Армия… сука, внезапно, я вспомнил и ещё одну немаловажную вещь. С началом строительных работ и тем, как склады Вавилона начнут наполняться провиантом, огромные человеческие массы поплывут в сторону заставы. Нам понадобится плац, чтобы воины, прибывшие раньше других, могли и дальше продолжать оттачивать своё мастерство. Нужны и кожевники, с портными и сапожниками, которые помогут солдатам, впрочем, как и рабочим, поддерживать своё снаряжение и одежду в допустимом состоянии. Так же, мне потребуется огромное количество врачей и целителей, именно на их нелёгкую долю лягут тяготы по спасению жизней и здоровья сначала огромной армии шахтёров, а после, многотысячного войска, идущего на войну.

Собрав своих девочек на совет, обсудив с ними грандиозные планы, выслушал множество неравнодушных, двояких мнений. Аорру беспокоил факт того, что я слишком много на себя взвалил. Заря поддерживала ее, считая, что крепостей из песка с интервалом перехода в три-четыре дня окажется достаточно. Ветерок, напротив, во всём меня поддержала, сказав что-то типа «он бог, он так видит». И только одна, ставшая за последнее время моей любимицей, Облачко, сделала то, что не сделал никто из других девчат. Она не попыталась скинуть с моих плеч работу, а наоборот, решила мне её добавить.

— Большое войско здесь и сейчас — это хорошо, — говорит демонесса, — рекомендую увеличить число мужчин в регионе!

— Облачко, я не поняла, зачем тебе это? — Не скрывая недовольства в голосе, с долькой омерзения произносит Заря.

— Не мне, а казне. — Качаясь на стуле, словно взрослый ребёнок, отвечает скучающая демоница. — Мужчины — это похоть, похоть — это шальные девочки, шальные девочки любят легкие деньги, а на деньги, что нам заплатят за защиту шальные девочки, хозяин сможет нанять ещё мужчин! Все любят друг друга, деньги движутся, армия растет, и все счастливы!

Верно, армия, тем более такая большая, будь она трижды святой, не может существовать без шлюх. Мужики тупо сума сойдут, поубивают друг друга ещё до дня, когда мы вступим в бой. Оставалось только придумать, как на законном, чуть ли не божественном уровне, легализовать проституцию, пустив доходы с нее в полезное русло.

По стране, в одночасье, по моей команде, полетели байки и небылицы. Разносимые высшей свитой, упоминания о Божественном гареме, истории древнего прошлого о любви, усладах и похоти, благодаря которым и появилась Империя, стали распространяться. Мои верные приспешники, из подполья нашёптывали люду о том, что император не испытывает неприязни к «похоти и продажной любви». Более того, инквизиции был дан наказ: на фоне проводимой информационной политики, смягчить наказания для жриц любви. Со всеми пойманными «незаконными предпринимательницами, индивидуалками», требовалось проводить беседу, после направлять их к врачу, и со справкой о том, что женщина здорова, заставлять регистрироваться в созданной по моему приказу гильдии.

Император похотлив, от похоти его родилась Империя, потому-то, и похоть он никогда не запрещал — запрещали его сбившиеся с пути, оступившиеся дети. Так мы преподнесём эту весть стране, порадуем трудяг мужиков, шлюх, и чутка опечалим жён.

Налог, что гильдия станет изымать с «индивидуалок», плюс плату, которую они будут уплачивать за прохождение врачей, сделаем довольно высокой. Аргументируем это невозможностью контролировать, сколько мужчин одна женщина может пропустить через себя в день, а также, невозможностью постоянно отслеживать её здоровье.

Прижав таким вот способом индивидуалок, я через приспешников открою несколько публичных домов. При каждом свой врач, прачка, банщик и сутенёр, что будут приглядывать за здоровьем, состоянием и качеством оказанных девушками услуг. Чтобы содержание всего персонала, строения, и работа девочек оставалась более выгодной чем работа на улице, налоги для таких мест будут существенно ниже чем для «ИП». Иными словами, своими действиями я загоню частников под палку, сделаю их работу невыгодной, опасной, менее прибыльной, чем если бы те работали с нами. Используя свиту, мощь Империи, по закону, мною писаному, я монополизирую весь рынок, оставив самым непокорным возможность сохранить свою независимость, работать на себя. Я — диктатор, могу себе это позволить.

Пока первые рабочие шли по горам, а в Вавилон собирались «отряды любви», я с девчонками постепенно обживался на полянке. Мое уютное гнездышко не выглядело как цитадель правителя Всего и Вся, а скорее напоминало коттедж, с парой отдельных спален, общей столовой, совмещенной с кухней, ну и, конечно же, отдельными туалетами и ванной. На создание своего дома, изменения в проекте, я потратил от силы час. Цветы отметили, за исключением пары спальных и одной большой банной комнаты, домик один в один напоминал тот, что остался в Запретном Саду. Видимо, уже тогда, только познавая свою силу, я создал нечто прекрасное, нечто такое, на что ровняюсь и по сей день. Эх, хорошие были деньки!

