Блять…

Глухой удар об землю поднимает облако песка. Рухнув на стену правого фланга, тварь, полностью игнорирующая пули, стрелы, болты и огонь, одним своим приземлением хоронит под собой добрую сотню плотно стоящих бойцов.

— Четырёхрукий, Легион, сделайте хоть что-нибудь! — С башни, видя как тварь безнаказанно, когтями и зубами рвёт и убивает моих воинов, кричу я. Брешь в обороне то, чего мне не удалось добиться при помощи бомбардировок, один злоебучий дракон сделал всего лишь приземлением. Каждый взмах шипастого хвоста — это семь-десять убитых или раненых, каждый удар лапой ещё двое или трое. Злоебучая машина для убийств просто разъебала линию авангарда!

— Зуриэль, Ветерок, быстро, правый фланг! — Кричу я, видя, как сквозь ровные ряды моих воинов, пустоту между первыми двумя сотнями тысяч и стоящими в резерве, начинают заполнять орды мертвецов. Дракон, он специально стоит на мною созданной оборонительной полосе, хвостом и лапами защищает брешь, отгоняет пытающиеся соединиться центр и фланг. Сукин сын слишком умён, он обнуляет мою магию, защищает проход для мертвого войска!

Заткнуть дыру первыми прибывают Люси и Четырёхрукий. Сейчас, моему личному демону незачем было скрывать свои размеры. Сбросив маску человека, подросший в силе гигант становится ростом этак в пять, а скорее всего и больше шести метров ростом. Медлительно переставляя свои гигантские ноги, он тараном бежит сквозь прорвавшуюся нечисть, а за ним, орудуя клинками, вместе с отрядом личной охраны хвостиком бежит Люси. Слон и моська,маленькие кинжалы и булава с человеческий рост. На фоне Четырёхрукого, костяная ящерица уже и не выглядела такой огромной, в росте они были приблизительно равны, да только длина и габариты несопоставимы. Одним взмахом проклятых гигантских крыльев, дракон с лёгкостью опрокидывал выставленную стену щитов, калечил моих воинов, выводил из равновесия, после чего напирающая нечисть делала своё грязное дело. Стянувшаяся на правый фланг элита прибыла слишком поздно. Чтобы не потерять отрезанные от основных сил части правого фланга, которые враг пытался взять в клещи, я вынуждено ввожу в бой часть резервов. Тридцать три тысячи направляются на затыкание гигантской бреши.

С потеряй инициативы в воздухе, положение дел в битве резко меняется. Чёртовы насекомые, их так много, что даже до нас долетают. Мало того, что Эскадрильям Зуриэль приходится оборонять склады, так ещё и меня вынуждены прикрывать. И в воздухе, и на земле чувствуется хаос.

Приблизительно полчаса проходит в непонимании и бодании, с переменными успехами то у нас, то у врага. Меняться всё начинает с момента, когда Облачко таки дожимает старого ублюдка, загоняет его за стену и, вынужденная атаками со всех сторон, начинает отступать сама. Один в поле воин, это про неё, она могла в одиночку прикончить Смерть, но, к сожалению, риск внезапного удара со стороны второго князя смерти Чумы, слишком велик. Никто не знает на сколько тот силён, где урод заныкался и почему ещё не показался. Потому, к сожалению, Смерть придётся отпустить и воспользоваться возвращением Суккубши для стабилизации ситуации на фронте.

Голова дракона, чудовища, что в одиночку возил по земле Четырёхрукого, Ветерка, Люси, и ещё пяток сильных мира сего, отлетает от костяного скелета в тот же миг, когда демонесса появляется на правом фланге. Свирепой кометой, наполненной недовольствами и злобой за то, что не смогла дожать Смерть, она в клочья разносит гигантскую ящерицу, после чего её же костями принимается пиздить всех, кто только попадёт ей под руку. Она была в ярости, в гневе, который усмирить мог лишь я, но сейчас нам этого не требовалось. Как только Смерть отступил, со своих стен оценил ситуацию, войска нежити тотчас стали отступать. Так же, в обратную сторону, уже будучи в роли преследуемых, направились орды летающих жуков. Пользуясь замешательством в рядах противника, ловя его на перегруппировке, в воздух вновь поднимаются все наши летучие силы, а я направив огромное количество маны в землю, вновь превращаю поле в зыбучую пустыню. Все Бомбардировщики, кто только мог, мною направляются на одно единственное место, врата. Сейчас там скапливались все силы спешно отступающей нежити. Это был наш шанс, и я отказывался его упускать!

