Зря они это задумали, потому что я вздрагивала, когда злодейка в раздражении бросала папки на пол и дергалась, когда кикимора менялась. Всему виной неисправный амулет-иллюзий, что каждые пятьдесят секунд трансформировал облик своего носителя. Так вначале сногсшибательная фурия превращалась в невероятно реалистичную старуху, затем в долговязую девчушку лет тринадцати, после в хорошо знакомую мне вампиршу — мисс Милт. Из-за образа вампирши я дергалась особенно сильно и неоднократно давала ложный знак «горячо». Это была непроизвольная реакция на пережитый шок. Ведь когда меня связали и бросили в карету, где величественно сидела третья любовница босса, я так удивилась, что взбрыкнула и въехала ей пяткой в нос. А когда меня поднимали с пола, еще и локтем в ухо зарядила, не столько от возмущенного негодования, сколько по инерции. В итоге имеем: неисправный амулет и непрестанную смену личин. И что радовало неимоверно, все образы кикиморы обладали распухшим красным носом и слезящимися глазами, взгляд которых обещал мне все муки ада.
К слову, взгляды болотников так же сулили мне внушительный арсенал ужаснейших пыток, ведь до того, как их поставили истуканами стоять, они оба участвовали в обысках и остро реагировали на мои вздрагивания и дерганья. Так один из них не правильно понял мое «горячо» и в мастерской обрушил на свою голову три мешка с песком, а второй, переворачивая книжный стеллаж, отдавил себе ногу и потянул спину. Тут-то я и поняла, что менталы из болотников весьма посредственные, а они, что я невольно, но все же издеваюсь. Собственно, когда оба «обожглись» по десятому разу, а к папке не приблизились, они решились выпытать правду силой или просто побить меня от души. И не успела я испугаться, как кикимора напомнила, что любые мои побои и невменяемые состояния вызовут охрану Вайзера. Будь иначе, она бы сама с радостью свернула мне шею.
Вот почему меня не избили, не отравили, не усыпили, а всего лишь обездвижили и рот мокрым кляпом закрыли. Хотя последнее скорее для того, чтобы я ни одному предмету приказа не отдала. Ну и чтобы сыворотка правды на меня стопроцентно подействовала. Так сказать, запасной вариант, последняя попытка, луч надежды… Хотя с чего ему светить? Пусть я и узнала о тетрадке на десятый день практики, у меня случайно это получилось. Почему же болотница уверена, что мне, новой помощнице и непроверенному человеку, доверили подобную тайну?
— Она должна быть тут, должна быть в офисе! — шептала гадина все больше мрачнея, а вместе с ней мрачнели и все ее образы.
— Ты уверена? — спустя долгое молчание вопросили мои сторожа.
— Я видела полку… и папку в ее руках… — кивок на меня, — следилка не могла ошибиться.
Оппаньки!
Вот теперь все становится на свои места, и время совпадает, и отрывочные сведения похитителей становятся объяснимы. Значит, когда я нечаянно папку нашла, за мной увязалась мобильная следилка. Конечно, долго она в мастерской босса не прожила, там все время что-то взрывается, очищается и смывается, но увиденное передать успела. Именно это и послужило сигналом к действиям: разводу, угону Грини и т. д. Именно это и дает кикиморе уверенность в моем правдивом и, главное, правильном ответе.
Одно не понятно… Зачем было так долго ждать? Спросили бы сразу, на мгновение выдернув кляп. Или?.. Или меня решено немедленно убить? А может быть, уже убили, не только сывороткой одурманили, но и ядом отравили? Хотя это глупо, вдруг меня потребуется переспросить, а я уже того… глуха ко всем вопросам.
Представила и вздрогнула, а почти бывшая жена Вайзера уже направляется ко мне и взгляд у нее тяжелый, ничего хорошего не предвещающий.
Святые боги. Кто же знал, что мое любопытство выльется в историю с промышленным шпионажем? Да я бы никогда, ни за что, ни в жизнь на работу к гению маг-техники не пошла. И ведь никто не спасет, никто не вспомнит, не озаботится вопросом, где я нынче свое время провожу. Босс обо мне забудет, а потом опять влепит необоснованный прогул и попросит Регину оформить очередную докладную. А мне… мне уже будет все равно!
