В месте нашей встречи я решаю создать перевалочный пункт. Здесь и простор, и тот же водяной ключ, что, падая с гор, превращался в речушку глубиной до колена. В общем, самое то напоить лошадей, прикорнуть часок-другой, а после вновь отправиться в путь. Поставив пару домиков с лежанками из цельных плит, вместе с дворфами, Зарей и Облачком отправляюсь дальше, в глубины гор. Шли мы долго, на прямую. С темпом, взятым гномами, обещали двое-трое суток и выход к большой земле, за рекой которой сам Вавилон. Дабы ускорить и без того быстро продвигающиеся работы, отправляю Зарю за обедом, ужином, а дворфам, чтобы не возвращаться, предлагаю отдохнуть. Старики противиться приказу не стали. Более того, в отличии от меня, они имели с собой в рюкзаках и еду, и шкуры, заменявшие им спальники. Был у них даже самогон. Едреный, вонючий прям пиздец — самогон. Вьебав по двести грам залпом, закусив коркой сухого хлеба и такого же, сухого как кора, коркой вяленого мяса, дворфы тут же уснули. А я… я не выдержав их храпа, попросил Облачко оставить с ними двойника и телепортировать меня подальше от этих пердящих словно подводные гейзеры дедков.

После небольшого отдыха, короткого гномьего сна, мы, разогнав затхлый пещерный воздух, продолжили наш подземный путь. Уже со следующим выходом на поверхность, я обнаружил знакомый горный шпиль, вид на который открывался из моей офисной комнаты во дворце. Между нашей горой и той, что стояла впереди, с небольшим изгибом, по камням шла вполне себе пригодная для перемещения дорога. При желании, мы могли и не делать тоннеля в горе. Однако, принципиальность моя в этом вопросе не обсуждалась. Император сказал на прямую к Вавилону, значит на прямую, и никакая гора, никакая река и прочее не могут стать тому преградой. Ещё через день работы по прокладыванию пути полностью завершились. Тоннель, шириной четыре и высотой два с половиной метра, с почти что идеальной траекторией, был проложен. Если идти по прямой, как делал это я, не напрягаясь, прогуливаясь, то путь через тоннели, от Вавилона до нашего горного городка, занимал от трёх до двух с половиной дней пешим, что приблизительно равнялось семидесяти-восьмидесяти километрам. Это при неспешной прогулке, остановках на ночлег и прочем. При нужде и желании, весь путь можно преодолеть за двое суток. В сравнении с семью-десятью днями до проделанной мной работы, небо и земля. Особенно, если учесть факт того, что сейчас, благодаря тоннелям, возможно установить прямую линию снабжения. И вьючные животные не споткнутся, не сорвутся в обрыв, и телеги проехать могут. Горная дорога и наведенные над ручьями мосты достаточно просторны для целой повозки. Да, карета в пещеру не всунется, но собственно, и не хуй карете делать на Западе. Хотят аристократы попасть на границу? Пусть пиздуют кругом, пока что…

Оставив гномам выбор, либо двое суток добираться до шахтерского городка, либо телепортироваться со мной, после вернувшего нас заклинанием Облачко, передаю бедолаг в руки целителей. Строительство связывающего столицу и границу тоннеля завершено. Грандиознейшая стройка, обещавшая стать величайшей в истории, превратилась в… прогулку с гномами и избиение ногами дремавшего под землей зла. Армия и страна получили то, чего желала, безопасный и удобный путь на запад. Теперь оставалось в очередной раз обойти назначенных на освободившиеся места министров. Нужно проверить скорость восполнения запасов провианта, а так же ещё разочек метелкой пройтись по углам. Перед началом войны требовалось вымести из дому всю паутину, всех пауков и тот мусор, что мог забиться в углу. Сейчас, с Астаопой в объятия мои возвратилась Ветерок, и по приказу моему личному на разведку отправлялась Облачко. Около десяти дней не было Императора в столице, требовалось узнать, как без меня справляются молодые императрицы. Как крестьяне, а так же придворная знать реагируют и исполняют мои приказы. Сейчас, пока ещё не поздно, я должен усилить тылы. Обзавестись такой поддержкой и непоколебимостью во власти, что даже если я исчезну вновь на сотню, или тысячу лет, после меня останутся верные исключительно мне существа. Организм, именуемый Империей Матвеем, должен жить даже без своего сердца, то есть меня, главное, что бы одна, хотя бы одна из трёх голов находилась на плечах.

