Дабы не стать на поле боя бутафорской, декорированной коронованной куклой, мне предстояло выучить новые приемы. Враг готовится, развивается, а значит, и мне стоит так же постараться, подготовить для него что-то новенькое. Главные силы и надежды, я по-прежнему возлагал на перехват контроля за мертвой армией. Хотя бы за той частью, которую враг кинет на нас первым делом. Взяв под себя отряды для «разведки боя», я сам мог провести разведку, не потеряв ни единицы своих собственных юнитов. Главной проблемой в этом деле оставалась кровь. Зараженная, наполненная божественной, проклятой магией кровь Астаопы. Трупы, что попали в армию Смерти путем заражения через слюну либо съеденные или попавшие в желудок капли отравленной плоти-крови Астаопы, обладали невероятным иммунитетом к контролю разума. Нивелировать который можно либо зельями и ядами, либо прямым переливанием маны через соприкосновение. Иными словами, я мог захватить старое, разложившееся еще до событий с Астаопой кладбище-войско, но не мог взять под контроль тех, кто был воскрешен по ее вине. Не зная истинное количество старых марионеток смерти, мне предстояло разработать некий аналог химического оружия, который, распылив над трупаками, возможно, поможет нам в бою. Всё это в теории, но как воплотить? Сцедить с меня словно с цистерны молоковоза кровь, а после распылить ее над врагом не получится. Можно собрать и напитать некоторые бомбы моей маной, но от них будет лишь бум, а не захват сознания. Да и вообще, зачем захватывать то, что можно просто взорвать⁈

Ломая голову, в преддверии грандиозного кипеша, я мимолетом упустил отчет об собирающемся около пустыни войске. Моем собственном войске. К концу третьей из четырех отсчитанных Аоррой недель, в числе моей армии насчитывалось двести семьдесят тысяч «штыков». Всю ту массовость прибывших, и продолжавших прибывать со всей империи войск, я смог оценить лишь в одну из темных, безлунных ночей. Домов, созданных мной, не хватило даже и для десяти процентов населения. Словно кто-то звезды рассыпал по земле, ковром из тысячи красных светлячков мерцали костры моего войска. Нас становилось всё больше, ответственность за все эти жизни давила на меня всё сильнее.

На следующий день после увиденного, я не мог думать о стратегии, о строительстве и том, что кто и где станет производить после войны. Единственное, что я делал, это заёбывал торговцев, посланцев из городов и регионов требованиями об предоставлении продовольственных отчётов. Если, по какой-то причине, в один самый ужасный момент, поставки продовольствия иссякнут, мы все окажемся так глубоко в заднице, что врагу только и останется, глядя с верху вниз, помахать нам своей рукой. Выебав и выдрочив мозг гарпиям, рассылаю их с посланиями по всей империи с очередным напоминанием всем и каждому аристократу о его долге. Долге вассала перед сюзереном, или, как в случае со мной, Императором. Так же, не забываю и о делах с Горлеоном. Ещё раз проверив доклады шпионов дроу, с презрением и подозрительностью, понимаю, всё слишком гладко. Никаких действий, лишь бесконечные поминания усопших, да простой крестьянский быт. Они торгуют, строят, рожают, молятся и умирают, всё как всегда. Поведение подопечных Эсфеи в моменте волновало меня не чуть не меньше, чем Абу-Хайра, откуда мы вообще информации не получали. Разведка в области Абу-Хайра практически отсутствовала. С воздуха контролировать регион мешали постоянные песчаные бури и их свирепый, пропитанный скверной ветер. С земли, за территорией мертвых, внимательно следили твари типа воскрешенных гигантских скорпионов и пустынных червей, вышедших родом явно из одной звездной трилогии. Даже Ветерку, в компании сестры Зари, не удалось скрытно продвинуться в глубь пустыни больше чем на сто километров. Хотя, они бы могли пройти и дальше, но тогда, враг точно узнал бы об их присутствии. Эти две особы после себя так и норовили оставить горы трупов, да поле, заклинаниями и проклятьями перекопанное.

