– Вот!

– Кто бы говорил!

– У меня уважительная причина: я вдова.

– Вер, прости…

– Да ну тебя! Я вдова уже много лет. Меня такие разговоры давно уже не трогают, –Вера Георгиевна улыбнулась, но в её глазах промелькнула грусть. – Знаешь, я думаю иногда, что вроде бы как нужно попробовать начать с кем-нибудь встречаться… Но… Я каждый раз вспоминаю мужа и понимаю, что всё ещё его люблю. Вот если когда-нибудь моё сердце сможет принять кого-нибудь ещё, тогда и подумаю.

– Да… – протянула Алевтина, беря подругу под руку. – Послушав тебя, я понимаю, что Костю я уже давно не люблю. И мне кажется, что… Возможно, никогда его по-настоящему и не любила.

Возвращения блудных мамаш детишки не дождались и отправились на прогулку, но оставили на столе записку, где сообщили, что в морозилке лежит торт-мороженое. Кхм, в смысле, половина.

Следующим утром Алевтина Анатольевна встала раньше обычного, чтобы приготовить завтрак сыну, а заодно немного и для нового работодателя. Судя по состоянию его холодильника, лишним это точно не будет.

Неплохо было бы и Пашку разбудить, но Алевтина его пожалела. В любом случае Алина не оставит друга в беде и обязательно вовремя привезёт его в универ. Упаковав сырники в контейнер, женщина вернулась в свою комнату, чтобы подобрать удобную для работы одежду. Дома в таких случаях Алевтина надевала старые спортивные штаны и растянутую футболку, однако посчитала такой наряд непригодным. И вдруг вспомнила, что где-то в закромах у неё должны были быть леггинсы для тренировок – в тренажёрный зал они с Верой тогда так и не попали, но обновка осталась дожидаться своего звёздного часа, – вот они-то как раз и должны были подойти. А поверх вполне можно натянуть одну из Пашкиных футболок – он всё равно пропажу не заметит. На том и порешив, Алевтина Анатольевна положила готовый рабочий костюм в пакетик, нацепила первое попавшееся платье длиной ниже колен, причесалась и легонько подкрасила тушью реснички. И вполне симпатично, и в то же время скромно. Самое то для работы.

С сыном Алевтина Анатольевна всё-таки столкнулась, когда в прихожей надевала босоножки без каблуков. Пашка, позёвывая, посмотрел на мать, пытаясь понять, куда та собралась в такую рань.

– На работу, – напомнила Алевтина Анатольевна, застёгивая пряжку. – Сырники на сковородке, кот в ванной, чистая одежда в шкафу. Буду после обеда.

Пашка только и смог что кивнуть – хоть его глаза и были открыты, но мозг ещё не проснулся, что и подтвердилось, когда вместо туалета парень вошёл в обитель полосатого кота, за что и получил сердитый «мяу» в качестве приветствия.

А Алевтина Анатольевна вышла на улицу и с удовольствием вдохнула свежий утренний воздух, ещё не особо изгаженный выхлопными газами.

– Утречко доброе! – услышала она голос подруги неподалёку от себя.

– Верка! – удивлению Алевтины Анатольевны не было предела, ведь она знала, что самая большая соня всего двора не вставала раньше, чем за двадцать минут до начала своего рабочего дня. По крайней мере, по доброй воле.

– Пришла проверить, не сдрейфила ли ты.

– Как видишь, не сдрейфила.

– Ну и умничка! –  ухмыльнулась Вера Георгиевна и хитро прищурилась, оглядев подругу с ног до головы. – А посексуальнее ничего не нашлось?

– Верка!

– Да шучу я! Отлично ты выглядишь.

Глянув с подозрением на подругу, Алевтина Анатольевна кивнула:

– Спасибо.

– Не дрейфь, Алька! Всё у тебя будет хорошо. И Костик твой ещё локти и пятки свои кусать будет! – Вера Георгиевна поправила сползающую с плеча кофточку – разумеется, под ней ничего не было, – зевнула и сказала: – А я домой пока пойду. Алишка там блинов напекла. Мм…

 Алевтина Анатольевна не смогла сдержать улыбку – какая Верка всё-таки замечательная подруга. Настолько о ней беспокоилась, что встала ради неё рано утром и проверила, всё ли в порядке. Впрочем, сама Алевтина тоже готова была пойти на многое ради той, что всегда была рядом.

По дороге новоиспечённая домработница заглянула в круглосуточный магазинчик, чтобы купить сметаны. А то какие сырники без сметаны! Не забыла женщина и о варенье – прихватила пол-литровую баночку из собственных запасов.

Кирилл встретил Алевтину точно в таком же виде, что и вчера, разве что на чёрной майке появилось пятно от кетчупа, а красивое лицо выглядело ещё более уставшим.

– Доброе утро, Аля! – поприветствовал он её, и на его щеках показались ямочки.

– Доброе! – ответила она, заходя в квартиру. – Вы уже завтракали?

– Не успел.

– Это хорошо.

– Почему? – удивился парень, наблюдая, как женщина, вымыв руки, убирает на своём пути хлам, и поражаясь, насколько быстро и ловко у неё это получается.

– А я Вам сырники принесла.

– Сырники? – Кириллу показалось, что он ослышался. – Аля, Вы их сами приготовили?

– Ну да, – пожала плечами Алевтина, с пакетом в руках заходя на кухню. –  Вы идёте?

– Бегу!

Глядя, как новая домработница кладёт сырники на тарелку, добавляет сметану и домашнее клубничное варенье, Кирилл поздравил себя с тем, что сделал правильный выбор и отказал всем остальным претенденткам. Не зря Алевтина ему понравилась с первого взгляда.

– Кирилл, Вы у себя за рабочим столом есть будете? – спросила она, передавая молодому человеку тарелку.

– Нет, здесь поем.

– Вы не против, если я себе кофе приготовлю?

– Да за такие сырники я Вам его сам приготовлю!

Алевтина улыбнулась и подошла к занявшей один из двух стульев кофемашине. А Кирилл стоя уплетал свой завтрак, то и дело причмокивая от удовольствия.

– Я такие только в детстве ел. Мне их бабушка готовила. Вы очень на неё похожи. Её тоже Алевтиной звали. Я называл её Баба Аля.

Не сдержавшись, Алевтина расхохоталась в голос, едва не расплескав кофе. А ларчик-то просто открывался! Бабушка! Она напоминает ему его бабушку!

– Аля, что случилось? – забеспокоился парень, в это мгновение став особенно похожим на ребёнка, чему немало способствовала сметана на его щеке.

– Всё хорошо, Кирилл, – покачала головой Алевтина, успокоившись. – Приятного аппетита!

После того как Пашка, если можно так сказать, отправил мать на работу, сам он вернулся к себе в комнату досыпать, что не доспано, и просыпать, что не проспано. Последнее ему не позволила сделать Алина, вовремя разбудив второго по списку соню двора.

– Даже не думай прогулять! – с порога заявила девушка. – У нас первый английский!

– Только не это! – простонал Пашка.

– Зато потом физкультура.

– О, это уже лучше.

– Потом немецкий, а потом математика, – продолжила вещать Алина, отодвинув парня в сторону и зайдя в квартиру. – Ты позавтракал?

– Ага, только что закончил, – кивнул парень и широко зевнул, и не собираясь прикрывать рот рукой.

– Это хорошо! – улыбнулась Алина и присела на корточки, чтобы погладить вышедшего на разведку Бонифация. – А переодеться не хочешь?

– А что не так? – Пашка, всё ещё позёвывая, оглядел себя. – Нормальная ж майка!

– На ней пятно от сметаны.

– Вот же блин!

 – Сними – я застираю.

По старой, ещё детской привычке Пашка стянул футболку прямо перед подругой. И если раньше Алина не обратила бы на это никакого внимания, то сейчас при взгляде на мускулистый торс друга у неё перехватило горло и стало тяжело дышать. К щекам подступила кровь и захотелось отвести глаза, но почему-то не получалось. К счастью, сам возмутитель спокойствия ничего не заметил.

Он передал испачканную футболку враз онемевшей подруге и поплёлся в свою комнату, чтобы надеть что-нибудь чистое. А Алина осталась смотреть вслед удаляющемуся другу, словно впервые заметив, насколько хорошо он сложён. Нет, она всегда знала, что Пашка в отличной форме и что его фигуре завидовали многие парни, а девушки визжали от восторга. Но одно дело знать, и совсем другое – почувствовать, понять и принять.

Помотав головой, чтобы сбросить с себя наваждение, Алина отправилась в ванную. Бонифаций бросился со всех лап защищать своё убежище, запрыгнул на стиральную машину и с особым вниманием принялся следить за девушкой. А та уставилась на себя в зеркало и долго-долго не отводила взгляд, словно пытаясь что-то понять. Постепенно её щёки перестали отливать малиновой краснотой, а потом и вовсе побледнели, а в глазах начала появляться паника.