— Господин…

Я молчал

— Вы во всем были правы, демонстрация была впечатляющей. Вы сумели убедить всех, я была не права. На собрании Клана мне высказали вотум недоверия, но мне кажется, что в существующем положении будет неразумно менять Ректора. Я все и всех знаю, меня знают. Я владею заклинанием защиты пока лучше других. Господин, я прошу дать мне еще один шанс!

— Я даю тебе этот шанс. Передай своим, что я благодарен им за их решение, но в твоих словах есть разум. Мы вернемся к вопросу доверия к тебе после окончания кампании, если она закончится хорошо. Не упусти свой шанс — ты находишься в уникальных условиях — вряд ли кто-нибудь когда-нибудь сможет повторить твою ошибку и уйти безнаказанным.

Она сползла из-за стола и на коленях подползла ко мне.

— Спасибо, Господин.

Ее рука потянулась к моему члену.

— Кто тебе сказал, что ты допущена к телу?

Она мгновенно съежилась.

— Новый секретарь будет жить в комнате Кларитессы. Часа полтора-два ее не будет на месте.

— Хорошо, мой Господин.

Я освободил ноги от нее и вышел.

— Ректор готова продолжить совещание, — сказал я толпящимся в холле людям.

Они все гурьбой пошли в кабинет.

— Сися, пойдем, я покажу тебе твою комнату.

— А как же мой пост?

— Я договорился…

Я повернулся и пошел по коридору, она, выскочив из-за стола, догнала меня и шла, отставая на полшага. Я подошел, распахнул дверь и пропустил ее вперед, зажег свет. Она огляделась: номер уже убрали от вещей бывшей хозяйки, постель застелили свежим бельем. Только в углу стояло четыре одиноких и чуждых этой обстановке страпона разной толщины. Видимо кастелянша не знала куда их деть, а выбросить не решилась.

— Я… что произошло с бывшей хозяйкой? — прошептала Сися. — Я ее помню.

— Я ее убил, к сожалению. Когда она выполняла свой долг.

— Как?

— Не важно. Это была не ее вина. Ей воздадут, да и уже воздали соответствующие почести, — она спасла много людей.

Сися опустила голову и тихо спросила:

— Она тоже принадлежала Вам?

— Да. А почему «тоже»?

— Потому, что я хочу принадлежать Вам, — сказала она, не поднимая голову. — И мне все равно, если Вы меня убьете. Не знаю почему.

Я поднял ее лицо за подбородок и смотрел ей в глаза, а она, не мигая и не отрываясь, смотрела на меня. Ее руки тем временем распустили узел пояса, и халат упал к ее ногам. Ее грудь, в отличие от большинства женщин этого мира, примерно третьего или даже четвертого размера, задорно торчала возбужденными сосками вверх. Затем ее руки достали мой член, чуть повозившись с застежками, она обхватила его и стала медленно водить по нему ладошками. Потом она, все так же не отрывая взгляда, стала опускаться на колени. Тогда, наконец, она прикрыла глаза и погрузила мою головку в свой ротик.

Минет в ее исполнении был совершеннейшим произведением искусства, хотя, конечно, я был для нее велик, но она совершенно самозабвенно отдавалась процессу. Она по-настоящему отдавалась мне ртом. Не знаю как, но она вытворяла язычком совершенно невероятное. Больше десяти минут я не выдержал и разрядился в нее семенем и серым. У нее в этот момент случился совершенно невероятный по силе оргазм.

Когда и я, и она немного успокоились, я перенес ее на кровать. Она лежала, широко раскинувшись и находясь, как говориться, «не с нами». Мне захотелось поцеловать ее «там» — у нее была очень красивая, аккуратная щелка. Большие губки практически закрывали малые и были упругими и налитыми, сверху чуть-чуть торчал клитор. С него-то я и начал. Я всасывал его в себя, дразнил языком, двигался по нему сверху вниз. Потом раздвинул губки и слизнул совершенно невероятный по вкусу сок. Входил языком внутрь и немного покусывал малые и большие губки. Она металась по кровати, уже даже не крича, а поскуливая. Наверно каждые пять минут ее накрывал очередной оргазм.

Затем я оторвался от нее, поднес член и надавил. Естественно, я ее расширил, но так, чтобы ей было чуть-чуть больно. А потом, пользуясь тем, что она Красная, замкнул эту боль опять на нее, закрутив малую воронку. Я качал и качал в нее, и воронка, раскрутив ее шарик, вращалась в ней с огромной скоростью. Когда я кончил, то даже испугался, не порвется ли ее мешок и немного укрепил его. Я перестал закачивать и убрал замыкание ее на самоё себя. Воронка из красно-серой массы постепенно останавливаясь, превратилась сначала в красную, а потом в светящуюся алую. Когда я вышел из нее, она была в глубоком обмороке. Иди медитации. Не знаю. Я привел ее в себя, коснувшись лба, и она открыла мутные и несфокусированные глаза.