В общем, дела шли с переменным успехом. Запасы еды то истощались, то вновь пополнялись. Рекруты всё шли, да тренировались, а я… Я никак не мог решиться сделать первый шаг. Месяц, отведенный Аоррой, заканчивался. К концу четвертой недели, имея только живыми около трёх ста тысяч, мы уже могли начать, сделать шаг в бездну, понадеявшись на авось. Авось еда резко не закончится, авось ополченцы справятся, авось хватит гранат, бомб, а с ними и артефактных мелочей. К счастью или несчастью, к истечению пятой недели, команды о сборе войска, и начале марша, я отдать не смог. Как не смог по истечению шестой, затем, слава небесам, и седьмой недели!

Именно седьмая неделя показала то, что осторожность моя не была напрасной. Эсфея, эта подлая, водяная змея, показала зубы. Через морские, северные порты, из Горлеона на острова, а с островов, под флагами Морских держав, она, используя третьих лиц, продала нам огромное количество пропахшей ядом пшеницы. Именно на эту поставку, а также отправку её в Вавилон, так рассчитывали лорды Востока, именно эта партия пшеницы должна была почти что на две недели обеспечить огромную армию продовольствием. Резко, мой запас провианта, исчислявшийся месяцем, сократился до полутора недель. Эта новость, застань она меня в походе, точно остановила бы войско в невыгодном для Империи положении. Так что это тогда, сговор? Или просто случайность? Неужели Эсфея и вправду думала, что после всего ей сделанного, подобная карта сыграет? Либо же, может она и вовсе не при чём, всему виной моя паранойя и предвзятое к ней мнение?

Сначала обрадовавшись вскрытому нарыву, я ощутил боль и некое, горькое послевкусие, оставшееся вместе с продолжавшей пульсировать, открытой раной. В следующую неделю, посадив горе-предпринимателя, изъяв и перепродав его торговый флот, мы быстро вернули утраченное, обменяв судоходные лодки на провиант. Мы остались при своем, но что-то по-прежнему очень неприятно шкрябало за спиной.

Сидя в своём загородном особняке, с вершины холма, через окно наблюдал за разросшейся на границе миров армией. Позади — величественные горы, впереди — бесконечные песчаные барханы, а посередине этого, целый мир. Палаточный город, чьи границы уходят аж к горизонту, всего за зиму вырубил все имевшиеся в округе деревья. Истоптал и утрамбовал лужайки и травы, превратив их в прочную, словно бетон, почву. Больше полумиллиона существ собралось на засушливой западной границе. Четыреста тысяч живых, затаив дыхание, ждали команды о начале похода. Сто тысяч вечно молодых, мало эмоциональных и уже однажды утративших свою жизнь Бессмертных, просто работали. Радуясь ещё одному отпущенному им в этом мире дню.

То блядство, свершенное Эсфеей, заставило меня в корне пересмотреть сроки выдвижения. Не полагаясь на других, рассчитывая исключительно на силы и возможности моей империи. Я, вместе с воинами и сотнями тысяч трудяг, оставшихся за нашей спиной, таки смог достигнуть продовольственной независимости. Несмотря на огромную концентрацию людей на Западной границе, на то, что множество мужчин только и делали, что тренировались, мы смогли обеспечить профицит поступающих на склады продуктов. Ключевую роль в происходящем сыграли эльфы и переселенцы запада. Огромные теплицы, возведенные нами, дающие урожай ежемесячно, отапливаемые углем и окруженные заботой феечек, спасли страну от голода. Смогли накормить не только себя, но и нас. Тысячи тяговых быков, лошадей и ослов, со всей страны, ежедневно тянули к Вавилону и Западной границе сотни тысяч тонн овощей и фруктов. Земля, окроплённая моей магией, благословленная той силой, что я получил, разродилась щедрыми дарами. Три месяца, проведенные без войны, полностью обеспечили север всем необходимым, позволили заполнить склады мастерских Вавилона дефицитным твердым топливом, а также создать больше модифицированного оружия и боеприпасов, мощь которых я планировал испытать на нежити.