— Отлично, — одобрила она. Хантер ухмыльнулся мне и я захотела ударить его и поцеловать в одно и то же время.

Сьюзан повела нас на задний двор, где был огромный наклонный газон.

— Мы можем предложить тенты, или некоторые пары предпочитают беседку.

— Что думаешь, детка? Беседка или тенты? — Спросила я.

— То, чего пожелает твой маленькое сердечко, моя любовь. — Это было не слишком тонко. Я надеялась, что Сьюзан не услышала сарказма. Она, казалось, не обращала внимания.

— Мне нравится беседка. Я всегда представляла себе свадьбу в беседке. — Теперь уже я рисковала.

Сьюзан провела остаток тура, едва останавливая свой поток слов для того, чтобы вдохнуть. Хантер и я затеяли небольшую битву, я толкала его локтем, а он пытался мне ответить. Сьюзан не обращала внимания. Мы еще немного пофотографировали гостиницу и Хантер попросил Сьзан сделать еще несколько снимков нас самих.

— Клянусь, если ты выставишь их в интернет, я задушу тебя во сне, — прошипела я, когда она фотографировала нас в беседке.

— Запомнил, — прошипел он в ответ.

Сьюзан дала нам еще гору брошюр о всяких вещах и болтала о питании. Я была утомлена к тому времени, как мы вышли наружу.

Я повернулась и еще раз посмотрела на нее.

— Нравится твой замок, принцесса?

Я пожала плечами. — Нормальный.

Он сузил глаза.

— Извини, что он не отвечает твоим стандартам. Хочешь, мы возьмем мой личный самолет и я отвезу тебя в Англию, увидеть настоящий замок?

— Ну, если ты настаиваешь.

— Ты требовательная девушка, Мисси. Ты же не захочешь лебедей на нашу свадьбу?

— Только несколько дюжин. И голубей. Мы должны выпустить голубей.

— Ох, голуби включены. Поэтому я о них не упоминал. — Он завел машину и повел ее по круглой подъездной дорожке.

— Внутри по-настоящему красиво. Спасибо, что привез меня сюда.

— В любое время, принцесса.

Мы съездили в центр города в Камден Дели за сендвичами и поехали к горе. К счастью, из-за того, что была середина недели, не было много людей. Туристы по большей части уехали, но любители листьев уже были тут и даже птицеловы, с которыми надо было бороться. Их всегда можно было узнать из-за огромных биноклей.

Мы нашли почти ровное место и расположились на нем, чтобы наблюдать за приходящими и уходящими из маленькой гавани кораблями и суетливым городом. Хантер нашел старое одеяло в машине и мы расстелили его. Конечно, он принес свою гитару.

— Никогда не знаешь, когда она может пригодиться. Что, если бы у нас украли кошельки и у нас закончился бы бензин? Тогда у меня была бы гитара и я мог бы играть и людям стало бы нас жаль и они дали бы нам деньги на бензин. Так что это гитара могла бы спасти нам жизни.

— Никогда не оскорбляй гитару Хантера. Принято к сведению, — сказала я постучав себе по голове. — Тебе не обязательно становиться вегетарианцем для меня. Меня не волнует, если ты ешь мясо, пока ты не суешь мне его в лицо или в рот.

— Мне нравится хумус. Не понимаю, о чем ты говоришь.

— С каких пор?

Он закатил глаза. — С тех пор, как ты заставила меня его съесть три недели назад.

— Именно.

— Ты милая, когда ведешь себя самоуверенно.

— Заткнись.

— Мисси плохо воспринимает комплименты. Записано.

Теперь был мой черед закатывать глаза и жевать сендвич, чтобы чем-то заняться. Мы закончили и съели двойные печенья с кусочками шоколада на десерт.

— Ты хочешь подняться на башню?

— Конечно. — Самой выступающей частью на вершине горы была каменная башня с винтовой лестницей, чтобы забраться наверх. Я не особо любила лестницы, которые светились насквозь, но не собиралась говорить это Хантеру. Я пошла первая и как-то смогла дойти до верха, не испугавшись до ужаса.

— Могу я сказать тебе что-то? — сказал Хантер, когда мы оба были на вершине. Я кивнула. — Твой зад выглядит потрясающе под таким углом.

— Клянусь, я сброшу тебя с этой башни.