— Здравствуй, Вторая, — прозвучало у нас в голове.

— Здравствуйте… Кто вы?

— Это Высшие. Они находятся в Серой башне, а двое здесь, в городе. Они приняли тебя.

— Здравствуйте, Первые, — сказала она.

Красная, уже мне:

— Где ты нашел такое Чудо? Она невероятно сильна и талантлива.

— Должен признаться, это она меня нашла.

— Ну, просто пчела, прилетевшая на мед.

Я внутренне хихикнул. Пожамкал ее груди, потом посмотрел на нее сзади.

— Ничего так пчела. Хваткая. Я в смысле, хвататься удобно. И попа не в полосочку.

Теперь хихикнули в ответ.

— Ну, это вы с Братом легко устроите.

— Не волнуйся. Она теперь под нашей защитой.

— Спасибо. А то, я чувствую, здесь скоро завертится.

Она лежала на моей груди тихо, как мышка, только немного поглаживая член.

— Как же я давно ждала тебя, — прошептала она. — Всегда знала, что я твоя. Прости, не дождалась — очень уж пусто внутри было. Я же не знала, что ты реально существуешь, думала мечта несбывшаяся. Никто так и не тронул меня ничем. Я должна была тебе все рассказать.

— Не волнуйся. То, что было до меня, меня не волнует. Думаю, теперь тебе будет не очень интересно внимание противоположного пола.

Она вцепилась в меня изо всех сил и аж задохнулась:

— Какая гадость. Какая я была дура. Я…

Я шлепнул ее по попе.

— Что было — прошло. Забудь. Теперь ты — Хозная.

— Спасибо, Хозяин.

— Так! А теперь вперед, на работу! И мне еще надо посмотреть, что они там делают.

Она весело вскочила, но потом остановилась.

— Скажите, Хозяин, а Вы как прошлую хозяйку этой комнаты убили? Так?

— Нет, к сожалению. Я ее сжег изнутри.

Она вздрогнула, ее глаза расширились.

— Если захотите меня сжечь — сделайте это быстро, пожалуйста. Эта совсем не та боль, которую я хотела бы.

Вдруг голос Красной:

— Она искренне говорит.

Да… дела.

Я подтолкнул ее:

— Хватит глупости говорить, пошли работать! Нас ждут Враги, которых надо побеждать!

Это настроение слетело с нее как тень. Я сел на кровати, а она засобиралась, немного суетно. Я поймал ее за руку и подтянул к себе в не завязанном халате. Обнял.

— Я не убью тебя.

— Не в этом дело. Я — Ваша, и Вы вольны делать со мной все, что угодно. Просто я очень боюсь смертельной боли.

Я зарылся головой в ее груди, а она стала гладить меня по затылку.

У меня на «экране» загорелся синий сигнал.

— Хозяин, с Малого острова в сторону Дальнего выдвинулась группа из 154-х кораблей с двумя кораблями Коричневого сопровождения. Уничтожить?

Я проверил, что все Мои на связи, и все слышали ее сообщение.

— Пожалуй, не надо. Мне кажется, жителям острова надо попробовать крови. Показать, что они не зря тренировались. Да и врагам надо понимать, что соваться на Дальний себе дороже, а то прошлая эскадра просто пропала, и кроме нас с вами, никто достоверно не может сказать, что случилось. Я, конечно, показал все жителям острова, но одно дело увидеть, а другое — поучаствовать самим. К тому же, у народа должны быть свои герои, свои победители. Кроме того, если не будет реального приложения знаний, то игры в войнушку так и останутся забавами, а народ всегда будет надеяться только на башню, что неправильно. Сообщите Коригусу об их прибытии и скажите, что башня со всеми ее обитателями сейчас сильно занята событиями в столице и хорошо, если сможет подключится только в самый критический момент. И лучше бы, чтобы его не было, поскольку это может привести к нашему поражению здесь. Скажите, что момент врагами выбран не случайно и мы рассчитываем на них и на их помощь, так как в случае нашего проигрыша здесь, их гарантированно просто убьют, поскольку не смогут подчинить из-за «перемирия». Не забудьте предупредить графа, ведь формально он является верховным главнокомандующим, а нападение Малого на Дальний является нарушением Федеративного договора.