— Господин, если вы желаете убедиться в преданности Джульетты и Люси, не лучше было бы ещё раз просканировать их магией, либо же заклеймить и посадить в магические оковы? — Спрашивала Облачко, перед тем как отправиться на задание.

— Моё доверие к ним абсолютно. — Отвечаю я, — потому, и прошу проверить тебя не их лично, а окружение, в котором они обитают. Крысы, заговорщики скоро вновь проснутся, та слепота, возникшая от лучезарного появления моего, со временем начнёт сходить. Потому-то я и хочу, что бы ты, моя личная Тень, донесла до этих двух Императриц всю опасность и шаткость положения, в котором завис дворец. Все люди смертны, в грядущей битве я могу пасть, со мной скорее всего погибнут цветы и Аорра, тогда этим двум придётся взять бразды правления в свои руки. И руки эти должны быть крепки, а почва, на которых будут стоять их ноги, ещё крепче. Императрицы обязаны окружить себя исключительно верными клятве и престолу чинами. Пусть идиотами, пусть решёнными амбиций слабаками, но исключительно верными! Только так, на вере и их личной силе, империя сохранит своё единство, не рассыплется, как того желают наши враги.

— Вы допускаете возможность своей гибели? — Суккубша напряглась. — Я не хочу отправляться на это задание, найдите кого-то другого. Я сильнейшая, я…

Мы были одни, я мог делать с Облачком всё что угодно: уговаривать, ругать, но выбрал другой путь. Обняв высокую, грудастую и чертовски соблазнительную суккубшу, застыл в размышлениях и бесконечном подборе правильных слов. Она бунтовала, боялась остаться одна, что её кинут и уйдут на войну без неё. Бунтарство это, непокорность росли с демоном так же, как в силе своей росла сама Облачко. Я видел это, понимал, что в любую секунду может настать момент, когда не смогу контролировать эту демоницу. Это непременно произошло бы, сейчас или позже, потому я не стал действовать, как некогда Эсфея. Не стал властно повелевать, требовать и оскорблять без нужды, напоминая кто я и что я.

— Милая, есть работа, для которой ты подходишь лучше всего. Эту работу никто, кроме тебя, не сделает. Облачко нужна мне именно там, а безопасность мою здесь, и без тебя, есть кому обеспечить. Не торопись, делай что должна, а я буду тебя ждать дома, договорились?

Мягкость, снисходительность и человечность победили. Суккубша с печалью в голосе кинула едва слышное «угу», на прощание одарив меня своей печальной, застывшей на лице гримассой. Она слишком сблизилась со мной, привыкла всегда находиться на дистанции пары телепортаций. И теперь была вынуждена оторваться от «кормильца», лично, с головой окунуться в серую, неприятную и полную хитросплетений взрослую жизнь.

Удачи тебе, Облачко. Глядя на рассыпавшиеся в полумраке городской суеты искорки, нахожу глазами Зарю, а рядом с ней прибывшего с первой тысячей Эглера.

Наступал момент по-настоящему готовиться к войне.

Огромными потоками, непрерывной цепью от Вавилона и до самой границы, шли караваны, битком набитые оружием и порохом. Первые фитильные гранаты для гарпий и ангелов, стреляющие алебарды, а с ними новые, не менее эффективные арбалетные болты, стрелы, метательные копья и многочисленные магические расходники. На границу везлось всё, что только могло пригодиться: одноразовые артефакты, тонизирующие и исцеляющие зелья, а с ними пули, самопалы, однострелы, и порох, очень много пороха. Казалось, конца и края нет всей этой веренице. В самых узких проходах, на мостах стали возникать заторы, очереди, из-за которых меня периодически выдергивали из городка с просьбой расширить мосты и дороги. Интенсивность потока не стихала утром и ночью. Постепенно, с поступающими припасами, к нам стали перетекать и новые рекруты.