— Нет, не сбросишь, — сказал он, улыбаясь, поднял меня и посадил на угол стены, которая окружала башню. На ней были небольшие зубцы и я поместилась как раз между ними.

— Нет, сиди спокойно, я хочу сфотографировать. Улыбайся, детка. — Он все еще называл меня деткой, хотя Сьюзен уже не было поблизости.

Я сделала это, что было легко под его взглядом, словно я лучший подарок на Рождество, который он получал.

— Прекрасно. Ладно, давай снимем тебя. — Я недовольно позволила ему помочь мне слезть. — Давай еще одну. Улыбайся шире. — Он поднял камеру одной рукой и приставил свое лицо к моему. — Раз, два, — до того, как он дошел до трех, он двинул головой и поцеловал меня в щеку. Я сморщила лицо от удивления.

— Эй, никаких внезапных поцелуев. — Я нерешительно ударила его в грудь. Он поймал мою руку и поцеловал ладонь.

— Даже если тебе это нравится?

Я покачала головой. — Нет.

Мы услышали голоса на лестнице и через секунду к нам присоединились мама, папа, двое детей и набор, вероятно, бабушек и дедушек. Верхушка башни не была достаточно широкой, так что нам пришлось потесниться.

— Извините, здесь не так много места, — сказала мама, когда один из детей попросил папу поднять его, что бы он мог посмотреть через стену.

— Все нормально, думаю, мы уже скоро будем спускаться. — Сказала я.

— Ох, вы бы не могли сфотографировать нас? — Спросила женщина, пытаясь успокоить сына, чтобы он не упал с лестницы.

— Конечно, — сказала я, беря камеру. Они собрались и мне пришлось отойти почти в дальний конец башни и включить зум, чтобы они все поместились.

— Скажите гора Батти!

— Гора Батти! — прокричали они.

— Спасибо большое, — сказала женщина, когда я показывала ей фотографии. — О, боже, какое красивое кольцо. Когда вы женитесь?

— 21 марта, первый день весны, — сказал Хантер, обнимая меня рукой.

— О, поздравляю.

— Спасибо, — сказала я, пытаясь ударить пяткой по ноге Хантера. Он увернулся от меня и мы, попрощавшись с семьей, начали спускаться.

— Ты первый.

— Ты убила все удовольствие, — сказал он, но пошел первым.

Я почти протянула руку и схватилась за его рубашку, когда мы спускались, но удержалась, и прежде чем мы успели что-либо понять, мы уже были внизу. Фух.

— Хочешь погулять немного? — Он не отпускал мою руку и мы прошлись вокруг, сделали петлю и вернулись обратно.

— Я бы хотел побывать здесь ночью и увидеть город, залитый огнями. Они закрывают ворота, так что придется подходить с фонариками. Но это стоило бы того.

Я кивнула, глядя на наши соединенные руки.

— Так вот как ты представляешь себе свою свадьбу? С голубями и всем таким? — Вдруг спросил он.

— Я никогда не представляла себе свадьбу.

— Я думал, все девушки делали это.

— Ну, как ты уже сказал, я не нормальная девушка.

— Ты знаешь, что я не это имел ввиду.

— А что ты имел ввиду?

—Я имел ввиду, что ты не просто любая девушка. Ты — это ты.

— Глубоко.

— Давай. Не будь такой. Все девушки, которых я знал, были бы в восторге и показывали бы его всем, независимо от того, хотели бы они это видеть, или нет. Некоторые подумали бы, что это предложение. Но не ты. Ты злилась, что я потратил на тебя деньги.

— Я все еще злюсь, но что мне с этим делать?

— Именно.

— Что?

— Ты просто другая. Вот что.

— Все равно.

Мы продолжили идти в тишине.

— Мне нравится, что ты мило ведешь себя по отношению к людям, — сказала я.

— Что?

Я вроде как пробормотала это. — Ты милый с людьми, когда не обязан быть таким. Как с теми пьяными девушками и Сьюзан. Ты ведешь себя, как большой плохой парень, но ты не такой.

— Ты говоришь, что я не плохой? Значит все эти татуировки были зря. Что еще мне сделать? — Он погрозил кулаком небу.

— О, я что, оскорбила твою плохую сущность?

— Я ранен, — сказал он, хватаясь за сердце. — Ты должна залечить мои раны.

— Как?

— Дай мне немного сахара, — сказал он, останавливаясь и показывая на свои сложенные губы.