За домом, выбрав и переместив огромный пласт черной, плодородной земли, оставался большой котлован. Построив в самой глубокой части первые кольца для колодца, при помощи магии добрался до подземных ключей, после чего засыпал яму песком, камнями, вывел всё под уровень фундамента моего домика и построил теплицы. Длинные, закрытые стеклом и магическим барьером, имеющие внутреннюю систему отопления и возможность полива через всё тот же вырытый колодец. Еще до прихода первых рабочих, как некогда в деревне, я с Зарей и Ветерком, используя семечки, извлеченные из объедков, засеял первые ряды теплиц, ностальгируя, посвящая себя очень приятному, веселому фермерскому делу. Капаясь в грязи, словно крестьянин, весь чумазый, с бутылкой вина в одной руке и тяпкой в другой, испытываю истинное удовольствие, наконец-то провожу время так, как мне этого действительно хочется.

К сожалению, всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться. Второй день и попытка задержаться в теплицах на подольше встретили преграду. В виде старой Гиены, прибывшей к нам на разведку. Скрывая удивление под побледневшей, покрытой шрамами мордой, тот высоко оценил мои труды, а также рассказал о странном инциденте. Синей комете и звездопаде, что этой ночью в небе видели его бойцы. Особой энергии, маны, от неё не исходило, просто метеоритный дождь, посчитал я, не знаю почему, вспомнив об Эсфее. Возможно, божество пыталось смыться с планеты, возможно, устроила битву с кем-то в стратосфере, а может, этого ничего и не было, просто метеоритный дождь… Никто из моей свиты так и не смог дать вразумительный ответ, объяснявший эти события. Потому, распрощавшись с командиром заставы, мы решаем вернуться к делам насущным, вопросам, касавшимся будущих переселенцев и работников. Лагерь, множество общежитий, какая-нибудь столовая, мастерские и прочее, прочее, прочее. Мне требовалось огромное количество однотипных, скучных, серых и унылых строений, задача для которых — не протекать и тепло сохранять, всё. Домики делал двухэтажные, квадратные. В центре дома одна большая каменная печь, кому-то придётся кочегарить сразу за всех. К каждой комнате, как на втором этаже с общим балконом, одной лестницей, так и на первом, четыре отдельные двери с выходом на улицу. Туалета нет, кухни нет, в каждой из четырёх комнат по две двухъярусные кровати, плюс один шкаф в центре. Итого получалось, в одной комнате — четыре человека, на одном этаже — шестнадцать, в двухэтажном доме — тридцать два. Таких вот домов требовалось мне минимум сто штук, для заселения всего на всего трёх тысяч двухсот работников. Понимая все масштабы предстоящих работ, поневоле съежился. Требовалось построить целый город, или же, просто позволить своим работягам, своим кроликам и зайчикам мерзнуть, оставив на милость природе вместе с немногочисленными пожитками. Я помнил, сюда шли самые обездоленные, дети трущоб. К ним, я почему-то испытывал особенные чувства. Я испытывал жалость, и донести её до местных, хотел через удобства, комфорт, которого они ещё не знали. Отказавшись от кухонь внутри домов, я сильно упростил себе задачу строительства, а также полностью исключил возможность местных воровать друг у друга запасы продуктов. Все работники будут кормиться в общих столовых, что мы расположим в жилых застройках, возле шахт и мастерских. Квадратные общежития на тридцать два человека, в большом числе расположу подальше от шахт. В этих, мало приятных условиях, будут жить грузчики, погонщики ската, люди, что возьмут на себя роль транспортировки излишков камня в пустыню. Ближе к горам, расположится отдельный район шахтеров, вот тут, я собирался по-настоящему показать себя. Дома по просторнее, без двухъярусных кроватей. С повышенным комфортом, просторностью, личными комнатками под туалеты. Столовые всё так же оставлю за пределами общежитий, но добавлю домикам их мебели, в виде столов и стульев. Шахтер должен понимать, этот город, все его условия исключительно для него. Шахтер здесь — главный и самый уважаемый работник. Все те, кто вместе со мной отправятся строить тоннели, будут рисковать попасть под завал, обвал и обрушение горы, должны понять, я выше остальных ценю их труд и риски. Кормить работников шахт будут лучше других, так же, с избранными дворфами планировалось обсудить рабочие и трудовые нормы, за выполнение которых я собирался ввести премии. Работать за еду это конечно хорошо, но лишняя монета стимулирует куда лучше, чем «большое человеческое спасибо». К тому же, работникам же нужно как-то копить на шлюх, либо же возможность выкупить дом-комнату. Каждому жителю трущоб, по окончанию стройки я планировал предложить выкупить возведенное мною жилье. Все, кто не отправятся с нами на Абу-Хайра, кто не захочет возвращаться в Вавилон и решит остаться, работать в местных теплицах… всем им я сделаю предложение об приватизации. Мол, работай и дальше на меня за гроши, и в конце, ты получишь не вшивую койку-место, а целую комнату в двухэтажном строении. А там и перепланировку можно сделать, и туалетную комнату, и кухоньку, маленькую, в общем, из общаги на четверых в однокомнатную студию! Просто работай на меня, и будет тебе еда, жилье, а дальше уже, как отработаешь, зарплата.