— Да. — Часть меня хотела выдать все на одном дыхании, чтобы испытать облегчение наконец и избавиться от беспокойства. Он хотел знать. Как он мог не хотеть? Я практически выпытала у него секрет, словно выковыряла жемчужину из моллюска. Но я была рада, что узнала. Я надеялась, что он не жалеет об этом. Я надеялась, что не стану жалеть, когда расскажу ему о себе.

Когда мы поднялись наверх, на двери оказалась записка.

"Веселитесь, ребятки. Квартира ваша. Пожалуйста, вытрите все поверхности, на которых будете любить друг друга, салфетки на кухне. С любовью, Дара и Рене.

— Интересно, кто это написал?

— Ну, я думаю Рене написала, а Дара добавила часть про салфетки.

— Похоже, так оно и было. — Он снял записку и открыл дверь.

— Итак, — заметил он, включая свет, — кажется, мы одни.

Мы еще никогда не оставались наедине на всю ночь. День был совсем другим делом.

Хантер все еще держал меня за руку.

— Я, эм, позволю тебе переодеться, а я пока поставлю попкорн, — сказал он, выпуская мою руку, словно она была горящим углем.

Маленький голосок во мне закричал от раздражения, но я развернулась и пошла в спальню.

Я потянулась за спину, чтобы расстегнуть замок, но у меня не получалось. У меня не возникало проблем при застегивании, но расстегнуть было совсем другим делом. Я чуть не выдернула руки из суставов, пытаясь заставить замок сотрудничать со мной.

— Вот сукин сын!

В дверь постучали.

— Ты в порядке?

— Да, нормально. — Я попыталась стащить платье через голову, но оно было слишком узким. Черт.

Я сделала еще одну попытку, перед тем как окончательно сдаться.

— Ладно, не можешь мне помочь? Этот тупой замок застрял.

— О, правда?

— Заткнись и просто помоги, пожалуйста, — я открыла дверь и повернулась к нему спиной. — Просто сделай это…

Я замолчала, когда почувствовала его теплые руки на спине. Дышать внезапно стало очень трудно. Его пальцы медленно скользили по моей коже, убирая волосы вдоль предательского замка.

Он аккуратно потянул и замок расстегнулся.

— Ну вот. Кажется, здесь не было никакой проблемы.

— Это так мило с твоей стороны, — отрезала я, пытаясь развернуться.

Он придержал мои плечи, поэтому сей маневр у меня не получился. Очень медленно, он прижался губами к месту, которое освободил замок. Моя кожа горела от прикосновения и я превращалась в желе. Я хотела прижаться к нему спиной, но не сделала этого.

— Хантер, — сказала я. Хотя ладно, скорее прошептала, чем сказала.

— Извини. Я не смог устоять. Меня сводит с ума, что я должен быть с тобой все время и не иметь возможности прикоснуться.

Я невероятным усилием заставила ноги двигаться, чтобы отойти на шаг от него. Наконец, мои ноги послушались. Я чувствовала то же самое к нему, но не могла пойти навстречу. Между нами стояла огромная тайна.

— Я не могу.

— Я знаю. Извини. Я буду себя хорошо вести. — Я встретилась с ним глазами и мне пришлось отвернуться. Я хотела сказать ему, что не стоит. Чтобы он забыл обо всем и целовал меня, как в тот раз, когда мы чуть не сломали кресло.

— Мне надо переодеться, — сказала я и мой голос прозвучал слишком громко в тихой комнате.

— Хорошо. — Он повернулся и ушел.

Я все еще чувствовала его губы на спине, натягивая футболку и шорты. Следовало одеть закрытый костюм, чтобы оставить на виду как можно меньше кожи, но вечер был теплым, а в нашей квартире была ужасная вентиляция.

Выходя, я услышала звонок микроволновки.

— Думаю, мне нужна помощь с замком на молнии, ты не поможешь? — Спросил Хантер, поворачиваясь ко мне спиной.

— Извини, у меня заняты руки, — сказала я, быстро хватая дымящийся пакет с попкорном и миску и поднимая их. — Тебе придется справляться самому.

— Ладно. Но ты многое теряешь. — А то я не знала.

Он закрыл дверь, а я прислонилась к стойке. Почему все эти вещи, которые он говорил, внезапно стали звучать так правильно? Почему я хотела войти в комнату и сказать,"Да, я хочу помочь тебе с замком и остальными твоими вещами, снимай все СЕЙЧАС ЖЕ"?