Мороз по коже, и руки сжались в кулаки, а зубы, будь они свободны, обязательно застучали бы от страха. Изменения в моем настроении отметили все трое, кикимора, обходившая стол, недоверчиво прищурилась, болотники обрадовались.
— Остановись, — потребовали они, — твоя полка где-то рядом.
— Справа. Нет, слева! — сообщили в один голос, когда я, сгоняя слезы обиды, всего лишь повела из стороны в сторону головой. Вот дурни!
И так думала не одна лишь я.
— Вы идиоты! — оглянувшись на стену за спиной, кикимора надменно заломила бровь. — Там всего лишь потайной проход на случай, если у кровопийцы крыша съедет.
Однако нежно она о босс, подумала я и чуть не завопила, что болотники молодцы. Я же совсем забыла о потайном проходе, и его антивампирской обшивке. Вот что страх с людьми делает, заставляет поверить в безвыходность положения и ручки опустить. Хотя чего удивляться, мои ручки не только опустили, сложили, но и связали, так что мое безволие вполне объяснимо. Но теперь, когда есть шанс!
Я дернулась всем телом давая понять, что болотники на верном пути, а затем зажмурилась, якобы опасаясь выдать расположение той самой полки. Несколько мгновений напряженного бездействия, и болотники наконец-то уверились в своем предположении, ринулись искать рычаг для активации прохода.
— Очнитесь, идиоты! Она играет, — прошипела умная гадина.
— Да уйди ты к Подводному!
— Мы знаем, полка тут…
— Кретины, посмотрите на нее! — В меня ткнули пальцем и грозно произнесли: — Там нет ничего.
— Есть, — не согласились болотники.
— Да она притворщица…
— Кто бы говорил! — хмыкнули оба, оценив моей испуганный вид, и продолжили поиски.
А мне на самом деле было чего бояться. Эта редкая умница, злодейка и просто кикимора болотная смотрела на меня с такой ненавистью, что сердце замерло от ужаса. И не сразу вспомнилось, за что такая милость. Это потом уже в памяти всплыло: за чайничек и угон коня, за входную дверь офиса и мое сопровождение Вайзера на бал, за смыв из мастерской в канализацию и, наконец-то, за два удара, испортивших ей внешность и артефакт. И последний момент радовал неимоверно, по техническим причинам кикимора не сможет скинуть все на Милт.
В схватке со злом победило добро, и было оно очень злое.
За этими мыслями я пропустила момент, когда подельники болоницы нашли шнур и открыли проход, а сама она, раздраженно шипя, вернулась в кабинет Вайзера. Будь моя воля, улыбнулась бы, но с кляпом во рту лишь победно сверкнула глазами. Дело осталось за малым, заставить двух умников открыть маленькую панель на стене справа и опустить красненький рычажок. И все! Обе двери прохода захлопнутся, охрана получит сигнал «об озверении босса», количество злодеев приравняется к одному.
И все бы ничего, но через пять минут молчаливых указаний, я уже была готова взвыть, сжевать кляп, разгрызть путы и самостоятельно указать, где находится та панель и тот рычажок. А все потому, что мои подсказки похитители воспринимали как ложные и соответственно проверяли не стены, а пол и потолок.
Они хуже идиотов, решила я, и тут из глубины кабинета донеслось радостное: «Нашла!».
— Не может быть! — Озвучили мою досаду болотники и как по команде выпрямились в узком проходе. Кто из них стукнулся головой о нужную панель, знать не знаю, но олухи наконец-то ее открыли.
— Мы тоже нашли! — оповестили они не менее радостно.
— Что нашли?
— Рычаг.
— Какой? — заволновалась кикимора, выбегая из Вайзеровского кабинета.
— Черный, — ответили ей и уверенно на рычаг надавили.
Дверь закрылась. А злодейка в образе старухи удивленно застыла посредине приемной, где осталась только я. Глаза горят, седые волосы развеваются как змеи, в одной костлявой руке крепко сжимаемая сумка и папка, в другой конверт-переноска с документами под грифом «Важно».
Оппаньки! Вот и пришел мне конец. Это я поняла по ее прожигающему взгляду, но дождалась отнюдь не смертельно удара, а злого вопроса:
