Так, как и должно было быть.

Маленькая девочка стала моей.

Во всех смыслах.

Мы с Алеком целовались без перерыва. Всегда. Везде. Каждую минуту.

Словно пытались нагнать упущенное время и насытиться тем, что имели сейчас. Алек все время был рядом, все время касался меня, обнимал, не давал мне отстраниться.

Алек был очень глубоким. Меня всегда поражала его внутренняя красота, его выдержка, стать и характер. Он был полон разных чувств и эмоций, но он всегда держал это под замком, и справлялся со всеми трудностями с выпрямленной спиной. Алек был сильным не только физически, но и морально.

Он умел справляться с эмоциями, умел направлять их.

И даже сейчас, чувствуя, что Алека разрывает от тысячи эмоций и чувств, он все равно держал лицо, не дав мне усомниться в его чувствах.

Я все еще не верила, что мы с Алеком перешли грань. Да и он, кажется, сам еще не до конца осознал это.

Теперь, когда я могла так свободно касаться его и показывать ему, как сильно я его люблю, и как много он для меня значит, мне казалось невозможным возвращение в наше прошлое.

Я уже не смогу без него.

Алек, который переживал больший перелом, в силу того, что долго время именно он держал меня на расстоянии, тоже понимал, что перемена наших взаимоотношений все равно занимает мои мысли. Алек все чувствовал. Все понимал.

— Клэри, по возвращению в Институт…

Мы только что отошли от стойки регистрации в аэропорту, и Алек отвел меня в сторону, где было меньше людей.

Сегодня все утро мы провели за сборами, из-за того, что не успели собрать свои вещи с вечера, потратив это время на более полезное времяпровождение в кровати. И все это время Алек был собран, несколько напряжен, и довольно молчалив. Он бросал на меня беспокойные взгляды, и мне каждый раз приходилось уверять в его в том, что я не собираюсь впадать в истерику из-за отъезда. Я успела морально подготовиться к этому и теперь, зная, что Алек действительно испытывает ко мне что-то настоящее и такое же сильное, мне было уже не так страшно возвращаться в «реальность».

— Ничего не изменится. Я обещаю.

Алек искренне озабочен ситуацией, и я только поддерживающе улыбаюсь ему, коснувшись ладонью его щеки. Этого касания достаточно, чтобы Алек устало закрыл глаза и потерся о нее, как любил делать Черч.

— Я знаю, Алек. Мы справимся.

Мы летим пару часов, и не проходит ни минуты, чтобы Алек или я высвободили руку из нашей крепкой хватки. Мы как-то отчаянно цеплялись друг за друга, словно только это могло дать нам силы, чтобы встретиться с реальностью, от которой еще совсем недавно так удачно сбежали.

Возвращаемся в Институт на такси и, выйдя на улицу раньше, чтобы не афишировать ни себя, ни местоположение Института, прежде чем завернуть за угол, где располагался Институт, я перехватываю Алека за руку. Пронзительные глаза парня тут же обращаются ко мне.

— Алек, давай сделаем все правильно.

Парень непонимающе хмурится, а я спешу объясниться.

— Я не хочу, чтобы наши отношения испортились из-за очередного вмешательства в них посторонних, когда они узнают, что мы с тобой сблизились.

Алек не отводит от меня тяжелого взгляда, и я прекрасно понимаю, сколько внутри него сомнений относительно моих слов. Он чувствовал, что мои размышления в самолете не беспочвенны и обязательно выльются на него подобной тревогой.

— Мне плевать на них, Клэри.

Я только крепче сжимаю его за руку.

— Алек, я люблю тебя, и ты это знаешь. Это необратимо и, боюсь, мои чувства к тебе с каждым днем только крепчают…

— Клэри…

— Но есть твоя мама, Алек, — перебиваю парня я, понимая, что его тронули мои слова о чувствах к нему. Мне было проще говорить о том, что я чувствую, поэтому я делала это, не стесняясь, зная, как важно это слышать Алеку, который привык все держать в себе до последнего, — Есть моя мама. Джейс. Саймон. Лидия.

Алек сглатывает и отводит глаза в сторону. Да, это больная тема для нас обоих. Его мама имела свои планы на будущее Алека. Да, Алек не разделял это, но суть оставалась прежней. Мариз хотела, чтобы Алек был счастлив и при этом, чтобы его репутация в Институте не была испорчена или взята под сомнение.