Я потрогала свой лоб. Может, у меня лихорадка. Может, это торт меня так возбудил. Или песня. Какой девушке не понравится парень, который поет? Поэтому Кристина пошла в жуткую подземную берлогу Призрака оперы. Поэтому так много женщин бросались на рок-звезд, симпатичных и не очень.

К тому времени, как он вышел, я сидела на диване с миской попкорна и двумя газировками с подставками. У Дары случился бы приступ гнева, если бы она узнала, что мы не использовали подставки.

— Подставки, хорошая мысль, — сказал Хантер, кивая на напитки.

— Я тоже так подумала.

Он был в боксерах и серой футболке. На любом другом это были бы ппросто боксеры и серая футболка. На Хантере же это выглядело…чертовски сексуально.

— У меня что-то на лице? — Спросил он, поймав меня на разглядывании.

— Нет.

— Тогда почему ты так на меня смотришь?

— Я не смотрела. — Отрицай, отрицай, отрицай.

— Ну ладно, не смотрела. — Он сел рядом и схватил напиток. — Ты поставила фильм?

— Да. — У меня в руке был пульт, но я не хотела нажимать на старт. Хантер сделал глоток, пока я боролась с желанием запрыгнуть на него. Я схватила миску с попкорном и поставила между нами, как преграду. Зачем Рене и Дара поступили так со мной? Я знаю, они думали, что помогают, но это определенно не помогало.

Я включила фильм, надеясь, что он отвлечет меня.

Этого хватило на пять секунд. Потом рука Хантера и моя столкнулись в миске с попкорном, в один из этих захватывающих моментов в фильме. Я отдернула свою, но он остановил меня.

— Могу я быть честным с тобой сейчас? — Спросил он.

Во рту пересохло, когда я произнесла, — Конечно. А когда ты со мной был не честен? Ну, кроме, одного раза.

— Ну, ладно, — сказал он, потирая татуировку один, два, три раза. Оох. — Я буду совсем честным, хорошо?

— И еще раз повторяю, когда это ты таким не был? Но продолжай, — Разрешила я, махну рукой, чтобы он говорил. Фильм орал на заднем плане, но он вполне мог быть на языке Эсперанто, учитывая, сколько я уделяла ему внимания.

Он вздохнул.

— Я хочу тебя. Прямо сейчас. Если ты скажешь да, я поцелую тебя. Я буду целовать тебя, пока мы оба не забудем, что губы созданы для чего-то еще, кроме поцелуев. Я сниму с тебя всю это одежду, какой бы классной она не была. Я хочу увидеть, как ты выглядишь без ничего. Я хочу заставить тебя стонать, как ты сделала это с тортом. Я хочу быть с тобой. Прямо сейчас.

— Прямо сейчас? — Пропищала я.

— Прямо сейчас. Плевать на фильм, — он схватил пульт и поставил фильм на паузу. — Я просто подумал, что тебе стоит знать, как я себя чувствую.

Мне пришлось закрыть глаза на секунду. Он был так близко, что было тяжело думать. Мой мозг стал пустым и решил живо представить все то, о чем он говорил. Моя кожа завибрировала от готовности и ожидания.

— Я…

— Я не прошу тебя. Я знаю, как это сложно для тебя. Я просто хотел, чтобы ты знала, чего я хочу. — Я открыла глаза.

— Ты говорил мне такие вещи с первого дня.

— Не такие. Остальные девушки? То, что я делал с ними? Это был просто секс. Я никогда больше не хочу просто секса. Я хочу, чтобы мне с тобой повезло. Только с тобой. Это главное.

Я искала ответ.

— Я запомню это, — сказала я.

— Ладно, — он взял пульт и включил обратно фильм, устраиваясь, словно ничего не произошло. Что. За. Черт.

Я повернула голову к фильму, но теперь я была еще сильнее растеряна. Он посеял эту идею в моей голове, и теперь она росла, словно кто-то поливал ее. Мысленный убийца растений не справлялся с ним.

Следующий час был пыткой. Часть меня гадала, сделал ли он это специально. Чтобы подразнить меня. Он уже делал так. Наши руки не встречались в миске и он притворялся, словно мы два друга, смотрящие фильм.

Когда кино закончилось и мы доели попкорн, я ждала, что он скажет что-то.