Также были захвачены 130 коммерческих судов, шедших из Бордо, но многие из них были потребованы обратно Францией и освобождены как неправильные призы.

Но этих и еще некоторых других указаний на предполагаемый характер войны было достаточно, чтобы голландцы решили совершенно переменить свой прежний метод ведения ее. Они приняли к сердцу уроки предшествующей войны и теперь узнали невозможность одновременно и продолжать борьбу за обладание морем и защищать свой обширный флот, что вынуждало на оборонительный образ действий. Если бы голландцы могли собрать достаточно сил и сразу напасть на британский флот, то этот последний не мог бы отделить отряды для уничтожения торговли или для других каких-либо целей, так как опасное положение таких отрядов ясно было показано 29 ноября 1653 г. в сражении между Тромпом и Блэком. Голландцы не имели надежд собрать силы, достаточные для подобного нападения, при условии, чтобы часть их флота была предназначена для оборонительных целей, в чем, в свою очередь, не предстояло бы надобности, если бы их морские силы превосходили такие же силы Британии, так как этим самым превосходством было бы установлено за голландцами господство над морями. Здесь следует сказать еще об одной вещи. Люди, занятые в эксплуатации морской торговли, которая, вероятно, должна была исчезнуть, если бы ее не в состоянии были защитить, остались бы не у дел, раз у военного флота не хватало бы сил сохранить свое превосходство на море. В то же самое время голландцы сильно нуждались в довершении комплектации большого числа судов, которые следовало снарядить, предпринимая войну с какими-либо надеждами на успех. Прекращение на время коммерческих операций могло быть тяжелым ударом Соединенным Провинциям, но, по крайней мере, этим избегалось, так сказать, прямое облагодетельствование врага, как это имело бы место в случае повторения того, что было в предшествовавшей войне, когда Англия захватила в море такое огромное количество богатых призов. Решаясь на неизбежную потерю в доходах страны временным прекращением торговли, Голландия тем самым открывала себе большую свободу в действиях и обеспечение победы в прямых схватках с врагом.

Такого рода соображения решили образ действий Генеральных Штатов. Был издан указ, «запрещающий всем подданным Соединенных Провинций выходить из своих портов, под угрозой конфискации всех их кораблей и товаров». Подобным образам было повелено, что всякого рода рыбопромышленность должна прекратиться, и для большего обеспечения повеления правительство запретило также ввоз сельдей и другой соленой рыбы.

Такой акт, без сомнения, является уступкой слабейшей стороны, но еще не подчинением ее сильнейшей стороне.

В первой главе я обратил внимание на запрещение королем Испании вест-индской торговли на один год. Обращаясь к примерам, что я буду постоянно делать для иллюстрации основных принципов, укажу на то, как Пруссия в 1870 г. запретила своим судам плавание в каких бы то ни было водах, чтобы они не попали в руки Франции. В этих двух случаях нации, отказавшиеся от своей морской торговли на время, просто уклонились от зла, с которым были не в силах бороться. Ни Испания, ни Пруссия не имели силы защищать свою коммерцию, и они, имея свободу выбора, выбрали меньшее из двух зол. Было лучше, чтобы их торговля прекратилась на время, чем чтобы ее достояние попало в руки врага и обогатило его.

Иной оборот делу был дан в Голландии. Она отказалась от своей торговли на время не потому, что не могла надеяться защищать ее, но потому, что она не могла и защищать эту торговлю и вести борьбу за обладание морем в одно и то же время. Хотя морская торговля, таким образом, была строго запрещена, тем не менее упомянутый указ застал большое число голландских тортовых кораблей в море, и, кроме того, я думаю, что были и примеры ослушания указа.

Правительство, освободив себя изданием последнего от всякой ответственности в деле защиты коммерческих судов, весьма вероятно, уже не вмешивалось далее в дела отважных купцов. Таким образом, хотя в этой войне защита торговли и перестает занимать то выдающееся место, какое она занимала в первой войне, и голландские флоты не обременяют себя большим кортежем коммерческих судов, не способных и не склонных к самозащите, тем не менее коммерция все еще остается предметом нападения для Англии и в отдельных случаях защищается голландскими военными кораблями.

