Зак кивнул и откинулся на подушку.

Не зная, с чего начать, Фишер бросился напролом:

— Я тебя почти потерял.

Зак лежал неподвижно, уставившись в потолок, но что-то вроде спокойствия в его глазах подтолкнуло Фишера продолжить:

— Я потерял всех. Всю жизнь я искал свое место.

— Команду.

Именно. Фишер расслабился, сообразив, что Зак его понял. Тот не отгородился эмоционально — просто молча слушал.

— Мне казалось, этого достаточно. Работать. Расслабляться на несколько часов. Затем снова возвращаться к работе. Такой жизненный цикл. — Фишер запнулся, потому что следующая фраза звучала как нечто обыденное, совсем неважное, однако она значила всё. — А потом я встретил тебя.

На этот раз на лице Зака отразились эмоции.

— Фишер…

— Не перебивай. — Кислородная маска, закрывающая лицо, определенно имела свой плюс. Зак его не выгонит, не заявит, что все кончено, что уезжает из страны. — Кажется, я разозлился — просто взбесился, — когда узнал правду, потому что все, что между нами было, больше всего напоминало мне семью. Впервые я позволил себе погрузиться в отношения до такой степени.

Весьма слабое определение того, что он чувствовал на самом деле. Как был счастлив.

— Я оттолкнул тебя, посчитав предателем. Говорил гадости. Но пошел в усадьбу Риверсов, чтобы вытащить, потому что без тебя не могу представить жизни.

Зак моргнул, но по-прежнему не произнес ни слова. Его пальцы заскользили по ладони Фишера. Приятно, успокаивающе, но осознанно ли? Фишер не стал больше ходить вокруг да около, притворяться, что не в курсе, поэтому перешел к самому больному вопросу:

— Я знаю, что как только тебе станет лучше, тебя вывезут из страны.

Зак покачал головой.

— Понятно, что у тебя своя работа, свои задания. Я люблю это в тебе. — Фишер выдернул ладонь из-под руки Зака и накрыл сверху. — На самом деле я люблю в тебе всё.

— Пожалуйста, послушай. — Зак оттянул маску, умоляя Фишера взглядом.

— Когда увидел кровь, чуть с ума не сошел. — Черт, он не хотел снова переживать тот момент, поэтому встал. — Дерьмо. Забудь. Все это не для меня, я не знаю, как сказать.

— Фишер, — натужно произнес Зак.

Фишер мог поклясться, что чувствует, как сердце разбивается на куски.

— Детка, пожалуйста, верни маску на лицо.

— Если ты сейчас уйдешь, — Зак с трудом вдохнул — Я начну на тебя охоту.

— Что? — Только и смог выдать Фишер, словно позабыв все слова. Он почувствовал головокружение и тошноту, не зная то ли надеяться, то ли подготовиться к удару.

— Мне еще дурно и наверняка понадобится инвалидное кресло. Но я тебя все равно догоню.

— Я не хочу бежать. — Больше нет.

— Хорошо. Потому что вряд ли я смогу выбраться из кровати. — Зак несколько раз вдохнул кислород. — И кстати. Я никуда не еду. Даже не знаю, с чего ты взял.

— Мне сказали… — Фишер тут же сообразил. Натан, мерзавец!

Зак протянул руку. Фишер сжал ее, переступая с ноги на ногу и подбирая правильные слова:

— Ты почти умер.

— Но не умер же. — Зак вяло улыбнулся. — Ты меня спас.

Не совсем верно. Это было взаимно. Дорога с двусторонним движением. Каждый из них пошел бы на любые жертвы, Фишер отдал бы и больше, если бы понадобилось.

— После того как ты спас меня.

Зак снова глубоко вдохнул и оттянул маску:

— Похоже, наши отношения подпитывались смертельной опасностью.

Заку требовался отдых. Сейчас не время расспрашивать и выяснять отношения. Доктор ясно дал понять, но, тем не менее, Фишер не мог отступить. Он проанализировал каждую фразу, надеясь, что Зак все же даст ему шанс.

— И иного шанса нет?

— Если бы… — Зак сжал ладонь Фишера двумя руками. — Послушай, я знаю, что мы начали…

— Нет. Это мы уже обсудили. Мы оба выполняли свой долг и теперь перевернули страницу. Больше никакой лжи. На этот раз все по-настоящему.

Если они и дальше станут оглядываться, противостояние никогда не закончится.

