— Ну, да. Тут, почитай, все ж такие. Кто сильный, кто не очень, но все что-то такое умеют.

— А ты чем похвастаешься?

Откровенно любопытно стало, неужели смог все же найти не раскаченного бродягу, или готового поступиться широкой специализацией? Но ответ Таты вообще вогнал меня в конкретный ступор.

— Ничем — Тата пожала огромными плечами столь энергично, что ее … м-м-м … доспех, зазвенел на разные лады.

— То есть?

— Вот так. Нет во мне дара — при этом мечник отчаянно взъерошила прическу — короткий сиреневый ежик волос, маскируя смущение. Вернее досаду.

— Так, подожди. Ты в Водопадах была? У Оракула?

— Шесть раз.

— И что?

— Да ничего. Запихнули в свою колдовскую херомантию, дали указание, значит, что и как. Ну, я пошла приказ выполнять. Билась честно, до последней капли крови, до последнего вздоха. Потом померла. Глаза открываю, стоит комендант, глазами хлопает, что-то там в своей колдовской книжке пальцам царапает, рот кривит, щеку чешет. Потом, говорит, приходи через месяц.

— Хм. А дальше что? Пришла?

— А то как же. Пришла, стало быть, в указанный срок. Все заново, только теперь указ другой был, да и местность, значит, иная. Ну, я опять, в честном бою предков не посрамила, но не сдюжила — прибили. И вот опять перед комендантом очнулась. А он опять глазами луп-луп, в книжицу потыкал, и снова говорит, через месяц явиться. Ну, шесть раз я так ходила, а потом перестала. Нет во мне дара, зачем же себя и людей изводить? Так что, гожусь я тебе?

— Так, подожди. Что, совсем никаких умений после шести попыток в симуляторе?

— Где?

— Ну, в той херомантии, куда тебя Оракул отправлял.

— Так и есть.

— Как ты вообще в Гранях выжила? Да еще и до второго круга добралась?

— Так по началу-то все одинаковы. Пока еще дар проснется. А я с клином уже дома хорошо управлялась, несмотря что баба. Вон даже в армию господина барона взяли. Потом, правда командир сюда спровадил, претила ему девка в рекрутах. Но обставил все, гад такой, что наградой изгнание всем казалось. Ну, а как сюда попала, обиду да злость на здешних исчадиях принялась выводить. Мужики оценили — в отряд взяли. Так и дошла. Правда, когда дар не проснулся — вышвырнули, словно тварь бездомную. С тех пор перебиваюсь, то тут, то там, угол свой ищу, значит. Командир, не томи а! Берешь?

— Так, Тата. Погоди. Давай вначале за забор прогуляемся, железками помашем. Покажешь чего стоишь. Потом решу. Добро? — выдал я, почесывая зудящую татуировку радуги — подсказывает зараза!

— Ну, пошли, от чего же не размяться?

Через полчаса, плюс — минус пара минут, я, тяжело дыша, опирался на рукоять ятагана, и утирал обильно выступающий пот, то и дело заливающий глаза. А еще откровенно охреневал от происходящего. Бой-баба издолбала меня как последнюю макивару, параллельно сетуя, мол, мужики постоянно ей поддаются, не желая покалечить глупую деваху. Похоже, Тата реально так считала, не понимая, что она в прикладном фехтовании на три головы выше любого соперника. Вот и сейчас угрюмо сматывала тренировочную оплетку, тихонько ворча себе под нос.

Во время спарринга она даже не запыхалась, а у меня легкие горели, руки немели, да и в глазах все плыло — пара пропущенных чувствительных ударов по голове, почти отправили в нокаут. А уж сколько добавилось синяков по всему телу — даже считать не берусь. Гром баба! Что ж ее никто не брал? Хрен с ними с умениями, она и без них такое вытворяет с полуторником, что мама не горюй!

И это в дуэли со мной, прошедшим тренировки в Сопротивлении, и короткую, но доходчивую школу Гэдэта. У других и того за плечами не было. Плюс я сражался в простом камуфле, без нашивок металлических пластин поверх ткани, дающих весьма условную защиту, но добавляющих приличный вес. Да-а-а, дурной мощи в барышне на два локомотива. Надо брать, пока удача сама в руки идет. А с тараканами в башке и умениями разберемся!

Немного отдышавшись, еще раз взвесил за и против. Прогнал всю ситуацию в голове, прикинул первые шаги по новенькой и решился.

