Глядя на его спокойное лицо, пыталась угадать, действительно ли он заснул или просто притворяется. Обычно он не такой — даже улыбаясь и любезно с кем-то разговаривая — он как стена непроницаемая и непрошибаемая ничем. А когда злится… Когда злится он страшный. Потому что это не просто всплеск эмоций. За ними чувствуется, или скорее не так… Возникает твердая уверенность, что он способен сделать все что угодно. В таком состоянии для него правил нет. Только желания — голые и яростные.

— Не смотри на меня так пристально, — вдруг сказал он и перевернулся на бок, затылком ко мне.

Я замерла испуганно. Как он узнал? Даже не дрогнули ресницы. Дыхание еле слышное, но ровное и глубокое, как будто действительно спит. Тяжелый… Я сдвинула немного ступню, чтобы ногам стало немного легче, но он тут же открыл глаза.

— Что это?

Вопрос застал меня врасплох. Я думала, он сейчас начнет мне выговаривать за то, что не даю ему спать. Растерянно глядя на него, я не могла понять, о чем меня спрашивают, а он быстро скатился с дивана и уже сидел на коленях передо мной, глядя куда-то вниз. Взяв мою ногу, рассматривал даже через чулок видимый синяк.

— Что это?!

— А вы как думаете? — я разозлилась в одну секунду! Что это за манера притворяться, словно не сам в этом виноват?!

— Это сделал я?

Он не поднимал головы, я не могла понять, о чем он думает. Злость погасла так же быстро, как вспыхнула. Я попыталась убрать ногу, но он тут же её перехватил и, сдернув туфлю, поставил её себе на колено.

— Это сделал я?

Он что, правда не знает? Это вопрос, требующий от меня ответа?

— Да.

А потом он наклонился, приподняв мою ногу. Я испугалась, потому что юбка стала задираться и, вцепившись в подол двумя руками, прижала ее к сидению между ног, не желая демонстрировать белье. Но тут же забыла обо всем, потому что он поцеловал кровоподтек. Очень осторожно. А потом еще и еще. Я забыла, как дышать. Но и этого ему показалось мало. Легко, словно совсем без усилия, он порвал чулок, обнажая кожу. Послышался такой звук, словно он судорожно вдохнул сквозь сжатые зубы. Словно это ему было больно, а не мне.

Почему каждый раз, когда он касается меня, я пугаюсь того, что он такой горячий? Словно его жар для меня на другом уровне. Он как пожар, усиливающийся и набирающий степени опасности.

Совсем легкий поцелуй, а по спине мурашки. А когда он подул на кожу, я думала, сердце из груди выскочит, так сильно, почти болезненно оно ударило по ребрам изнутри, словно больше став мгновенно!

Я ахнула, не сдержавшись, и хозяин тут же поднял на меня взгляд. Который тут же стал меняться, словно наполняясь тьмой. Я снова вспомнила о юбке, вцепившись еще крепче в нее и единственным желанием было прикрыться и сбежать куда подальше от этого взгляда.

Я дернула ногой, желая освободиться, но он удержал её почти без усилий, снова поставив себе на колено. А потом поддел пальцем край дыры на чулке и потянул вверх немного. От разрыва вверх тут же побежала жирная «стрелка». Он внимательно наблюдал, как она поднималась по лодыжке к колену, натягивая чулок сильнее, когда она почти останавливалась, и пока не исчезла за краем юбки. Я тоже смотрела, не в силах оторвать взгляд, ожидая чего-то.

Положив руку мне на колено, он сжал его, потянув на себя и одновременно приподнявшись, опрокинув меня на диван, придавив собой. В животе все сжалось, когда я ощутила его тяжесть на себе и то, как плотно прижались его бедра к моим, и где они соприкоснулись. Испуганно вскрикнув, я тут же попыталась спихнуть его с себя, но он словно не чувствовал моего сопротивления, просто оттолкнув мои руки и накрыв мои губы своими. Я все равно пыталась его оттолкнуть, но добилась только того, что освободив мои губы, хозяин стал целовать мое лицо, куда придется, без разбора, смещаясь вниз. Просунув руку мне под спину надавил, вынуждая выгнутся, давая доступ к шее, другой рукой практически вырывая пуговицы на блузке.

Эти короткие, словно жалящие поцелуи сыпались на меня, не давая вздохнуть. Непривычная тяжесть между бедер, ощущение его твердого тела, прижимавшегося слишком плотно, пугало до внутренней дрожи.