Главное — слова Зака. Не прошлое. Похоже, он тоже хотел перевернуть страницу. Фишер возненавидел свою надежду.

— Нужно двигаться дальше.

Кишки свернулись болезненным узлом. Внутри что-то рухнуло и разбилось. Осталась лишь пустая оболочка.

— Ты этого хочешь?

— Да.

Фишер попытался отдернуть руку, но Зак не позволил. Потянул, словно заставляя присесть. Принять. Фишер подумал, не вырваться ли силой, но не стал, почувствовав, как хватка Зака слабеет.

— Ладно. — Он не мог даже сглотнуть.

— Нет. Вместе с тобой, недоумок. — Зак покачал головой.

На мгновение от облегчения и счастья перехватило дыхание. Оставалось только надеяться, что колени не подломятся и он не свалится на пол. Фишер не скрывал, что означали для него эти слова.

— На секунду ты меня до одури напугал.

— Я люблю тебя. — Зак поднес ладонь Фишера к губам, поцеловал. — В некотором смысле даже по-идиотски люблю-не-могу.

Это было… всем. Любовью и принятием. Они отпускали прошлое в ожидании будущего. Зак предложил все, а Фишер теперь меньшего и не принял бы.

— В смысле, до конца дней.

— Похоже, так и есть, черт побери.

Фишер тяжело опустился на край кровати. Хотя, конечно, следовало отойти подальше, дать Заку пространство. Писк кардиомонитора подсказывал, что у того ускорилось сердцебиение. В другой момент Фишер бы обеспокоился, но сейчас решил принять это за хороший знак.

— Знаешь, а ведь ты теперь от меня не избавишься. Мы оформим все официально. Я никуда не уйду, — произнес он скороговоркой. Хотелось, чтобы Зак действительно понял, как глубоко увяз.

— Ну, тогда и я тоже. Я не прогоню тебя, что бы ты ни говорил. Не откажусь от тебя. — Зак снова глотнул кислорода и широко улыбнулся. — Люди тебя разочаровывали, и ты их бросал. Со мной такое не пройдет.

Фишер произнес то, что давно уже вертелось на языке:

— Я люблю тебя. По-идиотски люблю-не-могу.

Наклонился и закрепил декларацию коротким легким поцелуем.

Зак запустил пятерню в его шевелюру, притянул ближе, углубляя поцелуй, насколько позволяло состояние.

— Похоже, это идет вразрез с политикой нашей конторы. — В прерывистой фразе и скрипучем голосе Зака слышалась усмешка.

Фишер подмигнул:

— Да имел я нашу контору…

Зак обнял его за шею:

— Лучше все-таки не ее, а меня.

Да, пора возвращаться к реальности, как бы не хотелось. С видимой неохотой, почти болью Фишер отстранился.

— Не скоро.

— На самом деле… — Зак попытался стянуть с себя простыню, но Фишер его остановил:

— Нет. — Хотя мысль ему понравилась. Понравилось игривое настроение Зака, которое свидетельствовало, что тот готов пойти на поправку.

Зак откинулся на подушку, явно истощенный только от одного предложения секса.

— Тебе придется взять на себя основную работу.

— Я могу подождать. — Тело мгновенно отозвалось, но Фишер проигнорировал накатывающее возбуждение. — Сколько потребуется.

— Это самые горячие слова, которые я от тебя слышал.

— Неужели? — Фишер придвинулся поближе к Заку. — В таком случае, вызов принят.

Зак улыбнулся и потянулся к маске.

Да, они действительно готовы шагнуть дальше.

— Я когда-нибудь говорил, что хотел бы сделать с теми эластичными бинтами, которыми ты перевязываешь запястья во время упражнений?

— Расскажи. И помедленнее. — Зак снова вдохнул из-под маски.

Впервые в жизни Фишер знал, что у него все будет хорошо. У них получится. Они пройдут через все испытания вместе. Именно поэтому любовь имела значение.

Он прилег, устроившись на подушке и почти вздохнул, когда Зак положил голову ему на плечо.

— Я планирую привязать бинты к изголовью…

Нога Фишера задрожала, но Зак не остановился. Губы скользили вверх-вниз по члену, а свободная рука ласкала пах. Пальцы массировали мошонку, поглаживали бедро. Зак балансировал на коленях и старался глубоко не вдыхать, чтобы не потревожить рану, однако его это не сильно волновало. Особенно когда Фишер вытянулся и скомкал побелевшими пальцами простыню. Каждая мышца напряглась, из горла вырвался гортанный рык.