Интересно, что англичане держались до некоторой степени того же мнения, как и голландцы, что можно заключить из заметки Пеписа от 15 января 1654–55 г. Он пишет о заявлении сэра Эйскью в Совете, что «война и торговля не могут уживаться вместе».

Англичане, вследствие неверных сведений относительно движения голландцев, поспешили с выходом своего флота, хотя он еще не был вполне снабжен боевыми припасами, провизией и людьми. Джеймс, герцог Йоркский, имея на своем корабле сэра Вильяма Пенна, капитана флота, с принцем Рупертом и графом Сэндвичем в звании вице– и контр-адмиралов, появился в Текселе 24 апреля. Его флот состоял из 109 военных кораблей и фрегатов и 29 брандеров и кетчей при 21 000 человек экипажа. Флот этот немедленно захватил несколько коммерческих судов, чему голландцы не имели сил препятствовать. Даже будь голландцы готовы к выходу в море, они не могли бы помешать упомянутому захвату, так как в действительности были парализованы позицией английского флота. В Англии было понято, что Джеймс «употребил всевозможные средства для того, чтобы вызвать голландцев к сражению». Но это было невозможно по причине разделенного состояния голландского флота и концентрированного состояния английского флота. Тридцать одно голландское судно было в Зеландии, на Маасе и на Шельде; остальные были в Голландии и Фрисланде, в Текселе и Вли. Английский флот, лежавший близ Текселя, стоял на пути их всех, угрожая уничтожением каждому из них, в случае решимости их выйти в море.

Но то, чему препятствовала стратегия англичан, было допущено условиями погоды и несовершенного состояния их кораблей. Сильный шторм отогнал от берега все английские морские силы. Полученные повреждения, а также необходимость приведения флота в порядок и окончания комплектации его принудила английский флот возвратиться на Гарвичский рейд, где появились транспорты со всеми необходимыми припасами.

Освобожденная таким образом зеландская эскадра вышла в море и соединилась 12 мая с голландской и фрисландской эскадрами, вышедшими из Вли и Текселя. Собравшийся теперь флот состоял из 103 линейных кораблей, 7 яхт, 11 брандеров и 12 галиотов, при 4869 орудиях и 21 631 человеке команды.

Весь флот под командой адмирала Опдама был разделен на семь эскадр – каждая под начальством своего адмирала. Они вышли в Северное море для поисков английского флота в его собственных водах. Голландцы захватили большой приз, когда они приблизились к нашим берегам, взяв в плен 9 богатых гамбургских судов, оценивавшихся в сумму 200 000–300 000 фунтов стерлингов; суда шли под конвоем только одного фрегата, вооруженного 44 орудиями.

Джеймс, стоя на якоре близ Гарвича все еще с половинным комплектом команды и занятый выгрузкой транспортов, услышал о выходе в море голландцев и о взятии ими гамбургских судов. Боясь быть застигнутым между банками в соседстве Гарвича и быть поставленным, таким образом, в беспомощное состояние, Джеймс последовал со всеми своими судами и транспортами к более открытой якорной стоянке в Сольской, или Саутвольдской, бухте. Он прибыл сюда 1 июня рано утром, подойдя к берегу на дистанцию миль в пять. Транспорты также прибыли сюда, и, может быть по счастливой случайности, как раз вовремя прибыл и недостающий комплект экипажа. В тот же самый полдень показались и голландские суда милях в 18 по направлению на OSO. Транспорты были отосланы к Гарвичу, и флот двинулся дальше в открытое море, но за недостатком ветра должен был второй раз стать на якорь, оставаясь там до 10 часов вечера. Весь следующий день, 2 июня[13] флоты маневрировали один в виду другого; но только 3 июня не ранее как около половины четвертого утра огонь был открыт.