.

— Милый, ты в порядке?

— В относительном, — отвечает он, и слова вампира тонут в поспешном и фальшивом:

— Мне так жаль. Она ушла такой моло… моложавой в свои тридцать два.

Оппаньки! О ком это? Неужели Регина, привлеченная возможностью карьерного роста от бухгалтера до главы отдела бухучетов, перешла к конкурентам?

— Двадцать три, — мрачно поправляет босс, и я понимаю, что речь идет не о нашей мадам без возраста, фамилии и отчества. Тогда о ком? Это определенно девушка, молодая и очень важная. Наверное, Виктория из чертежного, Альхар Эбенитович неоднократно хвалил ее работу за отсутствие клякс.

— Всего-то? А с виду такая взрослая была, — вздохнула почти бывшая супруга Вайзера и, судя по шороху одежды, присела в свободное кресло.

Да почему они в прошедшем времени говорят? Неужели Виктория умерла? От этой мысли я подскочила и больно стукнулась о полку, а затем повторно стукнулась от слов кикиморы.

— Весь Градо обсуждает этот взрыв и знамение, предвещавшее катастрофу. Ты знал, что ее светлый образ появился на уступе святой Дакаты? Говорят, она была в белых тапочках и рубашке на голое тело…

«На белье, — шипит Вайзер на своем родном, — на ней еще и халат был, а в руках сумка, платье и пальто».

Оппаньки! Знакомая ситуация. Я раздраженно потираю макушку, а в приемной раздается громкий всхлип и слезливое:

— Это-это… так… мистично и страшно. Пусть она и была самостоятельная, сильная стервоза…

«Заноза», — не то поправляет вампир жену, не то зовет меня и умолкает, явно уронив челюсть на пол. И я его понимаю, сама от изумления вылезла из своего укрытия, чтобы посмотреть на гадину, что так самозабвенно врет… сидя у моего начальства на коленях!

— Она очень многое значила для тебя, не отрицай. Не надо! — едва не плачет сногсшибательная кикимора. — Я знаю, а потому я сделаю все, чтобы ты не чувствовал ее потери! Заменю ее во всем, — и едва различимым шепотом: — твоей постели, твоей приемной, твоей жизни в целом…

Босс закашлялся от такой перспективы, а болотница тут же похлопала его по спине.

— Не волнуйся, я с радостью возьму все обязанности помощницы на себя! Разберу архив, разгребу завалы… Ведь она у тебя совершенно не умела вести дела.

— Кто? Я?!

— Жива?!

— Относительно, — съехидничала я. Меня не столько удивило перечисление мест приложения моих обязанностей, сколько прозрачный намек на мою некомпетентность. И это она обо мне говорит, когда я вот-вот получу красный диплом помощницы?

— Она жива? — весьма удивилась лгунья и перестала поглаживать босса по груди, а я без слов потянулась за заварничком и крепко сжала его в руке. Невольно, конечно, кто ж в здравом уме при начальстве угрожает его собственной супруге.

— А-а-а-альхар? — зовет кикимора, не отрывая испуганного взгляда от меня.

— Что дорогая?

— Я не одна это вижу, правда?

— О чем ты? — Сногсшибательная красавица покинула место дислокации и теперь пыталась спрятаться за креслом и вампиром, сидящим в нем.