Всего за два часа битвы мы потеряли убитыми и ранеными пять тысяч крыльев и около пятидесяти тысяч пеших. Большинство ранены, но и погибших много. Однако, потери наши не сопоставимы с теми, что понёс враг. Один к двадцати? Нет, гораздо больше. Для наступления мне пришлось буквально погрести мертвую армию под слоем песка. Огромное кладбище обгорелых, раскуроченных, переломанных тел растелилось от созданной мною насыпи и до самых стен Абу-Хайра. Только благодаря тактике сдерживания и огромному количеству магов и боеприпасов, имевшихся в моих войсках, удалось добиться столь чудовищного урона для врага. Усиливая который, на врата, на толпы сбившихся в кучу мертвецов уже скидывались очередные тонны взрывоопасных, горючих элементов.

Как только Облачко воспарила, соединилась с Зуриэль и Легионом, небо вновь стало принадлежать Империи. Все подступы к городу, я на максимально доступной мне дистанции начинаю засыпать песком. Позволив пехоте час передохнуть, подняв из мёртвых с пять тысяч верных клинков, принимаюсь прессовать землю, готовить пути к дальнейшей атаке. Мана стремительно заканчивается, но, я чувствую, ощущаю слабость и растерянность моего врага. Я чувствую, битву за стены мы можем выиграть ещё сегодня! Обычно штурм стен происходит снизу вверх, но в местах, где магия моя была послушна, я сделал такие насыпи, что именно моим воином предстояло спускать на стены сверху вниз. Охваченный пламенем Абу-Хайра, для меня был виден как яма, вырытая для костра. Постепенно и планомерно, шаг за шагом, мы окружали заваленный трупами город. Бои развернулись на стенах, штурмуя башни, продолжая окружение, мы не стали лезть в город, дебри битком забитые врагом. Вместо этого весь вечер и всю ночь обходили город. Поместив Абу-Хайра под антителлепортационный купол, созданный сотней магов Аорры, готовились к последнему, решающему дню, исход которого уже был предрешён. Всю ночь, всё утро, меняясь, малыми группами, Гарпии и ангелы, загоняемые чуть ли не до потери пульса, выжимают из нашего преимущества в небе всё, что только можно. Бомбардировки не прекращаются ни на минуту. Теперь уже не обстрелы по области, а чёткие, меткие, вымеренные броски, в склеп, окно, камин разрушенного дома продолжают выкуривать прячущихся в руинах ублюдков. Большой проблемой Абу-Хайра для нас стали каменные и песчаные дома, что отказывались гореть. В этих руинах всё, что могло, давно сгорело, и теперь напоминанием прошлого служили только камни. Бои внутри города становились всё жестче и тяжелее.

Когда мы подошли к чёрной башне, я и моя свита были готовы к всему, и наконец-то показался он, тот кого мы так долго ждали. Выблядок с титулом Чума. Это прокажённое исчадье ада не просто так не показывалось нам в Абу-Хайра, его там просто не было. И пришёл он, сукин сын, тогда, когда мы вот-вот должны были пробиться в башню, в которой пряталась Смерть. Здесь, когда войско моё уже было почти что половиной своего числа в проклятом городе, и начался настоящий пиздец.

Едва я успел разгрести песок из-под стен, вернув им прошлое «величие». Как из подвалов, руин, всех сука щелей попёрла ждавшая этого момента мразь. Расколом реальности, Чума создал порталы для ждавшего когда мы выматаемся войска. С атакой хлынувших орд нежити, показался и воспрявший силами Смерть. На улицах города началась бойня, по донесениям летунов, к нам, с юга, вынырнув из огромных порталов, из других измерений, двигалось, по меньшей мере, ещё шестьсот тысяч мертвецов, собранных Смертью, Чумой и их приспешниками со всей земли.

— С ними опять жуки? — Глядя в небо с отремонтированной мною стены, спрашиваю у копии Облачко (основная занималась Смертью). Ступив в Абу-Хайра, я немедленно создал на стенах десятки скорпионов. Требовалось вновь тасовать резервы, думать как защитить тылы и продолжающие бои в городе отряды.