— Так, Малышка, беру тебя на испытательный срок. Не перебивай! Короче, принята. Экзаменом станет первый совместный рейд. Когда он будет, еще не решил. На кого пойдем — тоже. В каком составе — аналогично. Какое-то время мы еще будем торчать в поселении. Пока в поле не ушли, тебе будет несколько заданий. Первое — дать мне список своих нерешенных проблем, из тех, что требуют трат. Считай это авансом. С первой добычи отдашь.

— Отслужу, командир! — от радости, на крупном, симпатичном лице Таты, выступил яркий румянец.

— Второе — пока мы не в поле, на тебе тренировка личного состава в обращении с мечом. Для начала займешься рааш, больше у нас никого в команде нет. Но и я с вами разомнусь — небрежно бросил я вслух, а про себя добавил — точнее попробую подтянуть собственный уровень хотя бы чуть-чуть.

— И третье. Сейчас мы вернемся в бар, перекусим, а параллельно ты мне расскажешь про свой мир, то, как жила в нем, чем занималась, как он вообще устроен и чем, так сказать, дышит. Буду думать, почему твой дар не проснулся.

— Так это, нет, видать, у меня никакого дара.

— Может и так. Но пока не доказано обратное, будем считать, что у тебя особенные условия пробуждения умений.

Ведь до Водопадов как-то бродяги активировали свои навыки. Дорогой ценой, методом тыка, но смогли. Это уже потом, с обнаружением тренажера, увеличивающим скорость развития внутренних резервов даже не в разы, а на порядки, дело встало на поток. До него все было по другому. Про себя закончил я мысль.

На ужин к нам присоединилась Аля. Послушать историю жизни Таты. Кое-что рааш о ней слышала, так что очень удивилась, узнав, что Малышка пополнила наши ряды. И ради понимания причин, по которым я сделал такой неоднозначный выбор, оторвалась от планирования будущего командного комплекта снаряжения.

За окном уже был вечер, и большинство команд вернулось в точку базирования. А бар, в котором мы выбрали для проживания, перебравшись в него из той вонючей лачуги, где вынуждены были жить до этого, был место популярным. Следовательно — зал не пустовал. Даже наоборот. Так что наша компания стала объектом пристального внимания.

Еще бы, ведь здесь расслаблялись и те, кому я отказал в приеме, но взяв Тату. Надо ли говорить, что о ней и ее проблемах знали все без исключения? Короче довольно скоро по залу все громче зазвучали не самые лицеприятные вещи. Как в адрес Малышки, так и в мой. Причем, по большей части, моча за зубами не держалась у компании оккупировавшей центральный столик.

— О! Смотри, он кривую приютил!

— Вижу. Подбирает объедки — и правильно, на большее вряд ли потянет.

— Зацените, мужики, дылда безрукая нашла себе командира безголового. Ха-аха-ахах!

До определенного момента я сохранял самообладание, просто игнорируя придурков. Пока бродяги не перегнули палку.

— Пацаны, да этот ушлепок походу не команду собирает, а бл**ей вербует, вот нормальных мужиков и послал! Точно говорю, скоро у нас появится шлюший дом!

— А че? Я бы вон ту аппетитную кралю отодрал бы как положено! Да и здоровой кто-нибудь присунет!

— А может он сам, того? Ну, этот, из говномесов?! Я слышал гномы не прочь мужика отжарить!

— Ахахах! Полюбэ, мля, сто процентная подборка давалок!

Твою же мать! Ну, нельзя, нельзя молча глотать дерьмо, льющееся на тебя и твое окружение! Нужно давить его в зародыше, как и всю сопливую либерально-демократическую херню в себе. Иначе никакого уважения к тебе не будет, и самоуважение тоже быстро зачахнет. Все это полный бред, про — подставь вторую щеку, или — лучшая стратегия с козлами, это их игнорирование. Херня!

Кто-то посмел тявкнуть на тебя? Твою девушку? Твоего товарища? Вбить ушлепку его же слова в глотку! Чтобы сученок исходил на кровавое говно от одной мысли, что может еще как-то задеть тебя или твоих близких.

Что? Их вон сколько, а ты один? Насрать! Бей первый! Лупи с пыра в коленную чашечку, отбивай яйца, ломай поганые клешни! Не можешь справиться? Хватай, что подвернулось под руку — палку, бутылку, камень! Поучил по соплям? Подъем! Вытри юшку и снова бей! Бей до тех пор, пока не останешься один. Твари должны скулить, собирая выбитые зубы сломанными пальцами. Быть добряком? Да не вопрос! Только добро должно быть с кулаками! Быть добрым — роскошь, которую нужно суметь защитить.