Учитывая, что мы с Мариз не были в теплых отношениях, стоило только догадываться, как она отнесется к нашему с Алеком «перемирию».

Моя мама тоже была проблемой. Она все еще остро относилась к окружающим меня сумеречным охотникам и подсознательно ждала, что я выберу Саймона. Мальчика, которого она знала с детства, и которому могла меня доверить. Мама всегда считала, что мы с ним созданы друг для друга, а после противостояния с Алеком, который не особо был к нам сердечен, когда мы оказались здесь, и сопротивления с Джейсом, который постоянно увлекал меня в неприятности, не дав мне разобраться с теми проблемами, которое принесла остальным я, мама вряд ли тепло приняла бы мое решение оставаться в Институте, не переезжая в Идрис, если бы оно не было связано с Саймоном.

— Давай не будем спешить. Нам нужно подготовить всех и постепенно подвести к нашим отношениям. Ты же понимаешь, Алек, все это вызовет резонанс. Ты и раньше это понимал.

— Клэри, я не боюсь реакции остальных.

— Я тоже, Алек. Но я знаю, как тяжело тебе будет на душе, когда ты не получишь в ответ хотя бы отчасти теплого согласия матери, и не увидишь поддержки в глазах Джейса. А Лидия? Твои родители считали ее идеальной партией для тебя, и Мариз не скрывала своих планов на ваше будущее. Если мы сейчас заявимся как пара… подумай, как будет выглядеть Лидия со стороны… Многие сочтут, что ты ее предал, а я встала на вашем пути.

— Клэри…

— Нам нужно дать им время принять нас, Алек, — настойчиво прошу я, желая, чтобы Алек «услышал» меня, — Твоим родителям нужно дать время и возможность увидеть нас с тобой в ином свете. Дать шанс Лидии, позволить ей выйти из этой ситуации с твоими родителями достойно, помочь ей не увидеть в глазах остальных жалость или сочувствие. И тебе нужно поговорить с Магнусом. Прошло уже много времени с момента вашего расставания, и я знаю, Алек, что он уже давно не держит на тебя зла. Магнус тебе дорог, и ты дорог ему так же. Поговори с ним, Алек. Он всегда будет тебе хорошим другом. Неважно, что вы прошли, на чем остановились, и что не смогли перешагнуть. Не важно, кто ушел первым, а кто остался. Ты всегда был его другом. Я не твоя семья, Алек. Я не заставлю тебя выбирать. Все, что я могу сделать, это помочь тебе сделать все правильно: не начать очередное противостояние с родителями, не обострить положение с Лидией, не дать Магнусу исчезнуть из твоей жизни, не дать нам потерять «вернувшегося» Джейса.

Я не хочу, чтобы Алек потерял что-то важное для себя, только потому, что приобрел меня. Мы оба заслуживали быть счастливыми и не быть пленниками собственной семьи и обстоятельств.

— На счет Магнуса, Клэри…. Ты… ты не ревнуешь? Это не пугает тебя.?

— Это часть твоей жизни и она меня не пугает, Алек. Я люблю тебя таким, какой ты есть, со всем, что было в твоей жизни и со всем, что тебе дорого.

— Я никогда не хотел быть с Лидией….

— Я знаю, Алек.

— Я всегда хотел быть с тобой. Просто… принял это не так давно. Прости.

Да. Нам пришлось пройти немало на пути к тому, что связывало нас сейчас. Мне нужно было влюбиться в Джейса, потерять доверие Саймона, стать причиной ссор в семье Лайтвудов. Алек же должен был найти родственную душу в Магнусе, потом потерять из-за этого статус и положение в семье, обострить отношения с Джейсом, мучительно пережить осознание бессмертия мага, и суметь оставить его, когда пришло время. Теперь Алек боролся со своими демонами, пытался дать своей семье то, что она от него просила: уважение и послушание. Пытаться не изнывать от тоски по общению с Магнусом, который во многом понимал его даже лучше Иззи. И Алек пытался не обидеть Лидию, которую насильно толкали к нему в невесты. Алек хотел вернуть Джейса, но больше не мог переступать через себя, пока Джейс не вспомнил, что именно Алек лучшая часть его самого.