Оторвавшись от моей шеи, он снова накрыл мои губы своими, и я, не долго думая, укусила его. Он тут же остановился, немного приподнявшись. Коснулся следа от укуса пальцами. Я не ожидала, что так сильно получится! Даже кровь выступила! Но вместо того, чтобы, как я думала разозлиться, он усмехнулся, словно обрадовавшись чему-то. С растрепанными волосами, глазами блестящими, словно он пьян был сейчас, и ярко выделявшимися покрасневшими губами он выглядел тревожно и опасно до жути.

Словно разглядев мои мысли и смакуя мой страх, он стал наклоняться с этой ухмылочкой на губах все ниже и ниже. Я не выдержала, дернувшись всем телом. Но в ответ он качнул бедрами. Небольшое движение, совсем короткое — вверх и вниз, но я судорожно ахнула от ощущения нового, из-за которого захотелось плотно сжать вместе колени.

Хозяин тут же воспользовался тем, что я приоткрыла испуганно рот, и новый поцелуй углубил, засунув язык мне в рот, вжимая меня в диван еще сильнее. И он продолжил рвать пуговицы уже полу распахнутой блузки. Если я его сейчас не остановлю, он дойдет до конца! Сомневаться в этом было глупо и бесполезно. Но и терпеть, сдаваясь на милость более сильного, я не хотела!

Он снова стал осыпать мое лицо поцелуями, спускаясь ниже. Но уже не только шею целуя, а в распахнутом вороте истерзанной блузки. Сильно прижимая ладонь, провел по боку от талии под самую грудь. Еще немного и…

Я вылила на него воду из чайника. Прямо над моей головой, на столике возле дивана я оставила поднос с чаем, который никому не понадобился. И я смогла туда дотянуться, отбросить крышечку и вылить на него все содержимое чайника, давно остывшего. Пока хозяин растерянно глядя на капающую с него воду, ослабил хватку, я вывернулась из-под него и убежала.

Прибежала к себе, заперла дверь и словно желая спрятаться, забралась в кровать и накрылась одеялом с головой. Все равно дрожь не унималась, но если бы это был просто холод! Испуг, огромное чувство бессилия и неумолимости происходящего. Я — зверь, он- загонщик. И чем все это кончится, нетрудно было понять. Я не настолько наивна.

Наплакавшись, села, уставившись в темноту, едва рассеиваемую светом из окон. Почему именно на меня это свалилось? И почему всех остальных людей, с которыми я сталкивалась, я довольно легко и быстро просчитывала, точнее, интуитивно понимала их мотивы, наблюдая за ними. Но это совсем не работало только с одним человеком. Или я просто не обращала внимания, поддавшись эмоциям?

Такой человек, как он… что он мог найти в такой как я? Обласканный судьбой — богатый, влиятельный, красивый. Весь мир у его ног. Может быть, именно в этом загвоздка? Сколько девушек с радостью согласятся быть с ним? Все кроме меня? Я и в себе до конца не была уверена. Если бы он так не давил, если бы все немного по-другому происходило — я бы отказалась? Как не старайся, но ничего уже не изменить и представить такого, отключив свои эмоции, я не смогла. Но все же неуверенность в этом «нет» была.

А как бы было по — другому? Он стал бы ухаживать за мной? Не набрасываться каждый раз, не заставляя делать что-то силой, не загонял бы меня в угол. Вот этого я совсем не могла представить!

Или не это вызывало мое сопротивление? Мало того, что мы из разных социальных слоев, я только подглядывать могла издалека на тот блеск, в котором он жил постоянно. И боязнь несоответствия конечно была. И места для себя я там не видела. Кем я могу быть для него? Любовницей? Игрушкой временной, пока не надоем, и это его затмение не пройдет. Но что я буду делать потом? И с самой собой в первую очередь?

Слишком перенервничав, уснула под утро и чувствовала себя весь день неважно. Хорошо, что хозяин уехал с самого утра, и его ожидали только к ужину. Но ближе к вечеру мне стало совсем плохо, низ живота заныл и я, наконец, поняла в чем дело. Оставив все на своих помощниц, ушла к себе. Сюин сунула мне какую-то таблетку. Сказалась бессонная ночь — я уснула, почувствовав облегчение, когда боль немного утихла.